11 февраля 2021 г. на 95-м году ушла из жизни Людмила Эдуардовна Калнынь – крупнейший специалист в области славянской диалектологии. Ученица Р.И. Аванесова, Л.Э. Калнынь продолжала и развивала традиции Московской фонологической школы и московской школы лингвистической географии. В центре научных интересов Л.Э. Калнынь на протяжении всего ее творческого пути были фонетика и, особенно, фонология славянских языков и диалектов, которая занимала главенствующее место: ею исследованы фонологические системы современных славянских диалектов, их проекция в «макросистемы» диалектных языков, их праславянские истоки и формирование индивидуальной для говора или их совокупности «фонетической программы слова» – набора правил реализации фонологических единиц. Несколько масштабных проектов второй половины XX в. в области лингвистической географии славянских языков состоялись при самом активном ее участии, прежде всего это Общеславянский лингвистический атлас и Общекарпатский диалектологический атлас. Чрезвычайно велик вклад Людмилы Эдуардовны в описательную диалектологию, которая, по ее словам, «по своему значению занимает ключевое место в иерархии диалектологических исследований»: ею собран в ходе экспедиций и введен в научный оборот материал нескольких десятков говоров русского, украинского, белорусского, болгарского, серболужицкого языков. Сегодня ее диалектные описания, выполненные на материале, собранном в 1940–1980-е годы, уже представляют собой памятники истории обследованных ею говоров. Весомым вкладом в мировую славистику явилась разработка Людмилой Эдуардовной теоретических основ описания славянских диалектов. Строго следуя во всех своих работах системному принципу анализа материала, она настаивала на необходимости полных описаний фонетики и фонологии говоров, что возможно лишь в случае сбора материала по специальным программам-вопросникам; сама она была составителем одного из таких вопросников и использовала его в экспедиционной работе. В своих публикациях и выступлениях она, строго разграничивая синхронный и исторический подход к диалектному материалу, постоянно обращалась к истории славянских фонетических систем, отдельных явлений и их изоглосс на картах атласов.

Людмила Эдуардовна закончила аспирантуру в Институте языкознания АН СССР в 1952 г. и защитила в конце того же года кандидатскую диссертацию на тему «Коломенские говоры в их истории и современном состоянии». С тех пор научная биография Людмилы Эдуардовны была связана с работой в Институте славяноведения РАН, куда она пришла в ноябре 1952 г. младшим научным сотрудником, прошла путь до главного научного сотрудника и работала в этом качестве (в последние годы уже на общественных началах) до конца своей жизни. Докторскую диссертацию «Опыт моделирования системы украинского диалектного языка: фонологическая система» Людмила Эдуардовна защитила в 1976 г.

Научное наследие Людмилы Эдуардовны поражает своим объемом. Насчитывая около 230 работ, оно включает десять монографий: «Развитие корреляции твердости-мягкости согласных фонем в славянских языках» (1961), «Типология звуковых диалектных различий в нижнелужицком языке» (1967), «Опыт моделирования системы украинского диалектного языка: фонологическая система» (1973), «Сопоставительная модель фонологической системы славянских диалектов» (1981, совместно с Л.И. Масленниковой), «Опыт изучения слога в славянских диалектах» (1985, совместно с Л.И. Масленниковой), «Фонетика двух болгарских говоров, функционирующих в условиях разной языковой ситуации» (1993, совместно с Т.В. Поповой), «Изучение вариативности в славянских диалектах» (1995, совместно с Л.И. Масленниковой), «Фонетическая программа слова как пространство фонетических изменений в славянских диалектах» (2001), «Синтагматика сонантов в славянских диалектах» (2005), «Фонетика двух болгарских говоров, функционирующих в условиях разной языковой ситуации» (2008, совместно с Т.В. Поповой, переработанное издание монографии 1993 г.). Первые девять монографий указаны самой Л.Э. Калнынь в списке ее научных трудов, опубликованном в «Исследованиях по славянской диалектологии», вып. 6, М., 2005. Между тем, такие ее опубликованные работы, как «К истории коломенских говоров» (Труды Института русского языка АН СССР. М., 1955. Т. 7 – 7 п.л.) – работа написана по материалам ее кандидатской диссертации, «Развитие категории твердости-мягкости согласных в русском языке» (Ученые записки Института славяноведения АН СССР. М., 1959. Т. 13. – 10 п.л.); «Категория твердых и мягких согласных в белорусском языке» (Ученые записки Института славяноведения АН СССР. М., 1959. Т. 17. – 5 п.л.); «Корреляция твердых и мягких согласных в украинском языке» (Ученые записки Института славяноведения АН СССР. М., 1962. Т. 23 – 4 п.л.); «Фонетический строй одного гуцульского говора» (Исследования по славянской диалектологии. Вып. 1. Карпатоукраинские диалекты. М., 1992 – 4 п.л.), по своему содержанию и объему также могут считаться монографиями.

