Везде
Czech New Testament Translation by František Sušil (1864–1867) and its «Cyrillic» Source
Table of contents
Annotation Estimate Publication content
References Comments
Share
QR
Metrics
Czech New Testament Translation by František Sušil (1864–1867) and its «Cyrillic» Source
Annotation
PII
S0869544X0023502-5-1
DOI
10.31857/S0869544X0023502-5
Publication type
Article
Status
Published
Authors
Inna Verner 
Affiliation: Institute of Slavic Studies of Russian Academy of Sciences
Address: Moscow, Russian Federation
Edition
Issue 6
Pages
19-37
Abstract

The article deals with the lexical peculiarities of the Czech New Testament translated and annotated by F. Sušil, which reveal the influence of Church Slavonic and Russian languages. Loanwords and calques in the Gospel, as well as lexemes that have a common origin in Czech, Church Slavonic and / or Russian, are compared with the traditional Catholic translations of the 19th century, from the revision by F.F. Prochazka (1804) to the Svátojanská Bible (1888–1889), and with a special group of Czech New Testament translations of the 19th century, which referred not only to the Vulgate, but also to Greek and Church Slavonic texts. Comparison of readings allows us to conclude that a number of vocabulary translations are independent of the previous Czech tradition and motivated by the use of the first Russian Gospel translation of the 1820s, printed in parallel columns with the Church Slavonic text. Sušil's linguistic comments on the New Testament contain important information about the motives for turning to the Church Slavonic legacy in the translation, and interpretation of some loanwords that have a specific conceptual meaning. The article also highlights some of the historical aspects of Sušil's acquaintance with Russian theological literature, which indirectly influenced the linguistic features of the Czech New Testament translation.

Keywords
František Sušil, New Testament, Czech Bible translations, Church Slavonic, Czech national revival
Received
28.12.2022
Date of publication
28.12.2022
Number of purchasers
6
Views
286
Readers community rating
0.0 (0 votes)
Cite Download pdf
1 В истории чешского национального возрождения Франтишек Сушил (1804–1868) известен как поэт, переводчик, фольклорист, собиратель народных песен, этнограф, основатель моравского общества «Наследие св. Кирилла и Мефодия» [33; 40; 37]. Однако прежде всего он был католическим священником и богословом, профессором теологии в Брно, а его главным трудом стал комментированный перевод всех 27 книг Нового Завета. Евангелия с комментариями Сушила были изданы отдельными книгами с 1864 по по 1867 гг.1, уже после смерти Сушила, в 1868 г., в течение трех лет с 1869 по 1872 г. вышли остальные книги Нового Завета2. Второе издание Евангелий было напечатано в 1871–1885 гг.3 Комментарии Сушила составлены с привлечением огромного количества теологической литературы, начиная с греческих и латинских Отцов Церкви и заканчивая всеми доступными в середине XIX в. работами католических и протестанских авторов, касающимися экзегезы, библейской истории, географии и археологии [23].
1.  Sušil F. Evangelium svatého Matouše, Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1864; Sušil F. Evangelium svatého Marka. Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1865; Sušil F. Evangelium svatého Lukáše. Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1865; Sušil F.  Evangelium svatého Jana. Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1867.

2. Sušil F. Skutky apoštolské. Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1869; Sušil F. Listové sv. Pavla apoštola. Díl I. Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1870; Sušil F. Listové sv. Pavla apoštola. Díl II. Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1871; Sušil F.  Písmo svaté Nového zákona. Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1872.

3. Далее в тексте цитаты из евангельского перевода Сушила приводятся по второму изданию, см. список сокращений.
2 Перевод Сушила уникален не только вследствие того, что он содержит самый большой даже на сегодняшний день новозаветный комментарий на чешском языке, но и с лингвотекстологической точки зрения: этот Новый Завет принадлежит к тем немногочисленным чешским библейским текстам, которые опираются не исключительно на латинский, но и на греческий язык, а также активно обращаются к древне- и старочешским источникам и – в той или иной степени – к церковнославянским. В этом отношении в истории чешской библеистики Новый Завет Сушила можно объединить еще как минимум с двумя текстами: Четвероевангелием, переведенным Ф. Новотным в 1810 г. [15], и чешско–церковнославянским Новым Заветом 1892–1897 гг. в переводе Н.П. Апраксина [4]. В отношении последних двух переводов с уверенностью можно говорить об использовании церковнославянского текста в качестве одного из источников.
3 Новый Завет Сушила с лингвистической точки зрения был охарактеризован лишь в общих чертах [40. S. 279–314; 37. S. 210–212; 39; 24], однако не был предметом отдельного исследования. Известно, что филологические комментарии Сушила во многом опирались на девятитомное «Экзегетическое руководство к Новому Завету» (1854–1876 гг.) немецкого католического богослова А. Биспинга4 [40. S. 267]. В отношении критики текста Сушил исходил из первостепенной значимости греческого текста для верного перевода с латыни, а в комментариях не раз подчеркивал и значимость старославянского библейского перевода.
4. Bisping A. Exegetisches Handbuch zum Neuen Testament, in 9 Bänden. Münster: Aschendorff, 1854–1876.
4 Цель настоящей статьи заключается в том, чтобы показать, что наряду с латинским и греческим текстами лингвистическим источником Сушила было также и вполне конкретное церковнославянское издание. Объектом исследования является лексика чешского перевода, а также приводимые в толкованиях к евангелиям чтения и филологические комментарии. Чтения новозаветного перевода Сушила рассматриваются на фоне чешской и церковнославянской библейской традиции и сопоставляются с лексикографическими данными двух современных переводу чешско-немецких словарей – словаря Й. Юнгманна (1834–1839 гг.), который Сушил очень высоко ценил [40. S. 306] и словаря Ф.Ш. Котта (1878–1893 гг.), изданного уже после смерти Сушила и изобилующего отсылками и цитатами из переведенного им Нового Завета.
5 1. Церковнославянизмы в идиолекте Ф. Сушила
6 Идиолект и идиостиль Сушила отличается немалым своеобразием, которое во многом стало причиной меньшего интереса к богословскому наследию Сушила, чем оно того заслуживает. Чешские исследователи указывают на труднодоступность для понимания современным читателем языка как толкования, так и самого новозаветного текста [22. S. 92]. Этот язык отличается обилием лексики, неизвестной современному чешскому языку, частым нагромождением синонимов, сложным синтаксисом и непривычным порядком слов, уподобленным латинскому или немецкому. Лексическое своеобразие идиолекта Сушила определяется тем, что он использовал, с одной стороны, архаичные, взятые из древне- и старочешского узуса лексемы и лексико–грамматические средства, а с другой стороны, активно занимался словотворчеством, порождая новые лексемы прежде всего в области богословской терминологии, а также с целью расширения и обогащения словарного запаса складывавшегося нового литературного чешского языка. Таких окказиональных лексем больше всего в комментариях: bezdětek (bezdětný); desátkovat (platit desátky); drahomaz (vzácná vonná mast); kaditba (pálení kadidla na oltáři v chrámě); odoměla (koupila dům a usídlila se v něm); okrálel (stal se králem); prvosed (ten, kdo si sedá na přední místa); rodovod (rodokmen); suchoruký (člověk s uschlou rukou); vinák (pijan vína); ustolil se (zaujal místo u stolu), ochrnulý (šlakem poražený), žralok (velryba), celník (publikán), přepodobit se (proměnit se) и др. [37. S. 211; 22. S. 46]. Присутствуют в языке Сушила также некоторые лексические моравизмы [40. S. 94].
7 Как и другие чешские филологи периода национального возрождения, Сушил активно привлекал ресурсы разных славянских языков, прежде всего польского и русского. К полонизмам, встречающимся в языке комментариев Сушила, относятся, к примеру: zázdrost (Lk 4) = závist (пол. zazdrość), ubolévati (J 3, 4, 6, 9, 12, 15) = litovat, oplakávat (пол. ubolewać), zbrodeň (Mt 3, 5, 7, 10, 16, 23, 24, 26) = zločin (пол. zbrodnia) и др. Немало в тексте комментариев и заимствований из русского языка: žertva = oběť (Mk 9, 12, 14; Mt 5), vkus = chuť (J 18, Lk 1), obrazec = vzor (Lk 3), obodřiti = povzbudit (J 19), samodržec = samovládce (J 14), temnota = temno (Lk 4), bolný = bolestný (Lk 13), zloradný = zlomyslný (Mt 1) и др.
8 Особую лексико-семантическую группу в идиолекте Сушила составляют лексемы со специфическим понятийным значением, по мнению переводчика, отсутствующим в библейском чешском языке. По своему происхождению это, как правило, старославянские (церковнославянские, древнечешские) лексемы: duševný (oduševnovati) (Lk 19, 22; J 3, 13, 14), milostina (Mt 7; Mk 16; Lk 1, 9, 10; J 16), pleť (pletský, vpletění, vpleťba, vpletiti se, vpletěný, pletový), pochoť (pochotnost, pochotivost) (Lk 8; Mk 4; J 1, 3, 4, 6, 7, 8, 10, 11, 12; Mt 4, 5, 6, 7, 8, 9, 13, 17, 19, 22). За исключением лексемы pleť, которая употребляется и в евангельском тексте, и в комментариях, все остальные перечисленные лексемы и их производные встречаются только в толкованиях.
9 Лексеме pleť посвящено отдельное место в предисловии к Евангелию от Иоанна, в котором переводчик утверждает, что в противопоставлении лексеме duch невозможно использовать слово tělo или maso, как это было в предшествующей традиции текста5, и настаивает на лексеме pleť, которая известна 60 миллионам славян с давних времен, поэтому пренебречь ей нельзя. В комментарии к J 3 Cушил толкует pleť как «человеческую природу в том состоянии, в каком она пребывает ныне после грехопадения Адама. С точки зрения человеческой мысли как высшей силы pleť означает низшую силу человека, с точки зрения Духа Божия pleť означает силу ему противную и от Бога отвращенную. Ибо плоть и дух взаимно противоположны и друг с другом сталкиваются» [18. S. 50].
5. В первых трех редакциях чешской Библии лат. caro соответствует tělo, в четвертой редакции этот перевод варьируется с лексемой člověk [6. C. 78–79, 124, 354–355].
10 Как следует из письма Сушила К. Винаржицкому от 21 ноября 1866 г., Сушил отвергал возражения своего рецензента К. Борового о возможном искажении догматического толкования при употреблении слова pleť вместо лат. caro и греч. σάρξ, ссылаясь на «по счастливой случайности обнаруженный» В. Ганкой отрывок Евангелия св. Иоанна, в котором читается pleť [41. S. 479]. Поддельность этого отрывка, датировавшегося Ганкой Х–XI вв., хотя и обсуждалась с момента его «обнаружения», была окончательно доказана лишь в конце XIX в.6. Сушил упоминает об этом тексте в комментарии к J 1 как об авторитетном древнем источнике: «В нашем языке pleť соответствует греческому слову σάρξ, латинскому caro; подобает это слово обновить, ибо оно использовалось издавна, как видно из отрывка Евангелия от Иоанна. Отказываться от него было бы неблагодарно» [18. S. 21]. О том, что он использует слово pleť «в старочешском значении», Сушил писал еще в 1848 г. в предисловии ко второму изданию своего перевода «Трудов св. мужей апостольских»7: «Что касается языка, мы использовали слово pleť в старочешском значении, переводя им слово σάρξ caro. Теология вряд ли обойдется без этого слова, так же как и без строгого различения слов duchový πνευματικός и duševný ψυχικός» [40. S. 97].
6. В. Ганка «обнаружил» отрывок с подстрочным переводом Евангелия от Иоанна в 1828 г., опубликовал его в 1829 г. В J 17:2 в тексте Ганки читается: iacose dal iezi iemu uladu pl&i – jakože dal jesi jemu wládu pleti [20. S. 42].

