Везде
The evolution of Leon Wasilewski’s views on the Belorussian issue
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
The evolution of Leon Wasilewski’s views on the Belorussian issue
Annotation
PII
S0869544X0014978-8-1
DOI
10.31857/S0869544X0014978-8
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Daria Korotkova 
Occupation: senior researcher
Affiliation: Institute of Slavic Studies RAS
Address: Russian Federation, Moscow
Edition
Issue 3
Pages
50-56
Abstract

The article analyzes the works of the Polish writer and politician, an expert on nationality problems Leon Wasilewski devoted to Belarusian issue: prospects of development of the nation, the Belarusian minority situation in Poland andits influence on the state security.

 
Keywords
Leon Wasilewski, Józef Piłsudski, national consciousness, Riga peace treaty, Belarusian Piemonte
Received
17.05.2021
Date of publication
17.05.2021
Number of purchasers
6
Views
137
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1 Леон Василевский (1870–1936) – одна из самых ярких, пожалуй, фигур польской политики начала ХХ в. Социалист, борец за возрождение Польского государства, ставший первым министром иностранных дел в правительстве Е. Морачевского (конец 1918 – начало 1919 г.), один из ближайших сподвижников Ю. Пилсудского и харизматичный политик, участник Рижской мирной конференции (был в то время польским посланником в Эстонии), а затем глава (с польской стороны) Смешанной комиссии по делимитации советско-польской границы, он считался в свое время едва ли не главным знатоком национального вопроса среди польского руководства. В межвоенный период возглавлял Институт новейшей истории им. Ю. Пилсудского и Институт исследования национальных проблем (Instytut badań spraw narodowościowych), в 1929 г. основал журнал «Независимость» («Niepodległość»).
2 Л. Василевский оставил огромное публицистическое наследие. В первую очередь его привлекало изучение украинского вопроса, однако и белорусско-литовским проблемам он уделял немало внимания на протяжении практически всей жизни. По его мнению, огромную роль в развитии нации играет государство. Поэтому народы делятся на государственные или негосударственные, а эти последние на исторические и неисторические (имевшие и не имевшие в прошлом опыт государственного строительства). Анализируя, какие черты характеризуют население определенной территории как нацию, он пришел к выводу, что единственным фактором, имеющим значение, является национальное самосознание [1. C. 48]. Условием, необходимым для его появления, он считал национально ориентированную интеллигенцию: учителей, студентов, духовенство, которые становятся носителями национальной идеи и одновременно ее распространителями в широких массах народа.
3 Будучи признанным знатоком национального вопроса, он все же прежде всего был политиком, и это отражалось в его позиции по конкретным проблемам, а также и в том, как эта позиция менялась со временем. Польские исследователи считают ее «объективной, не имеющей следов шовинизма» [2. C. 54], однако при этом «характерной для польского борца за независимость». Для белорусской тематики можно отметить такие моменты, как: негативная оценка роли российского элемента в населении Белоруссии, акцент на польском происхождении первых деятелей белорусского возрождения и вообще их тесные связи с польской культурой. Василевский считал Россию, как царскую, так и революционную, тюрьмой всех народов, в ней проживавших, и призывал к совместной борьбе против нее.
4 Одной из первых работ Л. Василевского, в которой поднималась тема белорусского возрождения, стала книга «Литва и ее народы» («Litwа i jej ludy»), выпущенная в Варшаве в 1907 г. Описывая современное положение белорусов и белорусского языка, он отметил их склонность к ассимиляции польской или российской культурами и практически полное отсутствие национальной интеллигенции [3. C. 7–8]. Исследователь писал, что еще в начале ХХ в. сохранялось представление об исторической Литве как о едином многонациональном организме и что это представление разделяли не только местные поляки, но и представители других наций, в том числе белорусы. При этом до конца XIX в. белорусский язык сохранял способность, в свою очередь, ассимилировать литовский, благодаря чему литовская этническая территория сокращалась в пользу белорусской. Эту ситуацию, однако, переломило появление литовской национальной интеллигенции, которая сумела вполне успешно не только остановить ассимиляцию литовцев, но и добиться подъема национального самосознания [3. C.10]. Подобные выводы о белорусах, как о «сырой этнографической массе», легко поддающейся ассимиляции, и практически полном отсутствии в их среде национальной интеллигенции содержит и сочинение «Современные славяне. Очерк статистики и этнографии» («Współczesna słowianszczyzna. Zarys etnograficzno-statystyczny») (издано в Варшаве в 1909 г.).
5 Надо сказать, что уже в эти годы такое мнение о белорусском вопросе не вполне отвечало действительности: еще до первой русской революции, в 1903 г., была создана Белорусская революционная партия, затем переименованная в Белорусскую социалистическую громаду, с 1906 г. в Вильно выпускался еженедельник «Наша Нива», ставший центром развития белорусской литературы. Таким образом, первый этап, по Василевскому, развития национального самосознания уже состоялся.