Научная деятельность Л.Э. Калнынь протекала в период разработки крупнейших лингвогеографических проектов на славянском материале – создания национальных, региональных и обобщающих атласов славянских языков. Огромны ее заслуги в создании славянских атласов – Общеславянского лингвистического атласа (ОЛА), Диалектологического атласа русского языка (ДАРЯ), Карпатского диалектологического атласа (КДА), Sorbischer Sprachatlas. В течение десятилетий являясь членом Международной комиссии ОЛА при Международном комитете славистов, Л.Э. Калнынь отдавала много сил как организаторской, так и авторской и редакторской работе в ОЛА, будучи ответственным редактором ряда выпусков. Людмила Эдуардовна была, пожалуй, одним из самых активных участников и составителей карт фонетико-грамматической серии ОЛА¹. Параллельно с работой над картами этого атласа она публикует статьи, где подводит итоги работы над отдельными фонетическими темами ОЛА, рассуждает о возможностях метода лингвистической географии и его применении в атласах разных типов, о принципах составления обобщающих карт ОЛА – <em>Калнынь Л.Э., Вендина Т.И. </em>О принципах составления обобщающих карт ОЛА (ОЛА. Материалы и исследования. М., 1982); <em>Аванесов Р.И., Калнынь Л.Э.</em> Обобщающие карты как особый тип карт ОЛА (Вопросы языкознания. 1984. № 4). Вместе с тем, в ранний период работы над ОЛА Людмила Эдуардовна публикует и работу по «частной» фонологии – одного русского говора, с опорой на материалы ОЛА, показывая, что данные, собранные по программе этого атласа, могут быть использованы не только для репрезентации междиалектных и межъязыковых соответствий на картах атласа, но и для системного описания одного говора, одного пункта сетки ОЛА – <em>Калнынь Л.Э. </em>Опыт фонологического описания русского говора одного пункта сетки ОЛА (ОЛА. Материалы и исследования. 1983. М., 1987). Здесь сказывается особенность всего ее научного творчества: в первую очередь она ценила новый, большой по объему, систематически собранный диалектный материал, и показывала многообразие способов его представления и методов его обработки.

Методологически значительно более гибким был подход к составлению атласа «Восточнославянские изоглоссы»; к участию в этом атласе Людмилу Эдуардовну и Галину Петровну Клепикову привлекла Татьяна Вениаминовна Попова, руководившая этим проектом с 1995 по 2006 г.². В этом атласе Людмиле Эдуардовне принадлежит несколько карт с комментариями, посвященными отдельным фонетическим явлениям: рефлексам праславянского латерального сонанта, прасл. сочетаний плавных сонантов с редуцированными, гласным предударного слога³; их анализ сочетает строгий синхронный подход и обоснование хронологии исторических изменений, что присуще и ее более ранним фонологическим исследованиям. Т.В. Попова называла карты и комментарии Л.Э. Калнынь «украшением сборников ВСИ» [10]. Особое место занимают карты («обобщающего» характера, в терминах Людмилы Эдуардовны) и статьи, посвященные различиям восточнославянских диалектов по признаку «вокальность-консонантность», где развивается идея типологической классификации славянских языков на фонетико-фонологическом уровне, предложенная А.В. Исаченко; эта классификация основана на количественном соотношении единиц вокального и консонантного инвентаря языков [7]. Ряд авторов (среди них Р.Ф. Пауфошима (Касаткина) и С.В. Бромлей) откликнулись на эту идею А.В. Исаченко, внеся уточнения в его анализ восточнославянских данных и показав, что диалекты каждого из восточнославянских языков неоднородны с точки зрения типологии их фонетико-фонологических систем. Но лишь Людмиле Эдуардовне принадлежит удачная попытка подойти к этой проблеме лингвогеографически, показав на картах границы распространения более чем 30 фонетических явлений (она специально подчеркивает, что список выбранных ею явлений не является исчерпывающим) и выявив на восточнославянском диалектном пространстве ареалы с «самым высоким уровнем консонантности» – это восточные и особенно юго-восточные русские говоры – и их ареал-антипод, для которого характерны системы с наиболее высоким уровнем «вокальности»: северо-западные украинские говоры Волынской области.