7. Первое издание перевода вышло в 1837 г.: Sušil F. Spisy svatých otců apostolských. Přeložil, vysvětlil a úvody opatřil Frant. Sušil. V Brně: Tiskem Rudolfa Rohrera, 1837.
11 В словаре Й. Юнгманна в качестве одного из значений слова pleť указано tělo, Körper, Fleisch [26. S. 115]. Это значение лексемы pleť отмечено как заимствованное из польского и русского, проиллюстрировано евангельским чтением по-чешски и по-церковнославянски (в первом случае вместо pleť читается tělo, во втором – ploť), а также цитатой из опубликованных В. Ганкой молитв. В словаре Ф.Ш. Котта соответствующее значение лексемы pleť (помеченной как устаревшая) передано как tělesenství и снабжено обширным рядом цитат из евангельского перевода и комментариев к нему, принадлежащих Сушилу [32. S. 586].
12 Упоминаемая в цитированном выше предисловии лексема duševný противопоставлена в евангельских толкованиях лексеме duchovný и относится, в соответствии со словами ап. Павла из 1 Кор 2:14–15, к человеку плотскому и руководствующемуся человеческими помыслами, в отличие от воспринявшего дух Божий и действующего с его помощью «духовного» человека. Ссылка на 1 Кор 2:14 присутствует в комментарии Сушила к J 3:6, где говорится о том, что без возрождения в Духе святом человек остается «плотским, душевным или физическим», но не становится духовным (duchový či duchovný) [18. S. 50]. В чешских католических изданиях начиная с XVI в. противопоставлению duševný – duchovný соответствует пара tělesný – duchovní (в рукописных библейских текстах всех четырех редакций, а также в первых печатных католических Библиях 1488 г. и 1506 г. вместо tělesný читается также hovadný). Нельзя исключить, что в замене Сушилом tělesný на duševný определенную роль сыграла церковнославянская лингво–экзегетическая традиция, в которой закреплено противопоставление душевныи – духовныи, ср., например, в Геннадиевской Библии 1499 г.: дш҃евенъ же чл҃къ. не премлеть ꙗже ѿ дх҃а бж҃ӏа […] дх҃овныи же. въстѧзꙋеть ꙋбѡ всѣ. а тои ни ѿ единого въстѧзоуетсѧ [3. C. 207].
13 С лексемой pleť семантически связана и лексема pochoť, ср. pletské pochotě (Lk 12; Mk 4), pochoť tělesná (Mt 6, 22), hříšné pochotě (J 1; Mt 5), zlé pochotě (J 3, 4; Mt 5), nižší pochotě (J 8), pochoť nečistá (Mt 5), světské pochotě (Mt 8). Под словом pochoť, как и в русском и церковнославянском, понимается всякая незаконная страсть и желание, отвращающее человека от Бога и влекущее его ко злу и греху. Эта лексема присутствует уже в переведенных Сушилом в 1837 г. «Трудах св. мужей апостольских» [40. S. 94]. Синонимами для pochoť в евангельских комментариях Сушила выступают лексемы žádost, zložádost, rozkoš, náruživost. В древнечешских словарях лексема pochoť отсутствует. В словаре Юнгманна она толкуется как žádost, rozkoš и сопровождается цитатами из источника, обозначенного как Н.М. и отсутствующего в списке сокращений (вероятно, Hankovy modlitby) [27. S. 234]. В словаре Котта статья pochoť проиллюстрирована исключительно примерами из переводов Сушила [32. S. 686].
14 Также в комментариях Сушил использует и лексему milostina, при этом оговаривает ее старославянское происхождение и ее соответствие чеш. almužna: «Almužna – слово по своему происхождению греческое, однако заимствованное оттуда почти во все языки, в нашем языке оно значит, как мы находим его переданным в старославянских переводах, milostínu или лучше milostini, т.е. поднесенный дар или оказанную услугу из милости, милосердия, по любви» [16. S. 88–89]. Подчеркивая внутреннюю форму слова, Сушил использует синонимы или варианты: milostiny či milodary (комментарий к Mk 16), milostmi darmo danými či milostinami (комментарий к Lk 1). В словаре Юнгманна milostina отмечена как заимствование из русского: milostina, y, f. (rus.) = almužna, Almosen [26. S. 442]. В словаре Котта статья milostina отсылает к лексеме milosť в теологическом значении; последнее определяется как χάρις, т.е. благодать, дарованная человеку через Христа, и сопровождается ссылками на комментарии Сушила к Евангелию от Луки [31. S. 1018].
15 2. «Кириллический» перевод в комментариях Ф. Сушила
16 В предисловиях и комментариях Сушила не раз упоминаются иные славянские евангельские переводы и прежде всего церковнославянский, который Сушил обыкновенно называет кириллическим переводом8. Точно так же Сушил использует слово «кириллица» в значении старо- и церковнославянского языка, ср. в письме от 17 декабря 1851 г. его ученику Ф. Гошеку: «Учите кириллицу, без нее нельзя проникнуться духом языка нашего» [40. S. 306].
8. Кириллическими Сушил именует церковнославянские переводы, отличая их от глаголических, ср. в его письме от 1 сентября 1860 г.: «все богослужебные славянские книги, кириллические и глаголические» [29. S. 474].
17 Ученик и биограф Сушила М. Прохазка упоминал, что «у Сушила были все старые и новые, католические и протестанские тексты Нового Завета, все славянские переводы, а также болгарский, напечатанный в Смирне, он изучил все печатные чешские издания» [40. S. 269]. Сохранилось письмо к Сушилу его пражского корреспондента И.Б. Мюллера от 1845 г., в котором перечислены интересовавшие Сушила издания древних и современных славянских переводов, а также указано местонахождение основных хранилищ чешских библейских рукописей. Этот список включает в себя издание Остромирова Евангелия А.Х. Востокова, Реймсского Евангелия В. Ганки, издание польского католического перевода в Липско, берлинские издания протестантского польского, верхне- и нижнелужицкого переводов, иллирского (словенского) перевода в Любляне [40. S. 269]. Этот список далеко не полон: по воспоминаниям П.И. Вурма, еще одного из соратников Сушила и членов его «дружины» в Брно, кроме лучших иноязычных библейских переводов, Сушил всегда имел перед собой 18 славянских библий, с которыми сверял свой перевод [42. S. 207].
18 Сравнение вариантов в разных славянских переводах присутствует, например, в комментарии к 1-й главе Евангелия от Иоанна, в котором Сушил обсуждает значение лексемы λόγος. Он приводит чтения из чешского перевода Б. Оптата (1530 г.), хорватского перевода И.М. Скарича (1858–1861 гг.), сербских переводов А. Стойковича (1826 г.) и В. Караджича (1847 г.), словенского перевода (очевидно, имеется в виду Библия А.А. Волфа 1856–1859 гг.). Далее Сушил упоминает также «остальные славянские переводы, русский, польский, старо- и новоболгарский» [18. S. 13].
19 О «кириллическом» переводе Сушил пишет в евангельских предисловиях и комментариях неоднократно. Так, в предисловии к Евангелию от Матфея содержится общее замечание об утрате у чехов знания «кириллического» перевода солунских братьев, а также утверждение о предпочтительности употребления предлога «о», а не «za» после глаголов žádati, prositі, подкрепленное использованием «о» почти во всех славянских языках и в «кириллическом» переводе [16. S. 7, 10].