6 Это несоответствие было исправлено в следующей, пожалуй, наиболее известной работе Л. Василевского, посвященной белорусской проблеме: «Литва и Белоруссия. Прошлое – настоящее – тенденции развития» («Litwa i Białoruś. Przeszłość – teraźniejszość – tendencje rozwojowe»). Развитие белорусской идеи, когда наряду с чисто литературной деятельностью польских по преимуществу интеллигентских кружков начала развиваться и политическая активность, автор связал с общей радикализацией общества во время первой русской революции. Василевский отметил не только исключительное значение «Нашей Нивы» для белорусского самосознания, но и миролюбивый характер, отсутствие шовинистических проявлений в ее публикациях – черты, которые он приписывал и всему движению, полемизируя с польскими изданиями, опасавшимися роста агрессии белорусских националистов по мере расширения их влияния [1. C. 198]. Не допуская, что белорусы уже были готовы к борьбе за собственное государство, Василевский отметил, тем не менее, значительный рост национального самосознания в предвоенный период. Кроме того, это издание стало обобщением накопленных к тому моменту исследований белорусского вопроса. Оно было посвящено как историческим корням народа, так и современному состоянию его, в первую очередь с акцентом на национальном самосознании. Василевский отметил огромное значение церкви в самоидентификации белорусов: как костел выступал одним из главных факторов полонизации, так и благодаря православной церкви русская культура в белорусских губерниях не была наносной, но развивалась органично, принималась как своя [4. C. 66]. Важным пунктом также стала критика результатов переписи 1897 г., в которой, как считал исследователь, численность белорусов занижалась в пользу великорусов [1. C. 94]. Замечу, что и в дальнейшем Л. Василевский уделял значительное внимание статистике и оценке ее достоверности.
7 Во время Великой войны взгляды его на то, как должны выглядеть границы Польши на востоке, были, как пишут польские историки, «эластичными» [2. C. 55], в зависимости от развития ситуации даже приближаясь к инкорпоративной концепции Романа Дмовского. Так, в 1917 г. Василевский писал о том, что следует опасаться включения в границы будущего польского государства значительного количества населения, которое связывает себя с Россией (в первую очередь православных белорусов), поскольку это даст ей основания для постоянного вмешательства в польские дела [5. C. 13]. Наиболее отвечающей польским интересам он назвал линию разделения польско-католического и белорусско-православного населения.
8 Поддержав Пилсудского в его ориентации на Германию, Василевский рассматривал дальнейшее развитие событий в соответствии с текущим положением дел: в зоне немецкой оккупации оказалась западная Белоруссия и этническая Литва. Восточная же часть края стала базой российских войск. Говорить о том, как будет проходить разграничение Польши с соседями, можно было, по мнению Василевского, только в этой, нероссийской части региона [5. C. 15]. Большое значение имели общественные настроения в Польше: многовековая традиция совместного бытия, тесная экономическая связь Царства Польского с исторической Литвой выработали во всех слоях польского общества глубокое убеждение, что после падения российского ярма уния Польши и Литвы будет непременно возобновлена. Очень показательно, с точки зрения Василевского, что создание на литовских землях, отнятых у России, независимого государства, связанного унией с Польшей, было единственным постулатом, с которым согласились все без исключения партии Царства Польского – от национал-демократов до ППС (Польской социалистической партии) [6. C. 75].
9 Василевский считал белорусов, особенно католиков, потенциальными союзниками польского населения в борьбе против литовских амбиций (создание независимого, в том числе от Польши, государства) и предполагал их скорую ассимиляцию с польским, более влиятельным, населением [7. C. 79–80]. Антипольская позиция виленских белорусских политиков не имела для польских лидеров какого-либо значения в силу их очевидной непопулярности в белорусском обществе. Эти настроения Василевский склонен был объяснять немецким вмешательством [2. С. 56] (с 1915 г. западная часть Белоруссии находилась в зоне оккупации германских войск, которые разрешили национальную агитацию. К полякам в Литве, как самой влиятельной и амбициозной части общества, немцы очень скоро стали враждебны. Этой враждебностью польский политик и объяснял их поддержку белорусского возрождения, в реальности, впрочем, весьма небольшую). Что же касается планов создания белорусского государства, то, по словам политика, это не приходило в начале 1917 г. в голову «даже самым заядлым фантастам» [5. C. 16].
