Везде
Эволюция взглядов Леона Василевского на белорусский вопрос
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Эволюция взглядов Леона Василевского на белорусский вопрос
Аннотация
Код статьи
S0869544X0014978-8-1
DOI
10.31857/S0869544X0014978-8
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Короткова Д  
Должность: старший научный сотрудник
Аффилиация: Институт славяноведения РАН
Адрес: Российская Федерация, Москва
Выпуск
Номер 3
Страницы
50-56
Аннотация

В статье рассматриваются работы польского публициста, политика, эксперта по национальным проблемам Леона Василевского, посвященные белорусскому вопросу: перспективам развития нации, положению белорусского меньшинства в Польской республике, его влиянию на безопасность государства.

 
Ключевые слова
Леон Василевский, Юзеф Пилсудский, национальное самосознание, Рижский мир, «белорусский Пьемонт»
Классификатор
Получено
17.05.2021
Дата публикации
17.05.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
136
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1 Леон Василевский (1870–1936) – одна из самых ярких, пожалуй, фигур польской политики начала ХХ в. Социалист, борец за возрождение Польского государства, ставший первым министром иностранных дел в правительстве Е. Морачевского (конец 1918 – начало 1919 г.), один из ближайших сподвижников Ю. Пилсудского и харизматичный политик, участник Рижской мирной конференции (был в то время польским посланником в Эстонии), а затем глава (с польской стороны) Смешанной комиссии по делимитации советско-польской границы, он считался в свое время едва ли не главным знатоком национального вопроса среди польского руководства. В межвоенный период возглавлял Институт новейшей истории им. Ю. Пилсудского и Институт исследования национальных проблем (Instytut badań spraw narodowościowych), в 1929 г. основал журнал «Независимость» («Niepodległość»).
2 Л. Василевский оставил огромное публицистическое наследие. В первую очередь его привлекало изучение украинского вопроса, однако и белорусско-литовским проблемам он уделял немало внимания на протяжении практически всей жизни. По его мнению, огромную роль в развитии нации играет государство. Поэтому народы делятся на государственные или негосударственные, а эти последние на исторические и неисторические (имевшие и не имевшие в прошлом опыт государственного строительства). Анализируя, какие черты характеризуют население определенной территории как нацию, он пришел к выводу, что единственным фактором, имеющим значение, является национальное самосознание [1. C. 48]. Условием, необходимым для его появления, он считал национально ориентированную интеллигенцию: учителей, студентов, духовенство, которые становятся носителями национальной идеи и одновременно ее распространителями в широких массах народа.
3 Будучи признанным знатоком национального вопроса, он все же прежде всего был политиком, и это отражалось в его позиции по конкретным проблемам, а также и в том, как эта позиция менялась со временем. Польские исследователи считают ее «объективной, не имеющей следов шовинизма» [2. C. 54], однако при этом «характерной для польского борца за независимость». Для белорусской тематики можно отметить такие моменты, как: негативная оценка роли российского элемента в населении Белоруссии, акцент на польском происхождении первых деятелей белорусского возрождения и вообще их тесные связи с польской культурой. Василевский считал Россию, как царскую, так и революционную, тюрьмой всех народов, в ней проживавших, и призывал к совместной борьбе против нее.
4 Одной из первых работ Л. Василевского, в которой поднималась тема белорусского возрождения, стала книга «Литва и ее народы» («Litwа i jej ludy»), выпущенная в Варшаве в 1907 г. Описывая современное положение белорусов и белорусского языка, он отметил их склонность к ассимиляции польской или российской культурами и практически полное отсутствие национальной интеллигенции [3. C. 7–8]. Исследователь писал, что еще в начале ХХ в. сохранялось представление об исторической Литве как о едином многонациональном организме и что это представление разделяли не только местные поляки, но и представители других наций, в том числе белорусы. При этом до конца XIX в. белорусский язык сохранял способность, в свою очередь, ассимилировать литовский, благодаря чему литовская этническая территория сокращалась в пользу белорусской. Эту ситуацию, однако, переломило появление литовской национальной интеллигенции, которая сумела вполне успешно не только остановить ассимиляцию литовцев, но и добиться подъема национального самосознания [3. C.10]. Подобные выводы о белорусах, как о «сырой этнографической массе», легко поддающейся ассимиляции, и практически полном отсутствии в их среде национальной интеллигенции содержит и сочинение «Современные славяне. Очерк статистики и этнографии» («Współczesna słowianszczyzna. Zarys etnograficzno-statystyczny») (издано в Варшаве в 1909 г.).
5 Надо сказать, что уже в эти годы такое мнение о белорусском вопросе не вполне отвечало действительности: еще до первой русской революции, в 1903 г., была создана Белорусская революционная партия, затем переименованная в Белорусскую социалистическую громаду, с 1906 г. в Вильно выпускался еженедельник «Наша Нива», ставший центром развития белорусской литературы. Таким образом, первый этап, по Василевскому, развития национального самосознания уже состоялся.