20 Чтения «кириллического» перевода приводятся и в многочисленных комментариях к конкретным евангельским стихам (Mt 5:22, 26, 6:11, 24, 15:37, 16:22; Lk 2:34, 6:22; J 1:6, 11:33, 13:2). Некоторые из этих комментариев не дают никакой информации о том, какой именно источник использовал Сушил, поскольку приводимые им лексемы совпадают в разных церковнославянских переводах. Например, обсуждая непростую для передачи греческую лексему ἐπιούσιος в Иисусовой молитве (Mt 6:11 Chleb náš zdejší dej nám dnes), Сушил сравнивает свой перевод zdejší с церковнославянским инвариантом насѫштный (nasąštnyj, jakoby řekl po česku najsoucný) [16. S. 94]. В комментарии к Mt 6:24 Nemůžete Bohu sloužiti a mamoně, оговаривая значение глагола sloužiti, указывает также на инвариантное чтение rabotati вместо sloužiti в «кириллическом» переводе [16. S. 100]. В комментарии к Lk 2:34 Aj položen jest tento ku pádu a ku povstání mnohých v Israelu a na znamení, jemuž odpíráno bude Сушил говорит о незначительном различии между формой položen jest и leží, употребленной в «кириллическом» переводе [17. S. 41]. Во всех этих случаях церковнославянские тексты, начиная с древнейших и заканчивая Елизаветинской Библией 1751 г., не имеют разночтений для указанных лексем.
21 Любопытны отсылки к церковнославянскому в комментарии к J 1:6 Povstal člověk poslaný od Boha, jemuž jméno bylo Jan [18. S. 17]. Сушил рассуждает о различных способах перевода глагольных форм ἦν и ἐγένετο, первая из которых употреблена в греческом тексте в J 1:1 по отношению к Слову и его предвечному бытию (Na počátku bylo Slovo a Slovo bylo u Boha a Bohem bylo slovo), имеет вневременное значение, а вторая в J 1:6 относится к Иоанну Крестителю и имеет значение возникновения и ограниченного во времени существования. Замечая, что в славянских языках различие «обоих понятий» полностью не отражено9, Сушил тем не менее усматривает эту разницу в «кириллическом» переводе, в котором по отношению к Слову–Логосу используется bě (бѣ), а по отношению к Иоанну Крестителю – byst (бысть). Эти рассуждения целиком укладываются в русло византийско-славянской традиции, начиная от толкований обеих форм глагола εἶναι – быти в «Похвальном слове Иоанну Богослову» Иоанна Экзарха Болгарского [9. C. 22] и заканчивая догматическими спорами по поводу церковнославянского перевода этих форм Максимом Греком в XVI в. [8].
9. В библейских изданиях первой трети XVI в. проблема различения латинских форм erat и fuit в начале Евангелия от Иоанна также обсуждалась. В Новом Завете Микулаша Клавдиана 1518 г. была подвергнута критике замена имперфекта bieše, означавшего незаконченное продолжительное действие, на перфект bylо со значением законченного прошедшего времени: «Neb “bieše” v jazyku latinském stojí “erat” et est preteritum plusquamperfectum. Ale “bylo” v latinském stojí “fuit” et est preteritum perfectum tantum. Totiž to slovo «bieše» jest věc viece času pominulého neb nad pominulý viece čas a viece než doplněného a dokonalého, ale to slovo «bylo» nebo “byl” jest věc toliko času pominulého a dokonalého, ale nenie viece než dokonalého, a poněvadž to slovo “bieše” jest viece než času dokonalého, i nemá vykládáno býti na čas toliko dokonalý, a kdož tak vykládá “bieše” v “byl”, újmu náramnú bytu činí a křivdu i jistotě pravdy» [6. C. 154].
22 Особый интерес представляют два комментария к чтению Мt 5:22 Je však pravím vám, že každý kdo se hněvá na bratra svého, hoden bude soudu. Kdožby pak řekl bratru svému ráсha, hoden bude velerady; kdožby pak řekl: blázne, hoden bude pekelného ohně. В комментариях Сушил ссылается на конкретные лексемы и чтения из «кириллического» перевода: ispyti (vsuje) и v gejenną ognъnają. Первая лексема могла бы соответствовать чеш. darmo (kdo se hněvá darmo), однако источник ее, греч. εἰκῆ, читается лишь в некоторых не самых лучших греческих рукописях, откуда, как пишет Сушил, попадает и в позднейшие переводы, в том числе и в «кириллический». Сушил опускает лексему darmo, ссылаясь на ее отсутствие в сирийском переводе, в Вульгате и у отцов церкви свв. Иеронима и Августина. Второй комментарий касается соответствия между чеш. peklo и евр. геенна, и Сушил приводит «кириллическое» чтение v gejenną ognъnają, так же как греческий и латинский текст, сохраняющее заимствование из еврейского10.
10. «Второе замечание касается вкравшегося в общепринятый греческий текст словечка εἰκῆ в предложении kdož se hněvá, так что в греческом тексте читается: kdo se hněvá darmo, без причины. Словечко это по недоразумению попало в некоторые, хотя и незначительные греческие рукописи, а оттуда в позднейшие переводы (и в кириллический ispyti, vsuje), но ни в лучших греческих рукописях, ни в Вульгате, ни в старшем сирийском переводе его нет, и свв. Иероним и Августин от него отказались как от избыточной вставки. […] Наконец, в-третьих следует заметить, что то, что в чешском переводе читается как pekelným ohněm, в греческом и латинском тексте звучит: gehenny ohnivé, так же и в кириллическом переводе v gejenną ognъnają» [16. S. 78].
23 Оформление церковнославянских чтений в этих комментариях осложняет вопрос об их конкретном источнике. В церковнославянских изданиях Нового Завета XIX в., как и в Елизаветинской и Острожской Библиях, читается не вариант испыти, а всꙋе в первом случае, и не конструкция в гееннѫ огньнѫѭ, а гееннѣ огненнѣй – во втором. Кроме того, транслитерация v gejenną ognъnają указывает на то, что церковнославянская орфография содержала юс большой и юс большой йотированный, которых нет в поздних изданиях. Между тем в середине XIX в. из старославянских памятников могли быть доступны лишь издания Реймского Евангелия В. Ганки (1846 г.)11 и Остромирова Евангелия: А.Х. Востокова (1845 г.)12 и В. Ганки (1853 г.)13. Однако ни в одном из этих евангелий–апракосов нет стиха Мф 5:22. Более того, согласно разночтениям издания церковнославянского Евангелия от Матфея, одновременно эти два чтения в Мt 5:22 в старославянских текстах не встречаются [7. C. 33]14. Возможно, что Сушил мог пользоваться и каким-то старопечатным церковнославянским изданием, однако это не более чем предположение. Более вероятным в случае с ispyti и vsuje кажется использование каких-то вторичных источников: к примеру, вышедшего в 1850 г. «Словаря старославянского языка» Ф. Миклошича или его же «Старославянско-греческо-латинского словаря» 1862–1865 гг. Несовпадение синтаксических форм может быть обусловлено самостоятельным переводом Сушила греческой конструкции εἰς τὴν γέενναν τοῦ πυρός на старославянский15.
11. Сазаво-Эммауское Свѧтое Благовѣствованiе, нынѣ же Ремьское, нанеже прѣже присѧгаша при вѣнчальномь муропомазанiи цр҃и франьцоустiи, сь прибавленiем сь бокоу того же чтенiя латиньскыми боуквами и сьличенiем Остромирова Еyангелiя и Острожьскыхь чтенiй. Троудомь и иждивенiемь Вѧщеслава Ганкы. Въ Чешьской Празѣ: Придворная книгопечатня сыновъ Богумила Гаазе, 1846.