10 Польские социалисты, сторонники Пилсудского, с большим беспокойством приняли провозглашение 11 декабря 1917 г. Литовским советом (Тарибой) независимости Литовского государства. Причиной тому была оглашенная литовскими политиками территориальная программа, согласно которой в состав новой республики должны были войти и исторически литовские, и этнически белорусские земли, на которые претендовала и Польша – Виленская и Гродненская губернии [7. C. 78]. В статье «Литовский вопрос и проблема Литвы» («Kwestia litewska a sprawa Litwy»), написанной в начале 1918 г., Василевский призывал разделять понятия Литвы этнической и исторической, поскольку первая составляет едва шестую часть второй и потому неправомерно желание литовских лидеров решать судьбу всего края, не считаясь с мнением большинства его жителей, прежде всего поляков, наиболее развитого культурно из всех народов края, и белорусов, составляющих большинство его населения. Он требовал, чтобы вопрос о государственном будущем исторической Литвы решался с учетом интересов всех его жителей и протестовал против попыток литовцев ассимилировать прочие народы. И в этой, как и в предыдущей, статье Василевский надеялся на поддержку белорусов-католиков в борьбе против литовских амбиций [7. C. 80].
11 Подобные взгляды он высказал и в статье, опубликованной в № 6 «Культуры Польши» («Kultury Polski») за 1918 г., – «Границы Польского государства на востоке» («Granice państwa Polskiego na Wschodzie»). Поскольку виды на возрождение Польского государства становились все более определенными, то и рассуждения о границах и взаимоотношениях с соседними народами переходили в практическую плоскость. «Теперь, после падения царского режима, все народности, населяющие восточные земли бывшей Речи Посполитой, формулируют собственные национально-государственные программы, стремясь к немедленному их воплощению в жизнь. Так, Украина их уже в некоторой степени реализовала, создав самостоятельную республику, литовцы желают создать собственное государство, к тому же стремятся последнее время даже белорусы», – писал Василевский [8. C.84]. Восстановление исторических границ Василевский теперь считал уже невозможным. Однако и этнический принцип не представлялся ему безупречным, поскольку «практически нигде мы не имеем дела с четко очерченными границами между народностями […]. Разграничение между польским и белорусским населением вообще почти невозможно, поскольку здесь языковой критерий, которого достаточно в случае с литовцами, совершенно не подходит. Значительная часть жителей, употребляющих в повседневной речи белорусский язык, считает себя поляками (белорусы-католики в Виленской, Гродненской и частично Минской губ.» [8. C. 85].
12 Необходимым условием для установления справедливой границы он видел «разграничение на основе обоюдной выгоды всех договаривающихся сторон при отсутствии какого-либо не только давления, но даже и влияния извне». Установление границ Василевский связывал с тем, как конкретно сложатся отношения Польши с теми государствами, которые образуются на ее восточной границе. Так, если бы Литва согласилась на унию с Польшей, он считал возможным уступить ей Вильно, в случае же неблагоприятного развития событий настаивал на включении Вильно и Виленской губернии в Польское государство. Что касается границ с Белоруссией, то он считал нужным, если бы она не вошла в союз с Польшей, добиваться присоединения к Польше тех белорусских территорий, жители которых тяготели к польской культуре и при переписи населения записывались поляками, отдавали детей в польские школы. Таким образом, он видел в таком случае границу как границу между католическим и православным населением – «от Польских Инфлянт до Пинска». Конкретную линию границы, согласно планам Василевского, следовало устанавливать «только по взаимной договоренности Польши с полномочным представителем каждого из народов» [8. C. 86].
13 Во время советско-польской войны Василевский поддерживал проект «белорусского Пьемонта», т.е. создания на территории, занятой польскими войсками, связанного союзом с Польшей, но формально независимого Белорусского государства, в качестве центра притяжения остальных белорусских земель. Василевский высказался за присоединение Минска, как «естественного центра развития белорусской идеи», к польской части края. Он опасался, однако, что в случае занятия слишком большой части Белоруссии она станет базой постоянных провокаций советского руководства [9. C. 40] (в чем и оказался в дальнейшем прав). Весной 1920 г. с его участием в Минске прошли переговоры с признаваемой поляками Верховной радой БНР, на которых белорусам была обещана культурная автономия [10. C. 215]. Однако во время советского наступления Минск перешел в руки большевиков. Когда во время советско-польских мирных переговоров в Риге Василевский встретился с лидерами белорусских националистов, ему пришлось сообщить им уже согласованную польской делегацией позицию, согласно которой Минск не подлежал польской оккупации [11. C. 14]. В итоге Минск стал столицей БССР. Александр Ладось, секретарь польской делегации, в воспоминаниях подчеркнул «лояльность и дисциплину» Василевского, который был вынужден защищать позицию, с которой сам был внутренне не согласен [12. C. 241].
