Прежде чем говорить о сюжетах и идеях, вошедших в рецензируемую книгу [Жукова, 2020], нужно сказать о самом авторе. Жукова Татьяна Андреевна, кандидат философских наук, доцент Краснодарского аграрного университета, более 20 лет преподающей студентам, пятый год вместе с супругом ведет фермерское хозяйство. Не порывая с вузом, участвуя в социологических исследованиях, она осмысливает фермерские заботы, принимает непосредственное участие в исполнении технологических операций. Добавим, что это нелегко, ведь новое место жительства находится в 100 км от Краснодара.

Наблюдение фермерской повседневности профессионально подготовленным человеком имеет особую научную ценность, помогая локальный опыт поднять до уровня обобщения. Напомним, что прошло уже более 150 лет со времени опубликования «Писем из деревни» Энгельгардта, но их смысл до сих пор востребован социологами и экономистами [Энгельгардт, 1999].

В факте переезда семьи Жуковых в село не было пафоса «комсомольского порыва» поднимать фермерство. Скорее это явилось выполнением долга перед отцом-фермером, у которого приблизился срок прекращения дела по возрасту и состоянию здоровья. Еще одна особенность: жизненный опыт и профессия супругов сугубо городские. Адаптацию к фермерской повседневности им пришлось начать с обучения правилам вождения сельскохозяйственных машин.

Хотя описание опыта перехода горожан в разные формы сельскохозяйственной деятельности явление не новое, но опыт освоения Т.А. Жуковой фермерской повседневности, как и в целом сельской жизни, уникален. Книга названа «Дневник фермера», но она является не только описанием трудовых технологий, способов преодоления ограничений и вызовов, но насыщена наблюдениями и оценками, которые присущи и доступны философу и социологу. И это самое ценное в ней: во-первых, в выборе угла зрения, которому придан онтологический смысл, во-вторых, в преодолении синдрома кратковременности наблюдений над реальностью, чем страдают практики социологических техник.

Автор книги не ставила цели изучать социальные проблемы фермерства. В этом есть свои методологические преимущества по сравнению с заранее спроектированным исследованием, которое включает нахождение ответов лишь на вопросы, вытекающие из избранных автором теоретических конструкций. Однако реальная повседневность главы фермерского хозяйства и его семьи остается во многом terra incognitа. Как фермер справляется с возделыванием земли (нередко работая только в одиночку) площадью в сотню – другую гектаров, как организует сбыт продукции, приобретение удобрений, как взаимодействует с социальной средой – этот и многие другие вопросы часто остаются вне социологического наблюдения и анализа. Эпизодические встречи с ним социологам часто дают поверхностное представление о его проблемах.

Метафизический смысл роли аграриев автор связывает с природой, землей как основными компонентами воспроизводства жизни человечества. Наблюдая и описывая практики сельского хозяйства, она сталкивается с алгоритмами действий акторов хозяйствования и органов власти, пока далеких от распространения экологически чистого производства.

Рассмотрим эти аспекты подробнее. Фермерство изначально вводилось в России как необходимый уклад рыночно организованного агропродовольственного комплекса. В силу разных причин сложилась структура, включающая мелкие, средние и крупные хозяйства, которая в целом сохраняется до настоящего времени. Позиция хозяйства предопределяется наличием техники и ее качеством. Мелкие и средние фермерские хозяйства не в состоянии обновлять технику: до сих пор используют трактора, комбайны и прицепные орудия советского производства. Хозяйство, принадлежащее семье автора, по размеру пахотной земли занимает место между мелким и средним (100 га), при этом в собственности – 2/3 площади, остальная (земельные паи) арендуется у односельчан.

Описывая события повседневности фермерской семьи 2016–2020 гг., автор одновременно показывает происхождение трудностей, задаваемых природой и людьми. Дождь – радостное событие, когда он полезен посевам, и огорчение, если препятствует уборке. Разбитые дороги к полям – это непреходящее неудобство, которое неустранимо, так как с некоторого времени они проходят по участкам земли в частной собственности и могут быть распаханы. Чтобы попасть на земельный участок, расположенной в 5 км от дома, приходится проезжать 30 км по единственной оставшейся дороге. Отдельные проблемы возникают из-за недоучета специфики возделывания почвы, подготовки семян к высеву, прополки и т.д. Уборочная страда – самое напряженное и ответственное время. Уборочная команда автора: комбайнер (НИВА СК-5) – муж; водитель трактора (МТЗ 1025) плюс прицеп-зерновоз – сама Жукова; водитель пожарного трактора (МТЗ 82) – тринадцатилетний сын (с. 108). Постоянное беспокойство – выдержит ли техника? Ни одна уборка урожая (как и другие технологические операции) не проходили без поломки. И весь ремонт делает сам фермер, прибегая порой к замене некоторых деталей, которые изготавливает знакомый токарь. Сервисное обслуживание техники не получило распространения.