12. Остромирово евангелие 1056–57 года, с приложением греческого текста евангелий и с грамматическими объяснениями, изданное А. Востоковым. Санкт-Петербург: тип. Акад. наук, 1843.

13. Свѧтоѥ Євангелиѥ по Остромировоу съпискоу. Изданиѥ Вѧщеслава Ганкы. Иждивениѥмь издателевымь. Въ Празѣ: Придворная книгопечатня сыновъ Богумила Гаазе, 1853.

14. Согласно данным издания, испыти читается в Мстиславовом, Мирославовом Евангелии и двух рукописях XIII в. болгарского и восточнославянского происхождения, сохранивших древний текст. Конструкция в гееннѫ огнънѫѭ в Мф 5:22 представлена только в Чудовском Новом Завете 1355 г.

15. Ср. в комментарии к чтению Mt 16:22 подобную «вольную» передачу Сушилом «кириллического» чтения как mílosrden buď [16. S. 231], тогда как во всех церковнославянских редакциях здесь читается милосердъ ты.
24 Гораздо более информативны присутствующие в комментариях Сушила данные о русском евангельском переводе. К чтению Mt 5:26 Amen pravím tobě, nevyjdeš odtad, až navrátíš poslední penízek приведен следующий комментарий: «То, что мы перевели как penízek, šart, haliř, в греческом и латинском тексте называется кодратном, четвертой частью асса, римской монеты; в соответствии с этим и кириллический перевод перенял словечко кодрант […] в русском языке этому слову хорошо отвечает слово полушка, четверть копейки» [16. S. 79].
25 В церковнославянском переводе в Мф 5:26, действительно, читается кодрант. «Полушка» же присутствует только в первом русском переводе: Истинно говорю тебѣ, не выйдешь оттуда, пока не отдашь до послѣдней полушки. В позднейшем Синодальном русском переводе «полушка» в этом стихе уже заменена на «кодрант»16. Первый русский перевод Евангелий был издан параллельно с церковнославянским текстом в 1818 г. В 1819 г. были напечатаны Евангелия и Деяния апостольские, в 1821 г. – весь Новый Завет (переиздан в 1822 г.) [12. S. 29–33]. В 1823 г. русский Новый Завет был впервые напечатан уже без параллельного церковнославянского текста. Существовало также несколько европейских переизданий этого перевода, с точки зрения богословской, источниковой и стилистической в чем–то превосходившего Синодальный перевод 1860 г. [1. C. 363–392].
16. В параллельном чтении из Лк 12:59 в первом славянском переводе также присутствует «полушка», но в церковнославянском тексте ей соответствует мѣдница. В отличие от Мф 5:26, «полушка» в Лк 12:59 сохранилась и в позднейшем Синодальном переводе: Сказываю тебѣ, ты не выйдешь оттуда, пока не отдашь и послѣдней полушки.
26 Таким образом, упоминание в комментарии чтений Мф 5:26 «кириллического» и русского перевода дает возможность предположить, что Сушил располагал, во-первых, не Синодальным переводом Нового Завета, изданным в 1860–1862 гг., а первым русским евангельским переводом; а во-вторых, это было одно из петербургских изданий с параллельным церковнославянским и русским текстом, выпущенное в 1818–1820 гг., или какое-то из его европейских переизданий.
27 3. Русские теологические источники в работе Ф. Сушила
28 Сушил не принадлежал к числу чешских русофилов, однако в круг его богословских интересов входила русская теология: это было связано со стремлением уяснить отличия православия от католицизма и влияние церковного раскола на славянство. В письмах Сушила к родственникам в Вене содержится целые списки книг догматического и церковно–исторического характера, которые его интересовали. Среди них упоминаются «История русской церкви» Филарета (Гумилевского), «История русской церкви», «История христианства в России до равноапостольнаго князя Владимира, как введение в историю русской церкви», «Православно-догматическое богословие», «История русского раскола, известного под именем старообрядства» Макария (Булгакова), «О влиянии христианства на славянский язык. Опыт истории языка по Остромирову Евангелию» Ф.И. Буслаева, «Разбор римского учения о видимом (папском) главенстве в церкви» Никанора (Бровковича), выпуски «Христианского чтения» и «Русской Беседы» [29. S. 460–471]. В письме от 1 сентября 1860 г. Сушил говорит о своем желании иметь «все богослужебные книги славянские, кириллические и глаголические: a) служебник, b) часослов, c) октоих, d) ирмологион, 5) минею, 6) трефологион, 7) обе триоди, 8) требник, 9) акафисты и т.д.» [29. S. 474]. Как результат интереса к православию в 1860 г. в журнале «Časopis katolického duchovenstva» вышла статья Сушила под названием «Русский катехизис», основанная на детальном разборе «Пространного христианского Катихизиса Православной Кафолической Восточной Церкви» святителя Филарета (Дроздова) [40. S. 315–316; 28. S. 16–18]. Cравнивая в статье католическую и протестантскую догматику с православной русской и сербской, Сушил упоминает, что изучал русский Катехизис в оригинале по 55-му изданию, вышедшему в 1856 г. в московской Синодальной типографии [35. S. 193].
29 Русские книги Сушил получал в Брно через своего племянника Ф. Томашека от М.Ф. Раевского, протоиерея русской посольской церкви в Вене в 1842–1884 гг., а также мог непосредственно пользоваться богатой библиотекой Раевского во время своего пребывания в Вене в 1860–1861 гг. [29. S. 313–314]. В это время там существовал широкий круг общения славян, куда входили в том числе работавшие в венском университете Ф. Миклошич, А. Шембера, Я. Коллар. Видное место в этом кругу занимал и сам Раевский, поддерживавший обширные контакты не только с чешскими и словацкими славистами, но и с сербскими, хорватскими, болгарскими учеными и общественными деятелями; дом Раевского в Вене был центром общения русских ученых (М.П. Погодина, В.И. Григоровича, И.И. Срезневского, О.М. Бодянского и др.) со славянами [13].
30 Через Раевского шел интенсивный книгообмен между чешскими будителями и русскими славянофилами, работами которых интересовался Сушил. Известно, что свое издание «Моравских народных песен» Сушил посылал через Раевского А.Ф. Гильфердингу [29. S. 458–460], с которым встречался в Брно [42. S. 209]. Кроме Раевского, русские книги Сушил получал также через А. Шемберу [29. S. 483, 486]. Сушил был знаком с И.И. Срезневским: они общались в Брно в 1840–1841 гг. во время путешествия Срезневского по славянским землям [14. C. 322–323]. Из этого путешествия Срезневский привез в Россию издание «Моравских народных песен» Сушила [5. C. 124]. Сушил также поддерживал контакты и со славянами-католиками из числа поборников кирилло-мефодиевской идеи: среди них был, например, словенец А.М. Сломшек [21]. По случаю празднования тысячелетия России в Новгороде в 1862 г. Александр II подписал указ о награждении нескольких чешских ученых за заслуги в области славянских литератур. В их число вошел и Сушил, получивший орден св. Анны второй степени. И хотя этим обстоятельством сам Сушил, отнюдь не считавший себя русофилом, был немало удивлен17, тем не менее награду принял и в 1863 г. в письме, собственноручно написанном по–русски, поблагодарил императора [42. S. 207].
17. В письме к А. Шембере от 2 октября 1862 г. Сушил пишет: «Решительно не знаю, кто бы мог меня предложить русскому правительству, когда я определенно высказывался против их катехизиса, благожелательно о них не думал, не посылал им никаких книг, не вел ни с кем никакой корреспонденции и не делал ничего, что могло бы позволить с их стороны меня рекомендовать. Напротив, я не раз остро упрекал их за несправедливость, которую они допустили по отношению к католикам и к полякам в особенности» [41. S. 80–81].
31 4. Церковнославянизмы в евангельском переводе Ф. Сушила
32 Евангельские чтения в переводе Сушила далее приводятся в сравнении с несколькими чешскими библейскими переводами. Прежде всего, это издания из так называемой главной линии католических переводов XIX в.: Библия под редакцией Ф.Ф. Прохазки (1804 г.)18, на которой основывалось большинство последующих изданий XIX в.; Библия Я.Е. Крбца, Ф. Срдинко и К. Борового (1888–1889 гг.)19, практически повторяющая издание «Консисторной» Библии 1851 и 1857 гг., с которой мог непосредственно работать Сушил; Библия И.А. Френцла и Я.Н.Ф. Десолды (1864 г.)20, изданная к тысячелетию моравской кирилло–мефодиевской миссии и обращавшаяся к чешским изданиям XVI–XVIII вв. [30. S. 200–202]. Кроме того, принимаются во внимание два Новых Завета, которые могли быть потенциально интересными источниками для Сушила и представляли собой альтернативные главной линии переводы: перевод земляка Сушила, мораванина Ф. Поллашека, сделанный «для простых людей» (pro lid obecný) (1791)21 и перевод Ф. Новотного (1810), который, как и Сушил, обращался не только к латыни, но и к греческому и церковнославянскому тексту Елизаветинской библии. В последнем случае, так как текст не оцифрован, нам доступно только научное издание Евангелия от Иоанна [15. S. 89–127]. В некоторых случаях для сравнения привлекается также позднейший чешско–церковнославянский текст Нового Завета (1892–1897 гг.) в переводе Н.П. Апраксина, а также некоторые переводы ХХ в. Разбор примеров сопровождается комментариями из словарей Й. Юнгманна и Ф.Ш. Котта. Церковнославянский текст цитируется по первому изданию русского новозаветного перевода параллельно с церковнославянским22. Для каждой лексемы приводятся все евангельские чтения, в которых она встречается в переводе Сушила.
18. Biblj Česká, to gest, сelé Swaté Pjsmo starého y nowého Zákona podlé starého obecného Latinského od Swaté Řjmské katolické Cýrkwe schwáleného wýkladu, opět s obzwlásstnj pilnostj přehlédnuté, ponaprawené, wyswětlené a znowu wydané, léta Páně 1804. W Praze: Nákladem cýs. král. normálnj sskoly, 1804. URL: >>>> . Дата обращения 5.06.2022.