В период работы над атласами Людмила Эдуардовна предприняла несколько десятков поездок для сбора диалектного материала по программам атласов. Ее полевые исследования имеют очень широкую географию. Это русские говоры, в первую очередь, подмосковные коломенские говоры, которым посвящена ее кандидатская диссертация, тема которой, бесспорно, связана с работой над ДАРЯ⁴; позже она опубликовала описание фонетики севернорусских костромского и вологодского говоров на основе собственных полевых материалов. В ее работах приводится детальный и – необходимо это специально отметить – изысканно подобранный диалектный материал: для иллюстрации основных аллофонов фонем она стремится использовать специфически диалектные словоформы, так что в ее фонетических описаниях в значительной степени отражены и диалектная лексика, и словообразование, и словоизменение. Таким образом описаны и опубликованы данные по пинежскому говору с. Нюхча, по тамбовскому говору с. Дьячи, говору старообрядческого поселка Килинск в Кемеровской обл. (материалы собраны Л.Э Калнынь в 1980–1991 гг.) [8]. Это белорусские говоры, например полесский говор с. Большие Чучевичи Лунинецкого р-на Брестской обл. (материал записан Л.Э. Калнынь в 1973 г.). Это западноукраинские говоры, обследованные ею в период создания Карпатского диалектологического атласа. Западноукраинский материал, и прежде всего отличающиеся архаичным фонетическим строем гуцульские говоры и говоры Галиции, яркое фонетическое своеобразие которых на общеславянском фоне отмечал еще О. Брок [1], описаны ею в нескольких статьях и монографиях. Общий объем и значимость написанного Людмилой Эдуардовной на темы украинской фонетики столь велики, что на Украине она по праву считается одним из выдающихся филологов-украинистов (ей посвящена статья в «Современной украинской энциклопедии» [4]). Наконец, это серболужицкие и болгарские говоры. Материал экспедиций, можно думать, недолго оставался «в столе» Людмилы Эдуардовны или только в виде ветшающих со временем магнитофонных кассет: создается впечатление, что он был полностью ею проанализирован и опубликован, причем не только в той форме, которую предполагали непосредственные цели ее поездок (а по большей части поездки были связаны со сбором материала для атласов), но и в виде описаний отдельных говоров. Ценность этих ее работ тем более велика, что полные, «недифференцированные» описания восточнославянских и прежде всего русских говоров немногочисленны. И ценность этих работ возрастает в наши дни, когда народные говоры в их «традиционном», архаическом облике стремительно видоизменяются под влиянием литературных языков.

Людмила Эдуардовна внесла большой вклад в изучение сегментной фонетики и фонологии современных славянских языков и их диалектов, истории славянских фонетико-фонологических систем. Первые три ее монографии посвящены развитию категории твердости-мягкости согласных в русском, украинском и белорусском языках, монография 1961 г. – корреляции твердых и мягких согласных в славянских языках и их диалектах. Сегодня многие положения этих работ, на первый взгляд, кажутся тривиальными – настолько прочно они вошли в практику преподавания исторической грамматики русского и других восточнославянских языков, сравнительной грамматики славянских языков на филологических факультетах вузов нашей страны. При более внимательном взгляде становятся видны отличия от большинства руководств по указанным дисциплинам: например, исчерпывающий анализ морфологических позиций появления йотированных согласных; проявления категории твердости-мягкости согласных в русских говорах с различением двух фонем «типа <em>е</em>» и двух фонем «типа <em>о</em>»; исчерпывающе полный анализ всех существенных для корреляции по твердости-мягкости позиций. В этих работах принцип позиционного фонологического анализа применяется к последовательно сменяющим друг друга стадиям исторического развития звукового строя славянских языков; фонологические противопоставления в области согласных рассматриваются в связи с состоянием вокализма; четко разделены возникновение позиционных изменений согласных и фонологизация этих изменений. Эти работы Людмилы Эдуардовны сохраняют сегодня свое значение для славистики не только благодаря детальности отражения в них сложнейшей по устройству части фонологической системы славянских языков, анализу стадий ее исторического развития в каждом из языков, но и как образец системного фонологического анализа, сочетающего синхронный и диахронический подходы. В этих работах отражается в полной мере ее научный стиль: эксплицитность теоретических установок, краткость формулировок, полнота иллюстративного материала, объем которого может сильно варьировать, но всегда находится в рамках необходимого и достаточного.