В жизнедеятельности семьи фермера множество черт, несвойственных другим сельскохозяйственным формированиям. В организации хозяйствования большую роль играет подручность (не только с позиции расстояния до объекта труда), но и наличие благ и условий. Показателен пример неподручности в передислокации сельскохозяйственной техники, включая комбайн с пятиметровой жаткой на дальний земельный участок, к которому можно проехать не иначе чем 6 км по региональной трассе (с. 109).

Все сюжеты сельскохозяйственных практик свидетельствуют о терпении семьи фермера в отношении их нерациональности, так как условий для ее устранения либо еще нет, либо они остались в прошлом. «Российский фермер поставлен в такие условия, что он, засевая поле, до последней минуты не знает, какова будет цена на ту продукцию, которую он вырастил, иногда выгоднее бывает запахать урожай, чем затрачивать средства на его уборку и реализацию» (с. 104). Колебание цен на товары – привычное явление рыночной экономики, его испытывают все товаропроизводители, но в практиках западных стран принято беречь своих фермеров: для фермерской агропродукции вводятся гарантированные закупки зерна государством – без убытка фермеру.

Сбыт продукции – наибольшая головная боль глав российского среднего и мелкого фермерского хозяйства, потому что его маневр продаж ограничен: если есть складское помещение, можно отложить контакты с посредником, если нет, приходится продавать с поля. Но и в первом случае часть урожая приходится сбывать с поля, чтобы появились в бюджете деньги на уплату налогов, удобрений и обновление техники. Понятно, что в такой ситуации преимущества обмена благами остаются у посредника.

Жукова пишет только о сбыте зерновых агропродуктов, не касаясь животноводства, которым фермеры почти не занимаются, как впрочем, и хозяйства корпоративно-долевого уклада. Ситуация такова, что во многих муниципальных районах страны из десятка-двух ООО, сотни фермеров, только одно-два хозяйства имеют ферму дойных коров. Так, на рынках Саратовской области, считающейся успешным регионом аграрной специализации, преобладают молочные продукты из Дагестана, Удмуртии, Беларуси и Казахстана. Животноводство сосредоточилось в крупных и сверхкрупных организациях.

Временное отсутствие по болезни членов семьи у фермеров критично, так как пропущенная вынужденно процедура в технологиях хлеборобства может привести к большим материальным издержкам и психическим перегрузкам. Выходом из трудных ситуаций по опыту западного фермерства могла бы стать кооперация. Однако российские фермеры еще не нашли ее эффективные модели. За годы существования фермерских хозяйств сложился этос, во многом ставящий границы участия в сельскохозяйственной кооперации.

Формально доступными для фермеров являются потребительские кооперативы (сбытовые, обслуживающие, снабженческие, перерабатывающие, кредитные и страховые), которые могут создаваться для выполнения одного вида деятельности или нескольких. Однако в каждом случае необходимо сформировать общий материальный, финансовый фонды и кадровый состав, с помощью которых достигается оптимизация сбыта, снабжения, обслуживания и т.д., что приносит дивиденды членам кооператива. Но на начальном этапе фермеры должны внести свои средства, поступающие в их семейный бюджет не круглый год, а только после уборки урожая. Их в первую очередь надо употребить на удобрения, приобретение и ремонт техники, другие неотложные цели.

Действуют и факторы специфики социальной и организационной биографии фермерского хозяйства. Многие, особенно малоземельные хозяйства, самостоятельно наладили устойчивые связи с потребителями агропродукции и опасаются их разрушения. Для примера одно из наблюдений Жуковой: мужчина лет 55 на 9 га земли выращивает овощи и зерновые, имеется теплица. В первые годы фермерства (90-е годы) он несколько раз ездил на побережье Черного моря от Геленджика до Сочи, предлагая хозяевам небольших торговых точек, базам отдыха, кафе свою продукцию по оптовым ценам. Вскоре эти контрагенты сами стали приезжать к нему. Деловое общение не прерывается десятки лет.