6 Это несоответствие было исправлено в следующей, пожалуй, наиболее известной работе Л. Василевского, посвященной белорусской проблеме: «Литва и Белоруссия. Прошлое – настоящее – тенденции развития» («Litwa i Białoruś. Przeszłość – teraźniejszość – tendencje rozwojowe»). Развитие белорусской идеи, когда наряду с чисто литературной деятельностью польских по преимуществу интеллигентских кружков начала развиваться и политическая активность, автор связал с общей радикализацией общества во время первой русской революции. Василевский отметил не только исключительное значение «Нашей Нивы» для белорусского самосознания, но и миролюбивый характер, отсутствие шовинистических проявлений в ее публикациях – черты, которые он приписывал и всему движению, полемизируя с польскими изданиями, опасавшимися роста агрессии белорусских националистов по мере расширения их влияния [1. C. 198]. Не допуская, что белорусы уже были готовы к борьбе за собственное государство, Василевский отметил, тем не менее, значительный рост национального самосознания в предвоенный период. Кроме того, это издание стало обобщением накопленных к тому моменту исследований белорусского вопроса. Оно было посвящено как историческим корням народа, так и современному состоянию его, в первую очередь с акцентом на национальном самосознании. Василевский отметил огромное значение церкви в самоидентификации белорусов: как костел выступал одним из главных факторов полонизации, так и благодаря православной церкви русская культура в белорусских губерниях не была наносной, но развивалась органично, принималась как своя [4. C. 66]. Важным пунктом также стала критика результатов переписи 1897 г., в которой, как считал исследователь, численность белорусов занижалась в пользу великорусов [1. C. 94]. Замечу, что и в дальнейшем Л. Василевский уделял значительное внимание статистике и оценке ее достоверности.
7 Во время Великой войны взгляды его на то, как должны выглядеть границы Польши на востоке, были, как пишут польские историки, «эластичными» [2. C. 55], в зависимости от развития ситуации даже приближаясь к инкорпоративной концепции Романа Дмовского. Так, в 1917 г. Василевский писал о том, что следует опасаться включения в границы будущего польского государства значительного количества населения, которое связывает себя с Россией (в первую очередь православных белорусов), поскольку это даст ей основания для постоянного вмешательства в польские дела [5. C. 13]. Наиболее отвечающей польским интересам он назвал линию разделения польско-католического и белорусско-православного населения.
8 Поддержав Пилсудского в его ориентации на Германию, Василевский рассматривал дальнейшее развитие событий в соответствии с текущим положением дел: в зоне немецкой оккупации оказалась западная Белоруссия и этническая Литва. Восточная же часть края стала базой российских войск. Говорить о том, как будет проходить разграничение Польши с соседями, можно было, по мнению Василевского, только в этой, нероссийской части региона [5. C. 15]. Большое значение имели общественные настроения в Польше: многовековая традиция совместного бытия, тесная экономическая связь Царства Польского с исторической Литвой выработали во всех слоях польского общества глубокое убеждение, что после падения российского ярма уния Польши и Литвы будет непременно возобновлена. Очень показательно, с точки зрения Василевского, что создание на литовских землях, отнятых у России, независимого государства, связанного унией с Польшей, было единственным постулатом, с которым согласились все без исключения партии Царства Польского – от национал-демократов до ППС (Польской социалистической партии) [6. C. 75].
9 Василевский считал белорусов, особенно католиков, потенциальными союзниками польского населения в борьбе против литовских амбиций (создание независимого, в том числе от Польши, государства) и предполагал их скорую ассимиляцию с польским, более влиятельным, населением [7. C. 79–80]. Антипольская позиция виленских белорусских политиков не имела для польских лидеров какого-либо значения в силу их очевидной непопулярности в белорусском обществе. Эти настроения Василевский склонен был объяснять немецким вмешательством [2. С. 56] (с 1915 г. западная часть Белоруссии находилась в зоне оккупации германских войск, которые разрешили национальную агитацию. К полякам в Литве, как самой влиятельной и амбициозной части общества, немцы очень скоро стали враждебны. Этой враждебностью польский политик и объяснял их поддержку белорусского возрождения, в реальности, впрочем, весьма небольшую). Что же касается планов создания белорусского государства, то, по словам политика, это не приходило в начале 1917 г. в голову «даже самым заядлым фантастам» [5. C. 16].