19. Biblí česká, čili Pismo svaté Starého i Nového Zákona podlé obecného latinského, od sv. církve římské schváleného výkladu přeložené, poznovu s pilností přehlednuté a výkladem opatřené. Díl II. V Praze: Tiskem kníž. arcib. knihtiskárny (Rohlíček & Sievers), 1888. URL: >>>> . Дата обращения 5.06.2022.

20. Biblí česká čili písmo svaté starého i nového zákona podle obecného latinského, od sv. římské katolické církve schváleného výkladu přeložené a od nejdůstojnější kníž. arcib. pražské konsistoře vydané; nyní pak poznovu s mmohou pilností přehlednuté, poopravené a příslušným výkladem opatřené prací Innocencia Ant. Frencla. V Praze: Nákladem Karla Bellmanna, 1864. URL: >>>> . Дата обращения 17.06.2022.

21. Pjsmo Swaté Nowého Zákona: pro lid obecný wyswětlené od Kněze Frantisska Pollásska, bywalého učitele Pisma Swatého na wysokých sskolách Holomauckých. V Brně: Wytjsstěné u Jozefa Giřjho Traslera, knihotlačitele a knihohandljře, 1791.

22. Господа нашего Иисуса Христа Новый Завѣтъ, на славянскомъ и рускомъ языкѣ. СПб.: Въ типографiи Россiйскаго Библейскаго Общества, 1821.
33
  1. ἐπιτιμάω – increpare – zapřetiti – запретити
34 Lk 9:42 zapřetil Ježíš duchu nečistému
35 (1791, 1804 přimluvil, 1864, 1888 pohrozil)
36 Запрети́ же Іи҃съ дꙋ́хови нечи́стомꙋ
37 Lk 9:21 On ale zapřetiv jim přikázal
38 (1791 přísně zakázal, 1804, 1864, 1888 pohroziv) 
39 Онъ же запре́щь ѝмъ, повелѣ̀
40 Mk 8:30 A zapřetil jim, aby nikomu nepravili o nĕm
41 (1791 přikázal přísně, 1804, 1864, 1888 přikázal s pohrůžkou)
42 И҆ запретѝ ѝмъ, да никомꙋ́же глаго́лютъ ѡ немъ
43 Mk 9:24 A uzřev Ježíš sbihati se zástup zapřetil duchu nečistému
44 (1791 přimluvil, 1804, 1864, 1888 pohrozil)
45 Ви́дѣвъ же Іи҃съ, ꙗ́кѡ сри́щется наро́дъ, запретѝ дꙋ́хꙋ нечи́стомꙋ
46 В словарь Юнгманна глагол zapřetiti включен со знаком астериска как лексема потенциальная и очевидный русизм: zapřetiti – rus. zapřetiť = zapowědjti, verbieten, verwehren, veto [28. S. 530]. Весьма красноречив и словарный пример с этим словом: Юнгманн ссылается на Краледворскую рукопись. Во всех соответствующих случаях в евангельских чтениях, как в церковнославянском, так и в русском переводе, присутствует глагол запретить. Читается он в церковнославянском тексте и в Ин 11:33: запретѝ дх҃ѹ (в параллельном русском переводе «огорчился духомъ»), однако в этом стихе Сушил сохраняет традиционное чтение chronul duchem, замечая в комментарии к J 11:33: «Того, что мы перевели старым словом chronul přeložili, нет ни в одном толковании. […] Другие это связывают со смертью и с виновником смерти, с дьяволом. Так в кириллическом переводе zapřetil duchu, где слово дух значит то же самое, что и дьявол, как очевидно из дательного падежа» [18. S. 190]. Интересно, что позднейший чешско–церковнославянский перевод Нового Завета Н.П. Апраксина ни в одном из цитированных выше чтений не использует глагол zapřetiti.
47
  1. σπήλαιον – spelunca – pečera – пещера
48 J 11:38 byla pak pečera a kámen ležel na ní
49 (1791, 1804, 1810, 1864, 1888 jeskyně)
50 Бѣ же пеще́ра, и камень лежа́ше на ней.
51 То была пещера, и камень лежалъ на ней.
52 Во всех без исключения католических чешских библейских переводах XIX в. лат. spelunca соответствует jeskyně. Сушил в комментарии к J 11:38 использует pečera и jeskyně как синонимы: Byla pak pečera (či jeskyně) a kamen ležel na ní [18. S. 191].
53 Так же как и глагол zapřetiti, лексема pečera в словаре Юнгманна имеет знак астериска и отмечена как заимствование из русского: *pečera (rus. peščera et ol. pečera) = jeskyně, antrum, Grotte, Höhle, Gruft [27. S. 55]. В словаре Котта помещены две статьи: pecera, y, f., lépe než pečera, die Höhle, Grotte со ссылкой на слово pečera в словаре Юнгманна, и pečera без дефиниции, но с примером из J 11:38 в переводе Сушила [32. S. 517, 519].
54 Лексема pečera встречается также в словаре Mater verborum по списку XIII в. Пражского национального музея среди приписанных В. Ганкой в 20-е годы XIX в. «чешских» глосс. Поддельный характер 950 из около 1300 глосс был доказан лишь в конце XIX в. Адольфом Патерой. В их число Патера включил и слово pečera (pecera) с комментарием: Не чешское слово. С русского. Пещера [11. C. 63].
55
  1. ἀνάγαιον – cenaculum – hornice – горница
56 Мк 14: 15 A on vám ukáže hornici velikou prostřenou; a tam připravte nám
57 (1791 vrchní světnícy, 1804, 1864, 1888 večeřadlo)
58 и той ва́ма пока́жетъ го́рницꙋ ве́лїю, по́стланꙋ, гото́вꙋ
59 И онъ вамъ покажет горницу большую, убранную, готовую
60 Lk 22:12 A on vám ukáže hornici velikou prostřenou a tam připravte.
61 (1791 vrchní světnícy, 1804, 1864, 1888 večeřadlo)
62 И҆ той ва́ма пока́жетъ го́рницꙋ ве́лїю по́стланꙋ: тꙋ̀ угото́вайта
63 И онъ вамъ покажетъ горницу большую убранную; тамъ приготовьте.
64 Лат. cenaculum традиционно переводится в чешских библейских текстах как večeřadlo. В современном чешском hornice может отождествляться лишь с «женой шахтера» (от hornik «шахтер»), однако в первой половине XIX в. hornice со значением «помещение на верхнем этаже» зафиксировано в словаре Юнгманна как заимствование из русского: hornice, e, f. (rus.), horní světníce, Oberzimmer [25. S. 732]. Для Сушила здесь более важен был факт наличия лексемы не в русском и даже не в церковнославянском, а в старославянском языке, ср. в предисловии к переводу Нового Завета: «Слово ὑπερῶον переводится как večeřadlо; не лучше бы было употребить слово hornice, как в старославянском переводе?» [16. S. 8]23. Как и глагол zapřetiti, лексема hornice не вошла в позднейшие чешские переводы, в том числе и в чешско-церковнославянский Новый Завет Н.П. Апраксина.