Публикации экономистов и социологов пока изобилуют констатацией слабого участия фермеров в кооперативах всех их видов: и потребительских, и производственных, и снабженческих. Фермеры, считает Жукова, добавим и хозяева товарных ЛПХ, с практической стороны не видят никаких преимуществ членства в кооперативе перед теми, кто в одиночку решает проблемы хозяйствования. Препятствует и разнобой технологий, применяемых семян (одни используют отечественные, другие импортные). В сознании сельчан кооперативы ассоциируются с советскими колхозами, о которых фермеры вспоминают в основном в негативном ключе.

Вместе с тем приведенные многочисленные примеры взаимопомощи фермеров свидетельствуют: кооперирование происходит вне формальных рамок в трех видах. Во-первых, интеграция знаний и опыта. Например, у фермера, начавшего выращивать подсолнечник кондитерских сортов, семена первого сбора оказались пустыми, хотя все технологические тонкости были соблюдены. Способ исправления ситуации подсказал другой фермер – надо вблизи участка выращивания поставить ульи пчел. Во-вторых, обмен ресурсами: техники, материалов, личное участие в трудовых операциях соседа и т.д. В-третьих, единство подходов к рационализации всей системы аграрного хозяйствования на различных форумах, на собраниях и в СМИ. Например, они предостерегают властные органы о возможном наступлении агрохолдингов на свои земли, как те «успешно» уже изъяли их у большинства хозяйств корпоративно-долевого уклада [Головина и др., 2019: 58].

Обобщая опыт и наблюдая за соседями, автор делает вывод: семьи переносят трудности фермерской повседневности терпеливо, внутрисемейных напряженностей почти не случается. Итоги осеннего сезона, когда получены хороший урожай и доход от его реализации, подпитывают жизненный оптимизм и мобилизационную готовность продолжения своего дела.

Другая группа проблем – связи и отношения с внешним миром: муниципальными органами власти и координаторами фермерской деятельности (АККОР), поставщиками различных платных ресурсов для обеспечения производства сбыта агропродукции. Нормативные акты регулирования этой группы связей и отношений не всегда учитывают специфику хозяйств, встречаются области фермерской жизнедеятельности, не охваченные законодателем, или они регулируются актами далекого прошлого. Немало неудобств и дезорганизации опривыченного образа жизни возникает при выполнении решений региональных органов, которые имеют оперативный характер и не допускают отлагательств (в случае эпидемий и эпизоотий, стихийных событий в природной среде).

Автор обратила внимание, что в составе фермеров округи и муниципального района много людей в возрасте 60 лет и старше. Действительно, сегодня большинство фермеров превысили рубеж пенсионного возраста. То есть назрела проблема воспроизводства кадров, которая, будучи актуальной и для всех других укладов, в фермерском секторе специфична по большему числу измерений.

Теоретически претендентами наследования и продолжения фермерского дела выступают: во-первых, дети фермеров, предпочитающие изначально жизнь в деревне и избравшие вузы аграрного профиля, как необходимый трамплин вхождения в фермерский уклад, во-вторых, члены семьи, имеющие аграрное образование, ставшие горожанами, но неудовлетворенные жизнеустройством в городах и возвращающиеся к родителям-фермерам. При отсутствии кандидата на замену фермер вынужден свое предприятие сдать в аренду или продать. Наиболее благоприятный вариант – наличие прямого наследника, который сориентирован на деятельность в фермерском хозяйстве и предпринимает усилия, чтобы подготовиться к этой роли. Но, пишет автор, история человечества богата примерами того, как разрушались целые государства, когда дело доходило до рук наследников.

Воспроизводство глав фермерских хозяйств является мировой проблемой. Так, в начале ХХI в. в 40% фермеров США находились в возрасте 55 лет и старше, еще четверть – 65 лет [Gale, 2002: 28]. Исследователи западного фермерства проблему воспроизводства этого уклада связывают с сокращением возможности отбора в сельской местности людей достаточной компетенции. Данную ситуацию они оценивают как серьезную угрозу сохранению фермерства в обозримом будущем [Van Assche et al., 2019: 308]. Эта проблема актуальна и для России в силу демографического и профессионального состава сельских жителей. Эффективность влияния государства на процессы трансформации в большей степени зависят от создания условий доступности ресурсов фермерам, а также снижения рисков и неопределенности внешней среды [Unay-Gaillhard, Bojnec<em>,</em> 2019: 541].