По-видимому, во многом вслед за Р.И. Аванесовым Людмила Эдуардовна обращалась к изучению структуры слога в славянских языках, поскольку именно в этой группе языков значительная часть фонетических изменений так или иначе связана со структурой слога и ее изменениями. Попытка объяснить причины сильной фонетической дифференциации славянских диалектов привела ее к рассмотрению фонетических явлений в рамках еще более крупных суперсегментных единиц: фонетических слов. Она формулирует понятие «фонетической программы слова», под которой понимает набор правил реализации фонем, сформировавшихся в определенном диалекте после падения редуцированных и включающих правила, связанные с особенностями артикуляционной базы говора, с особенностями ритмической структуры слова (относительной длительностью ударного, предударных и заударных слогов), правила «линейной организации звуковой последовательности»; кроме того, фонетическая программа слова «подразумевает коммуникативную неоднозначность разных частей слова». Часть этих правил имеет синхронный характер, другая – диахронический.

Начиная с 1990-х годов, Людмила Эдуардовна посвящает ряд своих работ проблемам вариативности в фонетике славянских диалектов. Вместе с Л.И. Масленниковой она в 1995 г. публикует монографию, содержащую описания нескольких русских, белорусского, украинского и польских говоров в Литве; в этом издании ей принадлежит анализ вариативности в фонетике. Подход, принятый в данном исследовании, значительно отличается от тех подходов, которые встречаются в весьма многочисленных современных, прежде всего западных, публикациях по диалектологии и социолингвистике, исследующих языковое варьирование; в этих публикациях, как правило, рассматривается одно или несколько языковых явлений, которые имеют разные репрезентации в идиолектах лиц, относящихся к одному языковому сообществу, и делаются попытки объяснения различий с опорой на социальные характеристики говорящих; широко применяются различные методы количественной оценки варьирующих единиц. Л.Э. Калнынь, напротив, выстраивает фонетико-фонологическую модель диалекта с вариативностью в отдельных ее звеньях, в которой различия идиолектов не столь существенны или даже не имеют значения вообще: «коль скоро мы принимаем диалект (говор) за далее не делимый объект исследования, то вариативность в нем следует констатировать независимо от того, проявляется она в одном идиолекте или же устанавливается при сравнении разных идиолектов. В последнем случае считается, что вариант, отсутствующий в идиолекте говорящего, присутствует в его сознании (воспринимается им) как эквивалент определенного элемента его языка» [8. С. 32]. В ее работах часто отсутствуют количественные данные о варьирующих элементах системы говора и сравнительно мало учитываются социальные различия между носителями говора (по возрасту на момент фиксации материала, уровню образования и т.п.). Это объясняется не только ее теоретическими установками, но и, скорее, тем, что материал, собранный в 1970–1980-е годы, демонстрирует еще довольно однородные говоры в сельской местности, относительно мало затронутые влиянием литературных языков. Проблема отчетливой дифференциации представляющих один говор идиолектов остро встала лишь в самые последние годы, когда значительно выросло число носителей говоров, заменивших в своей речи те или иные диалектные особенности их литературными эквивалентами (хотя и имеются убедительные данные о раннем влиянии русского литературного языка и его региональных разновидностей в небольших городах и поселках, ср. [11] о языке деревни Покча Чердынского р-на Пермской обл., в прошлом имевшей статус города).