10 Польские социалисты, сторонники Пилсудского, с большим беспокойством приняли провозглашение 11 декабря 1917 г. Литовским советом (Тарибой) независимости Литовского государства. Причиной тому была оглашенная литовскими политиками территориальная программа, согласно которой в состав новой республики должны были войти и исторически литовские, и этнически белорусские земли, на которые претендовала и Польша – Виленская и Гродненская губернии [7. C. 78]. В статье «Литовский вопрос и проблема Литвы» («Kwestia litewska a sprawa Litwy»), написанной в начале 1918 г., Василевский призывал разделять понятия Литвы этнической и исторической, поскольку первая составляет едва шестую часть второй и потому неправомерно желание литовских лидеров решать судьбу всего края, не считаясь с мнением большинства его жителей, прежде всего поляков, наиболее развитого культурно из всех народов края, и белорусов, составляющих большинство его населения. Он требовал, чтобы вопрос о государственном будущем исторической Литвы решался с учетом интересов всех его жителей и протестовал против попыток литовцев ассимилировать прочие народы. И в этой, как и в предыдущей, статье Василевский надеялся на поддержку белорусов-католиков в борьбе против литовских амбиций [7. C. 80].
11 Подобные взгляды он высказал и в статье, опубликованной в № 6 «Культуры Польши» («Kultury Polski») за 1918 г., – «Границы Польского государства на востоке» («Granice państwa Polskiego na Wschodzie»). Поскольку виды на возрождение Польского государства становились все более определенными, то и рассуждения о границах и взаимоотношениях с соседними народами переходили в практическую плоскость. «Теперь, после падения царского режима, все народности, населяющие восточные земли бывшей Речи Посполитой, формулируют собственные национально-государственные программы, стремясь к немедленному их воплощению в жизнь. Так, Украина их уже в некоторой степени реализовала, создав самостоятельную республику, литовцы желают создать собственное государство, к тому же стремятся последнее время даже белорусы», – писал Василевский [8. C.84]. Восстановление исторических границ Василевский теперь считал уже невозможным. Однако и этнический принцип не представлялся ему безупречным, поскольку «практически нигде мы не имеем дела с четко очерченными границами между народностями […]. Разграничение между польским и белорусским населением вообще почти невозможно, поскольку здесь языковой критерий, которого достаточно в случае с литовцами, совершенно не подходит. Значительная часть жителей, употребляющих в повседневной речи белорусский язык, считает себя поляками (белорусы-католики в Виленской, Гродненской и частично Минской губ.» [8. C. 85].
12 Необходимым условием для установления справедливой границы он видел «разграничение на основе обоюдной выгоды всех договаривающихся сторон при отсутствии какого-либо не только давления, но даже и влияния извне». Установление границ Василевский связывал с тем, как конкретно сложатся отношения Польши с теми государствами, которые образуются на ее восточной границе. Так, если бы Литва согласилась на унию с Польшей, он считал возможным уступить ей Вильно, в случае же неблагоприятного развития событий настаивал на включении Вильно и Виленской губернии в Польское государство. Что касается границ с Белоруссией, то он считал нужным, если бы она не вошла в союз с Польшей, добиваться присоединения к Польше тех белорусских территорий, жители которых тяготели к польской культуре и при переписи населения записывались поляками, отдавали детей в польские школы. Таким образом, он видел в таком случае границу как границу между католическим и православным населением – «от Польских Инфлянт до Пинска». Конкретную линию границы, согласно планам Василевского, следовало устанавливать «только по взаимной договоренности Польши с полномочным представителем каждого из народов» [8. C. 86].
13 Во время советско-польской войны Василевский поддерживал проект «белорусского Пьемонта», т.е. создания на территории, занятой польскими войсками, связанного союзом с Польшей, но формально независимого Белорусского государства, в качестве центра притяжения остальных белорусских земель. Василевский высказался за присоединение Минска, как «естественного центра развития белорусской идеи», к польской части края. Он опасался, однако, что в случае занятия слишком большой части Белоруссии она станет базой постоянных провокаций советского руководства [9. C. 40] (в чем и оказался в дальнейшем прав). Весной 1920 г. с его участием в Минске прошли переговоры с признаваемой поляками Верховной радой БНР, на которых белорусам была обещана культурная автономия [10. C. 215]. Однако во время советского наступления Минск перешел в руки большевиков. Когда во время советско-польских мирных переговоров в Риге Василевский встретился с лидерами белорусских националистов, ему пришлось сообщить им уже согласованную польской делегацией позицию, согласно которой Минск не подлежал польской оккупации [11. C. 14]. В итоге Минск стал столицей БССР. Александр Ладось, секретарь польской делегации, в воспоминаниях подчеркнул «лояльность и дисциплину» Василевского, который был вынужден защищать позицию, с которой сам был внутренне не согласен [12. C. 241].