14 В 1920-х годах Василевский неоднократно обращался к теме белорусского национального возрождения. Оно оказалось, вопреки его ожиданиям, достаточно жизнеспособным, хотя так и не обрело комфортных условий для развития, которыми лидер ППС считал создание собственного национального государства. Беспокойство у него вызывало несоответствие численности белорусского народа и амбиций белорусских политиков реальному угнетенному положению белорусского меньшинства в Польше. Причиной этого он считал влияние реакции с ее крайне националистическими лозунгами. Такая ситуация, писал он, серьезно угрожает самому существованию Польского государства, а также положению польского меньшинства в других странах [13. C. 11–12]. В одной из работ 1925 г. он писал, что политика польского правительства в отношении меньшинств совершенно неудовлетворительна. Он предлагал существенно расширить школьное образование на белорусском языке, дать возможность культурной деятельности, оказывать систематическую экономическую поддержку восточным, значительно более бедным, чем Польша, регионам [14. C. 17–18].
15 В 1925 г. он выпустил и новую обобщающую монографию о положении в регионе «Литва и Белоруссия. Исторически-политический очерк отношений соседних народов» («Litwa i Białoruś. Zarys historyczno-polityczny stosunków narodow ościennych»). Она носила скорее информационный характер. В ней он критиковал официальную статистику Польши, считая, что она, как раньше Россия, занижает количество белорусов в пользу поляков (он считал более реальным число 1 600 000 против официальных данных в 1 035 000 чел. [15. C. 248]). Непоследовательная и дискриминационная политика польских властей, писал Василевский, привела к тому, что белорусский вопрос стал одним из самых острых в государстве (например, [16]).
16 Вообще в 1925–1927 гг., в период наибольшего подъема протестного движения на восточных крессах (окраинах) Польши, Василевский издал ряд статей и брошюр [17–20], а также подавал меморандумы властям с анализом ситуации и конкретными предложениями по ее исправлению.
17 В целом в регионе преобладала российская культура, признавал он, хотя в 1920-е годы наблюдался заметный рост украинского и белорусского национальных движений. Чтобы успокоить брожение в крае, Василевский предложил введение для белорусов и украинцев территориальной автономии. Наиболее существенные уступки, по его мнению, нужны были в культурной сфере (для белорусов он полагал их достаточными). Это означало возрождение практически уничтоженной белорусской школы, допущение употребления белорусского языка в богослужении и местном самоуправлении. Чтобы обеспечить школы учительскими кадрами, он считал необходимым открыть учительскую семинарию. Для облегчения белорусам доступа в польские вузы следовало предоставить публичные права еще сохранившимся белорусским гимназиям в Вильно и Новогрудке (замечу, что именно эти требования белорусских лидеров Василевский отверг на встрече с ними в марте 1920 г. в Минске). Кроме того, нужно было ввести обещанную еще в 1919 г. выборность местных властей, дать возможность белорусам избираться хотя бы на низовые должности, а также прекратить преследования православного духовенства.
18 Что же касается насущных экономических проблем, то в этой сфере Василевский не предложил никаких конкретных мер. Даже осадничество (наделение поляков, главным образом из военных, землями на восточных землях, с целью уменьшить земельный голод в центральной Польше), предмет наиболее острой критики белорусских оппозиционеров, практически не нашло отражения в работах Василевского.
19 Обращает внимание, что наибольшее беспокойство у автора вызывало то, что недочеты польской политики в отношении меньшинств могут ослабить стабильность Польского государства и стать орудием атаки со стороны Советской России. Неоднократно Василевский анализировал и советскую национальную политику. Сравнения с положением в БССР у него достаточно часты, но, конечно, образцовой он ее не считал. Успехи белорусизации на советской стороне границы были, по его мнению, только «фасадом»: руководство БССР в большинстве российское и еврейское, успехи в переводе школы и делопроизводства на белорусский язык скромны и сама эта деятельность непоследовательна. Тем не менее не следовало ее недооценивать, поскольку новостями об успехах БССР на ниве коренизации подогревалось недовольство белорусских масс в Польше [17. C. 394–396].
20 В 1930-е годы он практически не высказывался на тему меньшинств в Польше, единственная работа такого рода в этот период носит сугубо информационный и безоценочный характер [21]. Польская исследовательница творчества Василевского Б. Сточевска объяснила это его нежеланием становиться в открытую оппозицию маршалу, которого, несмотря на идеологические расхождения после майского переворота, он глубоко уважал [1. C. 246].
21 Сторонник идеи независимости Польши, Василевский изначально стоял на позициях федерализма. Тем не менее, интересы Польши как целого были для него важнее его принципов и симпатий в национальном вопросе, поэтому он поддержал позицию большинства во время Рижских переговоров. Тем не менее, идеи эти оставались для него привлекательны; в межвоенный период он много писал о необходимости соблюдать права меньшинств, важные не только в качестве конституционных деклараций в духе времени, но и с точки зрения безопасности государства.