23. Греч. ὑπερῶον встречается в Деян 1:13, 9:37, 9:39, 20:8, тогда как в Евангелиях в том же значении употребляется ἀνάγαιον.
65
  1. ἄρχων – princeps – náčelník – начальникъ
66 J 7:26 Zda–li skutečně poznali náčelníci, že tento jest Christus
67 (1791 –, 1804, 1810, 1864, 1888 knížata)
68 єда̀ + ка́кѡ разꙋмѣ́ша кнѧ́зи, ꙗ́кѡ се́й єсть Хрс͠то́съ
69 не удостовѣрились ли начальники, что Онъ подлинно Христос?
70 Lk 23:13 Pilát pak svolav velekněze a náčelníky a lid
71 (1791 uřadne osoby, 1804 zpravce lidu (uřadné osoby), 1864, 1888 představené)
72 Піла́тъ же созва́въ архіерє́и и кнѧ́зи и лю́ди
73 Пилатъ же, созвавъ первосвященниковъ и начальниковъ и народъ
74 Лексема náčelník – náčelníci встречается у Сушила постоянно (Mt 12:24; Mk 5:22, 5:35, 5:36, 5:38, 6:21; Lk 8:41, 8:49, 13:14, 14:1, 18:18, 19:47, 22:36, 23:13, 23:35, 24:20; J 3:1, 7:26, 7:48, 12:42; еще чаще лексема употребляется в тексте комментариев). В библейских переводах XIX в. лат. princeps переводилось как knížе, knížata (во многих случаях этот перевод совпадает с цсл. кнѧзь) или разными вариантами – uřadné osoby, zpravce lidu, představené. В своих комментариях в качестве синонима для náčelník Сушил использует в том числе и эти лексемы: náčelník či vrchník, představený [16. S. 129], prvník, hlava [16. S. 136], předník [16. S. 227], přednosta [17. S. 209]. В современном чешском языке náčelník имеет значения военоначальника или племенного вождя, однако в первой половине XIX в. Юнгманн фиксирует эту лексему с более широким значением, идущим от русского начальник: 1) náčelnjk, u, m. (pol. et rus. náčelek), co se čele nosjwá, na ozdoba na čelo; 2) náčelnjk, a, m. (rus. načalnik ex čáti, čjti) na čele gsaucj, předslawený, wůdce [26. C. 543]. Дефиниция Котта совпадает со вторым значением у Юнгманна: náčelnik, a, m., představený, vůdce, Chief, Oberhaupt, Häuptling [32. C. 11].
75 Столь же широким значением наделена лексема náčelník и у Сушила, ср. ее сочетаемость: náčelník lidu, národu, sbornice, církve, apoštolů, synagógy, Židů, stráže, běsů, ďáblů, milosrdenství. В церковнославянском тексте греч. ἄρχων переводится по-разному: кнѧзь, старѣишина, архісѵнагѡгъ, а в русском переводе, как и у Сушила, начальник выступает постоянным соответствием ἄρχων. По-видимому, выбор этой лексемы Сушилом был обусловлен неcколькими причинами: бытованием заимствования в литературном чешском языке, последовательным употреблением лексемы в русском евангельском тексте и соответствием этимологии рус. начальник и греч. ἄρχων.
76 Не во всех случаях влияние «кириллического» и/или русского текста на перевод Сушила имеет результатом собственно заимствование. Это влияние может быть и опосредованным: в переводе используется чешское слово, общее по происхождению и значению с церковнославянским, и лишь сравнение с предшествующими и последующими чешскими переводами будет указывать на нетрадиционность выбора лексемы, поддерживаемой церковнославянским и/или русским текстом. Ниже приведены некоторые из таких примеров.
77
  1. προαύλιον – ante atrium – přededvoří – преддво́рїе
78 Мк 14:68 I vyšel ven v přededvoří
79 (1791, 1804, 1864, 1888 před síň)
80 И҆ изы́де вонъ на преддворіе
81 И вышел оттуда на передний двор
82 Лексема přededvoří/předdvoří включена и в словарь Юнгманна (с отсылкой к старославянскому), и в позднейший словарь Котта: předdvoří (slc. předdvor) – mistce přede dvorem, Borhof, Borderhof, Antritt, Borsaal, atrium [27. S. 462]; předdvoří, přededvoří Vorderhof [32. S. 921]. Существует она и в современном чешском языке, употребляясь преимущественно в историко-архитектурных контекстах24. Однако в библейском тексте, начиная с древнечешских переводов, использовался вариант před síň.
24. Согласно данным чешского национального корпуса, лексема přededvoří употребляется только в художественной и специальной литературе в значении «částečně nebo úplně uzavřený prostor u zamku mimo hlavní stavbu» [36. S. 131].
83
  1. φιλονεικία – contentio – spor – споръ
84 Lk 22:24 Stal se pak i spor mezi nimi, kdo by z nich viděl se býti větším
85 (1791 svar, 1804 svár, 1864, 1888 hádka)
86 Бысть же и прѧ в̾ нихъ, кій мни́тсѧ ихъ бы́ти бо́лій
87 Произошелъ также споръ между ими, кто изъ нихъ
88 долженъ почитаться большимъ
89 Такая же ситуация и в случае с лексемой spor: речь идет о чешском слове25, но оно же стоит и в русском переводе. В католических переводах XIX в., как до, так и после Сушила, contentio передается иначе: svár или hádka. Однако, как и в случае с лексемой předdvoří, чтение Сушила было поддержано в изданиях Нового Завета XX в.: Я.Л. Сикоры (1909, 1922)26 и Я.Л.Сикоры–Я. Хейчла (1947)27.
25. По данным чешского национального корпуса, встречаемость лексемы spor в моравской диалектной зоне намного выше, чем во всех остальных чешских регионах.