14 В 1920-х годах Василевский неоднократно обращался к теме белорусского национального возрождения. Оно оказалось, вопреки его ожиданиям, достаточно жизнеспособным, хотя так и не обрело комфортных условий для развития, которыми лидер ППС считал создание собственного национального государства. Беспокойство у него вызывало несоответствие численности белорусского народа и амбиций белорусских политиков реальному угнетенному положению белорусского меньшинства в Польше. Причиной этого он считал влияние реакции с ее крайне националистическими лозунгами. Такая ситуация, писал он, серьезно угрожает самому существованию Польского государства, а также положению польского меньшинства в других странах [13. C. 11–12]. В одной из работ 1925 г. он писал, что политика польского правительства в отношении меньшинств совершенно неудовлетворительна. Он предлагал существенно расширить школьное образование на белорусском языке, дать возможность культурной деятельности, оказывать систематическую экономическую поддержку восточным, значительно более бедным, чем Польша, регионам [14. C. 17–18].
15 В 1925 г. он выпустил и новую обобщающую монографию о положении в регионе «Литва и Белоруссия. Исторически-политический очерк отношений соседних народов» («Litwa i Białoruś. Zarys historyczno-polityczny stosunków narodow ościennych»). Она носила скорее информационный характер. В ней он критиковал официальную статистику Польши, считая, что она, как раньше Россия, занижает количество белорусов в пользу поляков (он считал более реальным число 1 600 000 против официальных данных в 1 035 000 чел. [15. C. 248]). Непоследовательная и дискриминационная политика польских властей, писал Василевский, привела к тому, что белорусский вопрос стал одним из самых острых в государстве (например, [16]).
16 Вообще в 1925–1927 гг., в период наибольшего подъема протестного движения на восточных крессах (окраинах) Польши, Василевский издал ряд статей и брошюр [17–20], а также подавал меморандумы властям с анализом ситуации и конкретными предложениями по ее исправлению.
17 В целом в регионе преобладала российская культура, признавал он, хотя в 1920-е годы наблюдался заметный рост украинского и белорусского национальных движений. Чтобы успокоить брожение в крае, Василевский предложил введение для белорусов и украинцев территориальной автономии. Наиболее существенные уступки, по его мнению, нужны были в культурной сфере (для белорусов он полагал их достаточными). Это означало возрождение практически уничтоженной белорусской школы, допущение употребления белорусского языка в богослужении и местном самоуправлении. Чтобы обеспечить школы учительскими кадрами, он считал необходимым открыть учительскую семинарию. Для облегчения белорусам доступа в польские вузы следовало предоставить публичные права еще сохранившимся белорусским гимназиям в Вильно и Новогрудке (замечу, что именно эти требования белорусских лидеров Василевский отверг на встрече с ними в марте 1920 г. в Минске). Кроме того, нужно было ввести обещанную еще в 1919 г. выборность местных властей, дать возможность белорусам избираться хотя бы на низовые должности, а также прекратить преследования православного духовенства.
18 Что же касается насущных экономических проблем, то в этой сфере Василевский не предложил никаких конкретных мер. Даже осадничество (наделение поляков, главным образом из военных, землями на восточных землях, с целью уменьшить земельный голод в центральной Польше), предмет наиболее острой критики белорусских оппозиционеров, практически не нашло отражения в работах Василевского.
19 Обращает внимание, что наибольшее беспокойство у автора вызывало то, что недочеты польской политики в отношении меньшинств могут ослабить стабильность Польского государства и стать орудием атаки со стороны Советской России. Неоднократно Василевский анализировал и советскую национальную политику. Сравнения с положением в БССР у него достаточно часты, но, конечно, образцовой он ее не считал. Успехи белорусизации на советской стороне границы были, по его мнению, только «фасадом»: руководство БССР в большинстве российское и еврейское, успехи в переводе школы и делопроизводства на белорусский язык скромны и сама эта деятельность непоследовательна. Тем не менее не следовало ее недооценивать, поскольку новостями об успехах БССР на ниве коренизации подогревалось недовольство белорусских масс в Польше [17. C. 394–396].
20 В 1930-е годы он практически не высказывался на тему меньшинств в Польше, единственная работа такого рода в этот период носит сугубо информационный и безоценочный характер [21]. Польская исследовательница творчества Василевского Б. Сточевска объяснила это его нежеланием становиться в открытую оппозицию маршалу, которого, несмотря на идеологические расхождения после майского переворота, он глубоко уважал [1. C. 246].
21 Сторонник идеи независимости Польши, Василевский изначально стоял на позициях федерализма. Тем не менее, интересы Польши как целого были для него важнее его принципов и симпатий в национальном вопросе, поэтому он поддержал позицию большинства во время Рижских переговоров. Тем не менее, идеи эти оставались для него привлекательны; в межвоенный период он много писал о необходимости соблюдать права меньшинств, важные не только в качестве конституционных деклараций в духе времени, но и с точки зрения безопасности государства.