Замещение российских фермеров первой волны новым составом, мотивация которого носит либо характер родительского долга, либо обусловлена меркантильными соображениями, не решает задачи воспроизводства фермерского уклада. Новые хозяева, не обладая аграрными знаниями, недооценивают специфику агрокультуры. Подготовка резерва глав фермерских хозяйств является составной частью комплексного подхода к поддержке этой системы внутри АПК. Один из важных признаков комплексности является такая сопряженность связей и отношений между ее компонентами, которая на каждом этапе сельхозпроизводства предусматривает наличие интегрированной цепочки производства и сбыта агропродукции, имеет сервисные модели удовлетворения потребностей коллективных и индивидуальных акторов автономного хозяйствования. Судя по фактам, приведенным в книге, фермерство находится до сих пор на пути к комплексности. В повседневности его сохраняется немало противоречивых моментов. Взять страхование посевов, осуществляемые частными компаниями, которые, во-первых, неохотно заключают договора с фермерами, во-вторых, могут назначить даты посещения полей, игнорируя специфику аграрного труда. Здесь бы и пригодилась страховая кооперация фермеров: по крайней мере, денежные средства на оплату договоров оставались бы в муниципальных районах, а не перетекали в частные страховые компании.

В настоящее время наше государство предлагает большой объем мер для расширения фермерского уклада за счет выделения средств, консолидированных с финансовыми средствами претендентов, будущих фермеров. Для оплаты своей доли участнику предоставляется возможность взять кредиты банков. Хотя эта программа учитывает некоторую специфику регионов – в одних поддерживаются семейные фермы, в других – садоводство, но есть немало общих и локальных ограничений. Главное из них – отсутствие земель, не обремененных собственностью. Земельные участки хоть и не обрабатываются, кому-то принадлежат, что ограничивает масштабы реализации новых проектов, особенно животноводческого направления. Имеются проблемы места содержания скота, прогона стада через транзитные магистрали, по узким полосам земли между засеянными полями других собственников.

Завершая обзор проблем, поднятых в книге Жуковой, можно сделать вывод, что фермер, непосредственно работающий на земле, преодолевая множество трудностей, вырабатывает качество полипрофессионализма: знает технологии возделывания почвы, умеет ремонтировать технику и лечить животных, разбирается в бухгалтерии и обладает правовой культурой.

Относится ли фермерство к группе социально-профессиональной структуры, которая хорошо живет? По данным нашего опроса из 13 групп, ныне распространенных в деревне, фермеры, по мнению односельчан, возглавляют этот список [Великий и др., 2020: 214]. Эта оценка полностью соответствует уровню фермеров крупных хозяйств, но положение хозяев средних и мелких ферм более неопределенно. Это видно и на примере семьи автора книги. Доход семьи Жуковых с 2016 по 2020 гг. по итогам осенней уборки урожая составлял от 360 тыс. до 1 млн. Однако рост мастерства и опыта дают и хорошие экономические результаты. По итогам 2021 г. Жуковы ожидали получить доход в 5,2 млн руб. Не менее важно и то, что вклад фермерского хозяйства, которое держится на плаву усилиями лишь двух человек (супругов) в общий фонд продовольствия, весьма солиден. Выход продукции урожая 2021 г. при переработке зерна в муку, подсолнечника в растительное масло составит 600 и 14,5 т. С учетом потребительской корзины в целом по РФ данный объем обеспечит годовую потребность в этих продуктах жителей поселения численностью 1500 человек!

Пребывание в статусе фермера является ответственной желательной целью. Как хорошо, что мы сюда переехали – эту мысль автора разделяет и ее семья. Вывод очевиден: то, что избрано в качество решающего дела жизни, «захватывает» человека, мотивирует его повседневную озабоченность, эффективность производства и продаж агропродукции, поддержание хороших отношений с социальной средой и т.п. Фермеры этой группы сохраняют традиционные качества русских хлеборобов: бережно относятся к земле, ощущают своими руками состояние почвы и растений на ней. И пусть этот факт будет еще одним аргументом в пользу автономной самозанятости сельской семьи, которую нужно всесторонне поддерживать.

Жукова пишет обстоятельно и скрупулезно о повседневности знакомой ей группы – акторах мелких и средних фермерских хозяйств. Крупные фермеры упоминаются как возможные очередные жертвы наступления на фермерство агрохолдингов. Пожелаем автору в будущем рассмотреть фермерство в более широком диапазоне, ведь оно дифференцировано по масштабам производственного потенциала, по составу кадров, перспективам воспроизводства.

В заключении нельзя не отметить, что автор, размышляя о фермерском образе жизни, часто обращается к проблеме места и роли природы в жизни человека. Жизнь в единстве с природой, считает Жукова, укрепляет мудрость и силу инстинкта, научает спокойнее относиться к неудачам, оберегая в душе стремление к миру, добру и красоте.