26. Nový zákon Pána našeho Ježíše Krista. Podle Vulgaty se stálým ohledem na text původní (řecký) přeložil a úvody i výklady opatřil Dr. Jan Lad. Sýkora. V Praze: Cyrillo-Methodějska knihtiskárna V. Kotrba, 1909; Bible česká. Díl II.: Knihy Nového zákona. Sv. I.: Evangelia a Skutky apoštolské. Podle Vulgaty se stálým zřetelem na text původní (řecký) přeložil a úvody i výklady opatřil Dr. Jan Lad. Sýkora. V Praze: Cyrillo-Methodějska knihtiskárna V. Kotrba, 1922.

27. Nový Zákon Pána našeho Ježíše Krista. Přeložil Dr. Jan Ladislav Sýkora. Upravil Dr. Jan Hejčl. Ve Frýdku: Pro dědictví sv. Jana Nepomuckého vydal Exerciční Dům, 1947.
90 Есть в переводе Сушила и примеры словообразовательных калек с церковнославянских лексем, в свою очередь калькирующих греческие:
91
  1. ψευδόχριστοι καί ψευδοπροφήται – pseudochristi et pseudoprophetae –
92 lichochristové a lichoproroci – лжехристы и лжепророки
93 Мk 13:22 Nebo povstanou lichochristové a lichoproroci
94 (1791, 1804, 1864, 1888 Neboť povstanou falešní krystové a falešní prorocy)
95 Воста́нꙋтъ бо лжехрӏ́сти и лжепроро́цы
96 Ибо возстанутъ лжехристы и лжепророки
97 Lk 6:26 takto zajisté činívali lichoprorokům otcové jejich
98 (1791, 1804, 1864, 1888 nebo tak činívali falešným prorokům otcové jejich)
99 по си҄мъ бо творѧ́хꙋ лжепроро́кѡмъ оц҃ы̀ ихъ
100 ибо такимъ же образомъ поступали со лжепророками отцы ихъ
101 Вместо старших чтений falešní krystové a falešní prorocy, присутствующих в чешском переводе начиная с самых ранних текстов [32. S. 24–25], у Сушила появляются lichochristové a lichoproroci. Эти лексемы присутствуют и в комментариях, и в суммах евангельских глав, ср. также встречающиеся в комментариях варианты vzdorochristus a lichochristus [18. S. 125]. В словаре Юнгманна нет этих лексем, а в словаре Котта лексема lichoprorok появляется именно благодаря Сушилу и с отсылкой на него: lichoprorok – lichý, lživý, nepravý prorok, ein falscher Prophet (со ссылкой на Сушила) [31. S. 920].
102
  1. εὐδοκία – placuit – blahovůle – благоволе́ніе
103 Lk 10:21 blahovůle byla před tebou
104 (1804 neb se tak líbilo před tebou, 1791, 1864 neboť tak se líbilo tobě,
105 1888 neb se tak líbilo tobě) (quia sic placuit ante te)
106 та́кѡ бысть благоволе́ніе пред̾ тобо́ю
107 (ὅτι οὕτως εὐδοκία ἐγένετο ἔμπροσθέν σου)
108 так было Тебѣ благоугодно
109 Чешские переводы, следующие латыни, в соответствии с placuit используют глагол líbiti se. Сушил исходит из греч. εὐδοκία и берет за образец его церковнославянское соответствие – благоволение, причем в комментариях использует также и производные лексемы blahovoliti, blahovolen: «Bůh jenom těm blahovolen jest, jenž blahé a dobré vůle jsou» (комментарий к Lk 2); «pochybnost jeho nebyla zloradna, nébrž blahovolna» (комментарий к Mt 1); «lidé blahovůle či dobrovůle jsou ti, jenž Bohu dobrolíbezni jsou, jimž Bůh blahovolí» (комментарий к Lk 2); «Milost jest blahovůle, kterou se k lidstvu padlému a ve hříších i neblaženství zatonulému schyluje a všemi dary se jim vylévá» (комментарий к J 1).
110 Известно, что до национального возрождения в чешском языке существовали лишь формы глагола blahoslaviti с его производными [19. S. 59], немного композит с blaho- и в современном чешском. Напротив, в Словаре Юнгманна, по подсчетам Г.А. Лилич, содержится 119 композит с первым компонентом blaho-, заимствованных из русского [10. C. 145–146]. Однако в этом ряду отсутствует слово blahovůle.
111 Наконец, церковнославянское влияние обнаруживается и в переводе некоторых устойчивых евангельских выражений, включая топонимы.
112
  1. τῆς ἑορτῆς μεσούσης – festo mediante – přepolovati – преполове́нїе пра́здника
113 J 7:14 A když se svátek přepoloval, vstoupil Ježíš do chrámu a učil.
114 (1791 Když pak již polowice swátku; 1804 Když pak již polowicy swátku; 1810 Hned pak v polovici svátku; 1864 Když pak svátky již v polovici byly; 1888 Když pak se již polovice svátku vykonala)
115 Абїе же въ преполове́нїе пра́здника, взы́де Ӏи҃съ во це́рковь, и уча́ше
116 Но въ половинѣ уже праздника вошелъ Іисусъ въ храмъ, и началъ учить
117 Латинское festo mediante в чешских переводах передается как polovicе svátku. Этому соответствует и русский перевод «половина праздника». Сушил использует глагол přepolovati, значение которого, как и значение глагола прѣполовити – достичь половины, середины (возраста, времени, процесса и т.д.). В современном чешском языке этот глагол отсутствует, он не отмечен ни в словарях, ни в корпусе современного чешского языка. В словаре Юнгманна приводится глагол přepoliti, имеющий значение «разделить пополам»: přepoliti jm, il, en, enj […] na poly rozděliti, halbiren [27. S. 506]. Это же значение слово в слово указано для пары přepoliti–přepolovati и в словаре Котта: Přepoliti, il, en, ení, přepolovati – na poly rozděliti, halbiren. […] Když se svátek přepoloval (uprostřed svátku). Sš. J. 123 [32. S. 968]. Единственный пример, на который ссылается Котт, представляет собой цитированный выше стих J 7:14 в переводе Сушила. Уточнение значения в скобках (uprostřed svátku) показывает, что цитированный пример имеет иное значение, нежели словарная дефиниция Котта и Юнгманна.
118
  1. Κρανίου τόπον – Calvariae locum – Lebné místo – Лобное мѣсто
119 J 19:17 A nesa sobě kříž, vyšel na to, jenž sluje Lebné, místo
120 (1791, 1804, 1864, 1888 popravné místo, 1810 Lebné místo)
121 И носѧ̀ Крс͠тъ свой, изы́де на глаго́лемое ло́бное мѣ́сто
122 и неся Крестъ свой, Онъ вышелъ на мѣсто, называемое, Лобное
123 Mk 15:22 I dovedou jej na Golgotu místo, což se vykládá lebné místo.
124 (1791, 1804, 1864, 1888 popravné místo)
125 И҆ приведо́ша єго̀ на голго́ѳꙋ мѣ́сто, є́же єсть сказа́емо, ло́бное мѣ́сто
126 И привели Его на мѣсто Голгоөу, что значит: Лобное мѣсто
127 Κρανίου τόπον – Calvariae locum начиная с древнейших переводов звучало по-чешски как popravné místo, т.е. место казни. Впервые выражение Lebné místo появляется в Новом Завете Ф. Новотного под влиянием текста Елизаветинской Библии [15. S. 123]. Этимологический перевод Lebné místo актуализирует изначальное значение арамейского топонима Голгофа (евр. «череп, лоб»), присутствующее и в греч. Κρανίον, и в лат. Сalvaria, и в церковнославянском Лобное мѣсто. Влияние перевода Новотного вполне могло иметь место: экземпляр переведенного Новотным четвероевангелия с владельческой подписью Сушила сохранился в составе его библиотеки, вошедшей в книжное собрание монастыря миноритов в Брно [15. S. 63, 133].
128 Таким образом, в переводе Сушила возможно выделить три группы лексем: 1) непосредственные заимствования из церковнославянского языка; 2) словообразовательные кальки с церковнославянских лексем или с греческих по церковнославянской модели; 3) чешские лексемы, отличающиеся от традиционных чтений тем, что представляют собой варианты, которые имеют общее происхождение либо с церковнославянскими, либо с русскими эквивалентами. Все три варианта используются и в языковой практике других чешских будителей, и в переводческой практике Ф. Новотного и Н.П. Апраксина, также обращавшихся к новозаветным греческим и церковнославянским источникам. Исходя из ориентации одновременно как на церковнославянскую, так и на русскую лексику, можно предположить использование одного из изданий Российского Библейского Общества 1820-х годов, в котором Новый Завет был напечатан параллельно на церковнославянском и русском языках.
129 Обращение к церковнославянскому языку в процессе складывания высокого библейского стиля в течение XIX в., таким образом, представляет собой отдельный феномен от хорошо известного влияния русского языка на чешский литературный язык эпохи национального возрождения. Языковой эксперимент, начатый в 1810-х годах Франтишеком Новотным из Лужи, во многом полагавшимся на текст Елизаветинской Библии 1751 г., был первым таким опытом, но не остался единственным «начинанием одиночки» [2. C. 195]. Переводы Новотного и Сушила объединяет их творческий и интеллектуальный характер: несмотря на то что каждый из переводчиков в использовании церковнославянского наследия идет своим путем, оба видят в нем не только источник и образец как можно более точного перевода евангельского слова, но и черпают из него лингвистические и стилистические идеи. Как и у Новотного, церковнославянский в переводе Сушила наряду с древнечешскими переводами представляет собой неотъемлемую часть авторитетной славянской традиции, призванной обогатить и украсить библейский чешский язык. Черты этой традиции на иных уровнях чешского библейского языка Сушила, кроме лексического, еще остаются перспективным объектом дальнейшего исследования.
130 СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ
131 Mt – Evangelium svatého Matouše. Přeloženo a obšírně vyloženo od Dr. Františka Sušila. Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1871. 379 s.
132 Mk – Evangelium svatého Marka. Přeloženo a obšírně vyloženo od Dr. Františka Sušila. Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1885. 75 s.
133 Lk – Evangelium svatého Lukáše. Přeloženo a obšírně vyloženo od Dr. Františka Sušila. Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1885. 223 s.
134 J – Evangelium svatého Jana. Přeloženo a obšírně vyloženo od Dr. Františka Sušila. Praha: Dědictví sv. Prokopa, 1886. 309 s.
135 1791 – Pjsmo Swaté Nowého Zákona: pro lid obecný wyswětlené od Kněze Frantisska Pollásska, bywalého učitele Pisma Swatého na wysokých sskolách Holomauckých. V Brně: Wytjsstěné u Jozefa Giřjho Traslera, knihotlačitele a knihohandljře, 1791. 396 s.
136 1804 – Biblj Česká, to gest, сelé Swaté Pjsmo starého y nowého Zákona podlé starého obecného Latinského od Swaté Řjmské katolické Cýrkwe schwáleného wýkladu, opět s obzwlásstnj pilnostj přehlédnuté, ponaprawené, wyswětlené a znowu wydané, léta Páně 1804. W Praze: Nákladem cýs. král. normálnj sskoly, 1804. 1423 s.
137 1810 – Pjsma Swatého Nowé Smluwy Ewangelium aneb Blažené Zwěstowánj od Swatého Matausse. Přeložil … Frantissek Nowotný z Luže. Díl I. W Praze a w Mladé Boleslawi, 1810 // Bartoň J., Dittmann R. Český obrozenec překládá Písmo: překladatelské dílo Františka Novotného z Luže – edice Janova evangelia. Praha: Scriptorium, 2018. S. 89–127.
138 1864 – Biblí česká čili písmo svaté starého i nového zákona podle obecného latinského, od sv. římské katolické církve schváleného výkladu přeložené a od nejdůstojnější kníž. arcib. pražské konsistoře vydané; nyní pak poznovu s mmohou pilností přehlednuté, poopravené a příslušným výkladem opatřené prací Innocencia Ant. Frencla. V Praze: Nákladem Karla Bellmanna, 1864. 1979 s.
139 1888 – Biblí česká, čili Pismo svaté Starého i Nového Zákona podlé obecného latinského, od sv. církve římské schváleného výkladu přeložené, poznovu s pilností přehlednuté a výkladem opatřené. Díl II. V Praze: Tiskem kníž. arcib. knihtiskárny (Rohlíček & Sievers), 1888. 348 s.