References

1. Stoczewska B. Litwa, Białoruś, Ukraina w myśli politycznej Leona Wasilewskiego. Warszawa, 2009.

2. Gursztyn P. Białoruś i Białorusini w pracach Leona Wasilewskiego // Białoruskie zeszyty historyczne. №15. Białystok, 2001.

3. Wasilewski L. Litwa i jej ludy. Warszawa, 1907.

4. Wasilewski L. Litwa i Białoruś. Przeszłość – teraźniejszość – tendencje rozwojowe. Kraków, 1912.

5. Wasilewski L. O wschodnią granicę państwa Polskiego. Warszawa, 1917.

6. O Litwę // L. Wasilewski. Drogi do porozumienia. Wybór pism. Kraków, 2001.

7. Kwestia litewska a sprawa Litwy. // L. Wasilewski. Drogi do porozumienia. Wybór pism. Kraków, 2001.

8. Granice państwa Polskiego na Wschodzie. // L. Wasilewski. Drogi do porozumienia. Wybór pism. Kraków, 2001.

9. Faryś J. Koncepcje polskiej polityki zagranicznej 1918–1939. Warszawa, 1981.

10. Wasilewski L. Litwa i Białoruś. Zarys historyczno-polityczny stosunków narodowościowych. Warszawa, 1925.

11. Obiezierski М. Wspomnienia z polsko-rosyjskiej konferencji pokojowej ryskiej dla ułożenia preliminariów pokojowych (wrzesień-paźdz. 1920 r). Warszawa, 1938.

12. Ładoś A. Wasilewski w rokowaniach ryskich (wspomnienia osobiste) // Niepodległość. 1937. № 16.

13. Maciej Pszczołkowski (pseud. L. Wasilewskiego). Polska dla Polaków czy Polska dla wszystkich obywateli polskich? Warszawa, 1924.

14. Wasilewski L. Białorus i ruch białoruski. Przegląd współczesny. 1924. № 9.

15. Wasilewski L. Litwa i Białoruś. Zarys historyczno-polityczny stosunków narodowościowych. Warszawa, 1925.

16. Wasilewski L. Ile może być naprawdę Białorusnów w Polsce // Droga. 1926. № 6–7.

17. Wasilewski L. Sprawa kresów i mniejszosci narodowych w Polsce. Warszawa, 1925.

18. Wasilewski L. W sprawie stosunków narodowych na kresach wschodnich // Sprawy narodowościowe, 1927. № 5.

19. Wasilewski L. Polityka rządów pomajowych na Wołyniu i Białorusi // Przegląd Poranny. 1927. № 271.

20. Wasilewski L. Jak powstały obecne stosunki narodowościowe w Polsce // Wiedza i Życie. 1927.

21. Wasilewski L. Skład narodowościowy państw europejskich. Warszawa, 1933.

Comments

No posts found

Write a review
Translate