Большинство проанализированных в книге «вариативных звеньев системы говора» демонстрирует случаи «внутрисистемного» варьирования. Так, устойчивость оканья в севернорусском говоре Нюхчи (непереход к аканью литературного типа) Людмила Эдуардовна связывает с особенностями артикуляционной базы говора: отсутствию возможности произнесения «открытого», «низкого» <em>а </em>как под ударением, так и в безударных слогах при узком челюстном растворе, и прогнозирует, что отход от оканья под влиянием литературного языка в говорах этого типа должен привести к нейтрализации /о/ и /а/ в вариантах [ъ] или «повышенном» [а], что и происходит в настоящее время при массовом «отказе от оканья» в современных севернорусских говорах и городских диалектах, имеющих севернорусскую базу, например в языке жителей Перми [5]. Непоследовательность ёканья в предударных слогах и, напротив, его последовательное осуществление в заударных слогах в той же Нюхче объясняется «фонетической программой слова», в которой заударная часть представляет собой «коммуникативную периферию» словоформы. Количественный анализ вводится при характеристике перехода <em>а > </em><em>e</em><em> </em>в двух западноукраинских говорах, где полностью приведенный диалектный материал классифицирован автором в зависимости от этимологии гласного, консонантного окружения и морфологических позиций; преобладание [а] на месте <em>*’а</em> и преобладание не-[а] на месте <em>*ę</em> приводит Людмилу Эдуардовну к выводу, что <em>*ę</em> в этих говорах изначально не имело рефлексов нижнего подъема и отличалось от рефлексов <em>*’а</em> (этот ее анализ подтвердился, когда участники карпатских экспедиций под руководством С.Л. Николаева обнаружили в говорах того же ареала тонкие отличия в протекании дифтонгов на месте *ę и *’а в ряде позиций, см. [9]). Таким образом, монография о вариативности представляет собой ценный, не только не потерявший своего значения, но и со временем приобретающий все большее значение источник по фонетике и фонологии нескольких славянских диалектов в их еще довольно архаичном состоянии. Вариативность в них связана со спецификой устройства системы, с сохранением в ней архаизмов, с развитием системы в сторону ее нового состояния и лишь в небольшой степени свидетельствует об утрате говорами своих специфических черт под влиянием литературного языка. Теоретический вклад Л.Э. Калнынь в изучение вариативности в говорах на фонетико-фонологическом уровне состоит в системном подходе к проблеме вариативности, предложении считать варьирующие единицы самостоятельными фонемами, в высказанных ею интерпретациях явлений вариативности в говорах.

Организаторские способности Людмилы Эдуардовны были удивительны. Коллеги особенно благодарны ей за организацию в Институте славяноведения РАН «круглых столов» по славянской диалектологии – общероссийских научных конференций, заслуживших признание диалектологов и очень быстро превратившихся в международные мероприятия. Как неоднократно вспоминала Людмила Эдуардовна, организацию таких «круглых столов» для обсуждения наиболее актуальных проблем славянской диалектологии с последующей публикацией в виде статей обсужденных выступлений они задумали вместе с М.И. Ермаковой в самом начале 90-х годов прошлого века. Вскоре к организации «круглых столов» присоединилась и Г.П. Клепикова. Первый выпуск серии «Исследования по славянской диалектологии» вышел в 1992 г. («Карпатоукраинские диалекты»). «Круглые столы» по славянской диалектологии стали регулярными и почти ежегодными. Последний такой «круглый стол», уже 23-й, прошел 16–17 июня 2020 г. (из-за эпидемиологической обстановки на платформе <em>Z</em><em>oom</em>), и участники этой конференции в последний раз услышали приветственные слова Людмилы Эдуардовны Калнынь.

Памяти Л.Э. Калнынь посвящен очередной 23-й выпуск серии «Исследования по славянской диалектологии», опубликованный в 2021 г. О заслугах Людмилы Эдуардовны перед славянской диалектологией говорится в предисловии к сборнику [6]; о ее вкладе в работу над атласом «Восточнославянские изоглоссы» – в [2]. Анализу ее научного наследия на фоне истории отечественного языкознания второй половины XX в. посвящена большая статья П.Е. Гриценко [3].

СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ

ВСИ – Восточнославянские изоглоссы.

ДАРЯ – Диалектологический атлас русского языка.

КДА – Карпатский диалектологический атлас.

ОЛА – Общеславянский лингвистический атлас.