References

1. Aleksejev A.A. Ocherki i etiudy po istorii literaturnogo iazyka v Rossii. St. Petersburg, Petersburg Linguistic Society Publ., 2013, 482 p. (In Russ)

2. Bartoň J., Dittmann R. Český obrozenec překládá Písmo: překladatelské dílo Františka Novotného z Luže – edice Janova evangelia. Praha, Scriptorium Рubl., 2018, 160 p. (In Czech)

3. Barton’ I. Tserkovnoslavianskoje iazykovoje nasledije kak istochnik cheshskogo bibleiskogo stilia v epokhu natsional’nogo vozrozhdeniia (Unikal’nyi opyt Frantisheka Novotnogo iz Luzhi). Slověne, 2018, vol. 7, no. 2, pp. 179–198. DOI: 10.31168/2305–6754.2018.7.2.7 (In Russ)

4. Bibliia 1499 goda i Bibliia v Sinodal’nom perevode. T. 8. Deianiia i poslaniia apostolov. Apokalipsis. Moscow, Bible Museum, publishing department of the Moscow Patriarchy, 1992, 512 p. (In Russ)

5. Chistovich I.A. Istoriia perevoda Biblii na russkii iazyk. Reprintnoje vosproizvedenije izdaniia 1899 g. Moscow, Russian Bible Society Publ., 1997, 347 p. (In Russ)

6. Churkina I.V. Pervyje gody deiatel’nosti M.F. Rajevskogo. V «inter’jere» Balkan: iubileinyi sbornik v chest’ Iriny Stepanovny Dostian, ed. K.V. Nikiforov. Moscow, Probel Рubl., 2010, pp. 287–296. (In Russ)

7. Dzhunkova K. Iazykovyje osobennosti Novogo Zaveta 4-i redaktsii drevnecheshskogo perevoda (ok. 1450–1489) (na fone drevnecheshskikh perevodov, teksta Vul’gaty i latinsko-nemetskikh perevodcheskikh praktik). Diss….kand. filol. nauk. St. Petersburg, 2022, 427 p. (In Russ)

8. Evangelium svatého Lukáše. Praha, Dědictví sv. Prokopa Publ., 1885, 379 p. (In Czech)

9. Evangelium svatého Jana. Praha, Dědictví sv. Prokopa Publ., 1886, 223 p. (In Czech)

10. Evangelium svatého Matouše. Praha, Dědictví sv. Prokopa Publ., 1871, 309 p. (In Czech)

11. Gebauer J. Slovník staročeský. Díl první. A–J. Praha, Unie Publ., 1903, 674 s. (In Czech)

12. Guseva O.V. Knizhnyje kollektsii russkikh slavistov kak istochnik izucheniia epokhi slavianskogo natsional’nogo vozrozhdeniia: iz sobraniia biblioteki Rossiiskoi akademii nauk. Trudy Sankt-Peterburgskogo gosudarstvennogo instituta kul’tury, 2006, vol. 171, pp. 115–133. (In Russ)

13. Hanka V. Zlomek Evangelií sv. Jana (Nejstarší památka řeči a literatury české). Časopis společnosti vlastenského Museum, 1829, no. II, pp. 33–44. (In Czech)

14. Hladký L. Slovinci a Cyrilometodějská tradice. Slavica Litteraria, 2014, vol. 17, no. 1, pp.115–124. (In Czech)

15. Janalík J. Christologie Františka Sušila v jeho poznámkách k Lukášovu evangeliu. Diplomová práce. Univerzita Palackého v Olomouci, Cyrilometodějská teologická fakulta. Olomouc, 2015. 96 p. (In Czech)

16. Janalík J. Práce Františka Sušila s literárními zdroji při tvorbě jeho komentářů k Novému zákonu. František Sušil a významní kolegové brněnského alumnátu, vydala Moravsko–slezská křesťanská akademie, ed. Jiří Koníček. Olomouc, Moravsko–slezská křesťanská akademie, 2018, pp. 43–63. (In Czech)

17. Janalík J. Provázání jazyka a teologie Františka Sušila v jeho komentáři a překladu Nového zákona. Studia theologica, 2020, vol. XXII, no. 3, pp. 89–109. DOI: 10.5507/sth.2020.029. (In Czech)

18. Jevangelije ot Matfeia v slavianskoi traditsii, izd. podg. A.A. Aleksejev, I.V. Azarova, Je.L. Aleksejeva, M.B. Babitskaia, Je.I. Vanejeva, A.A. Pichkhadze, V.A. Romodanovskaia, T.V. Tkacheva. St. Petersburg, Russian Bible Society, Synodal Library of the Moscow Patriarchate, 2005, 181 p. (In Russ)

19. Jungmann J. Slovník česko-německý. Díl I., A–J. Praha, Arcibiskupská knihtiskárna, 1835, 850 p. (In Czech)

20. Jungmann J. Slovník česko-německý. Díl II., K–O. Praha, Arcibiskupská knihtiskárna, 1836, 1031 p. (In Czech)

21. Jungmann J. Slovník česko-německý. Díl III., P–R. Praha, Arcibiskupská knihtiskárna, 1837, 974 p. (In Czech)

22. Jungmann J. Slovník česko-německý. Díl V., V–Z. Praha, Arcibiskupská knihtiskárna, 1839, 978 p. (In Czech)

23. Iagich I.V. Istoriia slavianskoi filologii. St. Petersburg, Imperial Academy of Sciences Publ., 1910, 960 p. (In Russ.)

24. Ilieva T. Dogmaticheskata ekzegeza i bogoslovskiiat ezik v pohvalno slovo za Ĭoan Bogoslov na Ĭoan Эkzarh. Bŭlgarski ezik, 2020, vol. 67, no. 2. pp. 18–40. doi: 10.7546/BL.LXVII.20.02.03 (In Bolg.)

25. Kallab V. Nové příspěvky ku poznání Fr. Sušilá. Časopis Matice Moravské, V Brně, Moravská akciová knihtiskárna, 1911, vol. 35, no. II, pp. 133–147; no. III, pp. 304–330; no. IV, pp. 455–486. (In Czech)

26. Komárek K. České katolické bible v 18. a 19. století aneb Dědictví svatováclavské. Historie – otázky – problémy, 2013, vol. 5, no. 2, pp. 195–206. (In Czech)

27. Kott F.Š. Česko-německý slovník zvláště grammaticko-fraseologický. Díl 1. A–M. V Praze, J. Kolář Publ., 1878, 1097 p. (In Czech)

28. Kott F.Š. Česko–německý slovník zvláště grammaticko-fraseologický. Díl 2. N–P. V Praze, J. Kolář Publ., 1880, 1269 p. (In Czech)

29. Lilich G.A. Rol’ russkogo iazyka v razvitii slovarnogo sostava cheshskogo literaturnogo iazyka (konets XVIII – nachalo XIX veka). St. Petersburg, Greifswald, Heidelberg, Ernst Moritz Arndt Universität Greifswald, 2016, 201 p. (In Russ.)

30. Patera A.O. Cheshskije glossy v Mater verborum. Razbor A. O. Patery i dopolnitel’nyje zamechaniia I. I. Sreznevskogo. St. Petersburg, Imperial Academy of Sciences Publ.,1878, 152 p. (In Russ.)

31. Procházka M. František Sušil: Životopisný nástin. Suši Fl. Listové sv. Pavla apoštola. Díl II. Praha, Dědictví sv. Prokopa Publ., 1871, pp. 409–447. (In Czech)

32. Stankovska P. Vzaimootnosheniia vostochnoslavianskoi redaktsii Jevangeliia i starocheshskogo perevoda Biblii. Latopisy Akademii Supraskiej. Białystok, 2015, vol. 6, pp. 19–29. (In Russ.)

33. Sušil F. Ruský katechismus. Časopis katolického duchovenstva. Roč. 1860, no. 3, pp. 193–199; no. 4, pp. 287–292; no. 6, pp. 420–427; no. 7, pp. 521– 527; no. 8, pp. 614–620. (In Czech)

34. Šefců O. Architektura: Lexikon architektonických prvků a stavebního řemesla. Praha, Grada Publ., 2013, 256 p. (In Czech)

35. Šmerda H. František Sušil. Život, dílo a odkaz budoucím generacím. Disertační práce. Jihočeská univerzita v Českých Budějovicích. České Budějovice, 2011, 420 p. (In Czech)

36. Šmerda H. Sušilovo dílo patristické a bohovědné. Dialog Evropa XXI, 2018, vol. 28, no. 1–4, pp. 6–19. (In Czech)

37. Tichý L. Biblické dílo Františka Sušila. Dialog Evropa XXI, 2018, vol. 28, no. 1–4, pp. 20–25. (In Czech)

38. Verner I.V. Cheshskaia Bibliia v istorii russkoi kul’tury i pis’mennosti i vice versa: cheshsko–tserkovnoslavianskii Novyi Zavet N.P. Apraksina 1892–1897 gg. Slavianovedenije, 2018, no. 2, pp. 94–109. (In Russ.)

39. Vychodil P. J. František Sušil: životopisný nástin. V Brně, Papežská knihtiskárna benediktinů rajhradských Publ., 1898, 379 p. (In Czech)

40. Vychodil P. Z doby Sušilovy. Sbírka dopisů. V Brně, Papežská knihtiskárna benediktinů rajhradských, [1917], 548 p. (In Czech)

41. Zamykal L. Ze vzpomínek P. Ig. Wurma na Sušila. Museum, 1904, vol. XXXVIII, pp. 205–215. (In Czech)

42. Zhivov V.M., Uspenskii B.A. Grammatica sub specie theologiae. Preteritnyje formy glagola byti v russkom iazykovom soznanii XVI–XVIII vv. Russian Linguistics, 1986, vol. 10, no. 3, pp. 259–279. (In Russ.)

Comments

No posts found

Write a review
Translate