Библиография

1. Stoczewska B. Litwa, Białoruś, Ukraina w myśli politycznej Leona Wasilewskiego. Warszawa, 2009.

2. Gursztyn P. Białoruś i Białorusini w pracach Leona Wasilewskiego // Białoruskie zeszyty historyczne. №15. Białystok, 2001.

3. Wasilewski L. Litwa i jej ludy. Warszawa, 1907.

4. Wasilewski L. Litwa i Białoruś. Przeszłość – teraźniejszość – tendencje rozwojowe. Kraków, 1912.

5. Wasilewski L. O wschodnią granicę państwa Polskiego. Warszawa, 1917.

6. O Litwę // L. Wasilewski. Drogi do porozumienia. Wybór pism. Kraków, 2001.

7. Kwestia litewska a sprawa Litwy. // L. Wasilewski. Drogi do porozumienia. Wybór pism. Kraków, 2001.

8. Granice państwa Polskiego na Wschodzie. // L. Wasilewski. Drogi do porozumienia. Wybór pism. Kraków, 2001.

9. Faryś J. Koncepcje polskiej polityki zagranicznej 1918–1939. Warszawa, 1981.

10. Wasilewski L. Litwa i Białoruś. Zarys historyczno-polityczny stosunków narodowościowych. Warszawa, 1925.

11. Obiezierski М. Wspomnienia z polsko-rosyjskiej konferencji pokojowej ryskiej dla ułożenia preliminariów pokojowych (wrzesień-paźdz. 1920 r). Warszawa, 1938.

12. Ładoś A. Wasilewski w rokowaniach ryskich (wspomnienia osobiste) // Niepodległość. 1937. № 16.

13. Maciej Pszczołkowski (pseud. L. Wasilewskiego). Polska dla Polaków czy Polska dla wszystkich obywateli polskich? Warszawa, 1924.

14. Wasilewski L. Białorus i ruch białoruski. Przegląd współczesny. 1924. № 9.

15. Wasilewski L. Litwa i Białoruś. Zarys historyczno-polityczny stosunków narodowościowych. Warszawa, 1925.

16. Wasilewski L. Ile może być naprawdę Białorusnów w Polsce // Droga. 1926. № 6–7.

17. Wasilewski L. Sprawa kresów i mniejszosci narodowych w Polsce. Warszawa, 1925.

18. Wasilewski L. W sprawie stosunków narodowych na kresach wschodnich // Sprawy narodowościowe, 1927. № 5.

19. Wasilewski L. Polityka rządów pomajowych na Wołyniu i Białorusi // Przegląd Poranny. 1927. № 271.

20. Wasilewski L. Jak powstały obecne stosunki narodowościowe w Polsce // Wiedza i Życie. 1927.

21. Wasilewski L. Skład narodowościowy państw europejskich. Warszawa, 1933.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести