В 2001 г. я впервые оказался в небольшом райцентре Ярославской области Мышкине и, осматривая удивительный научный центр, созданный местными краеведами, наткнулся на мемориальную доску, из которой узнал о кончине в этом городе Д.И. Семиза. Его имя было известно по ряду публицистических и популярных работ. О его жизни известно очень мало. Разрозненные и крайне немногочисленные сведения, я нашел только в статьях М.В. Рождественской и Д.К. Рогова, опубликованных в Мышкинских изданиях. Мы теперь знаем, что Душан Иванович родился в 1884 г. на западе Герцеговины, в Мостаре [1–2] (см. также новейшую публикацию [3]). Он учился в родном городе, с ранних лет участвовал в антиправительственных организациях и в конце XIX в. вынужден был уехать в Россию, где его приютил и воспитал родственник по материнской линии, ректор Полтавской духовной семинарии протоиерей Иоанн Пичета [4. C. 86], отец одного из основоположников советского славяноведения академика В.И. Пичеты. В 1901/1902 учебном году Д.И. Семиз учился в шестом, выпускном классе Полтавской духовной семинарии [4. C. 89, 93]. Окончив семинарию, он поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета, после завершения курса которого занялся юридической практикой [1. C. 28–29].

В 1914 г. Семиз упоминается в газете «Новое время» как присяжный поверенный, т.е. полноправный защитник, принадлежавший к адвокатской корпорации. Но это, возможно, ошибка, во всяком случае, в справочнике «Весь Петербург» за 1909–1913 гг. он фигурирует лишь как помощник присяжного поверенного. Д.И. Семиз занимался также работой в общественных организациях, изучавших славянские страны и способствовавших развитию политических и культурных связей между ними и Россией. Он был членом «Группы прогрессивных общественных деятелей», начавшей деятельность в октябре 1912 г. и поставившей целью обсуждение вопросов политики России на Балканах, а также пропаганду в русском обществе идей помощи южным славянам, выступившим против Турции [5. C. 3–5]. Семиз являлся также секретарем «Общества славянского научного единения», созданного в ноябре 1912 г. замечательным русским ученым академиком В.М. Бехтеревым [6]. Видный земский и судебный деятель дореволюционной России В.Н. Челищев, через несколько лет, находясь в эмиграции, вспоминал об этих организациях: «В Петербурге, в доме А.А. Брянчанинова¹, происходили заседания группы лиц, интересующихся внешней политикой. Там читались доклады, велись по ним прения и делались интересные сообщения информационного характера. В группу входили дипломаты, профессора, члены Думы и Государственного cовета, представители торгово-промышленных кругов и многие другие [...] Славянская идея в этом обществе (славянского научного единения. – А.Г.) – продолжил он, – освобождалась от монополии правых кругов, внесших в нее так много нежелательного, что против нее давно создалось известное предубеждение как среди русских, так и среди славян. Новое общество отреклось от намерения что-либо диктовать славянам, отреклось от мысли подчинить славян России. Тесный братский союз славян, а, прежде всего, широкое сближение их на почве науки и культуры – вот что ставило общество своей целью» [7. C. 37–39].

Незадолго до начала мировой войны Д.И. Семиз совершил поездку по оккупированной Сербией в результате Второй балканской войны части Македонии. В газете «Новое время» от 11 июля 1914 г. сообщалось, что от посещения присоединенных территорий «впечатление он вынес очень благоприятное», одобрил «твердую и гуманную» политику там сербского правительства и отметил благоприятное отношение к «новому отечеству местного населения».

15 июля 1914 г. Австро-Венгрия объявила войну Сербии, на следующий день сербское посольство в России начало запись для отправки в Сербию добровольцев. 16 июля вечерний выпуск газеты «Биржевые ведомости» сообщал: «До настоящего времени добровольцев насчитывается свыше 100 человек [...] Завтра с очередной партией сербских офицеров добровольцем на войну едет секретарь Славянского общества научного единения присяжный поверенный Д.И. Семиз» [8].

По сообщению газеты «Новое время», Семиз действительно выехал из Петербурга 17 июля 1914 г. Газета отметила, что в день отъезда он выступил на очередной, 128-й «славянской трапезе», организуемой славянскими обществами Петербурга, с известием «об аресте всех сербских депутатов сейма Боснии и Герцеговины, родины Семиза» [9].

Некоторое представление о службе Душана Ивановича в сербской армии дает его публикация «Сербская Голгофа» [10]. Она основана на личных впечатлениях автора о пребывании на театре боевых действий и содержит, в частности, краткие сведения об отступлении сербской армии, ее разгроме австро-венгерскими войсками, расчленении сербских вооруженных сил, пребывании автора в Кладово (на Дунае), переходе им румынской границы, поездке в Албанию и возвращении в Восточную Сербию, в г. Заечар, где находилась сербская главная квартира. Автор упоминает о каких-то поручениях командования, которые он выполнял во время своих поездок, но ни слова не говорит, в чем они состояли. Впрочем, сам маршрут Д.И. Семиза позволяет предполагать, что эти поручения имели государственное значение.

Душан Иванович Семиз пробыл в Сербии до ее полной оккупации в 1916 г. державами Тройственного союза. В брошюре он упоминает об эвакуации вместе с сербскими войсками в Грецию – на о. Корфу и пребывании в Салониках, о плавании во французский порт Марсель, рассказывает об остановке по пути в Россию в Лондоне, где его ознакомили с деятельностью созданного в 1915 г. и базировавшегося в Великобритании влиятельного политического органа южнославянской эмиграции – Югославянского комитета.

В целом работа «Сербская Голгофа» оставляет двойственное впечатление. Это – публицистическое сочинение, подавляющая часть которого повествует о трагических событиях войны и страданиях, выпавших в этой войне на долю сербского народа. Автор излагает различные эпизоды, рисующие жестокость завоевателей. Он глубоко скорбит о случившемся, призывает к борьбе с оккупантами. Видно, что Душан Иванович глубоко переживал страдания соотечественников. В то же время его эмоции часто перехлестывают через край, что вредит убедительности и стройности изложения. Возможно, что на подачу материала повлияла и необходимость поторопиться с выпуском брошюры. В результате, факты в работе зачастую оказались подмененными негативно окрашенными высказываниями и рассуждениями о зверствах и издевательствах в отношении сербов со стороны немцев и болгар. Как мы увидим дальше, в «Сербской Голгофе» явственно отразились уже полностью сложившиеся к тому времени взгляды автора на славян, «славянский вопрос» и так называемую «великосербскую идею».

Как видно из статьи М.В. Рождественской, которая в свое время знакомилась с архивными материалами Д.И. Семиза, до октября 1917 г. он написал ряд книг и статей, посвященных истории югославянских земель. Некоторые из них удалось обнаружить в московских библиотеках, но подавляющее большинство разыскать пока не удалось. Наибольшую популярность получила книга Д.И. Семиза, «Сербы и болгары в борьбе за свободу и культуру», написанная в соавторстве с профессором М. Вукичевичем [11]. Она сохраняла свое информационно-познавательное значение вплоть до середины ХХ в., и я помню, что в мои студенческие годы этот краткий сопоставительный очерк политической и культурной истории двух славянских государств и народов служил одним из основных пособий для изучения студентами-славистами.

Работая в славянских обществах, Семиз поддерживал контакты с широким кругом политических, общественных и научных деятелей начала ХХ в. Вместе с ним в «Группе прогрессивных общественных деятелей» и «Обществе славянского научного единения» работали крупные ученые В.И. Вернадский, Н.И. Кареев, М.М. Ковалевский, Н.П. Кондаков, П.А. Лавров, С.Ф. Ольденбург, П.А. Ровинский, М.М. Ростовцев, А.А. Шахматов, А.И. Яцимирский и другие, писатели и публицисты С.А. Адрианов, А.А. Брянчанинов, А.В. Васильев, А.А. Тихонов (Луговой) и др. [5. C. 39]. Особенно тесно сотрудничал Семиз с вице-президентом общества профессором М.П. Чубинским, которому впоследствии посвятил статью в одном из югославских журналов. Из иностранных славистов Душан Иванович сблизился с академиками хорватом И.В. Ягичем и болгарином И. Младеновым [1. C. 29], сотрудничал с южнославянским профессором М. Вукичевичем. Не подлежит также сомнению, что он был знаком с находившимися в России сербскими дипломатами, от которых зависела его отправка в Сербию, осуществленная вне всякой очереди.

Некоторые установившиеся до революции связи Душана Ивановича принесли ему пользу в тяжелые, видимо, для него первые годы после Октябрьской революции. Д.И. Семиз пишет об этом времени в процитированном М.В. Рождественской заявлении от 9 июня 1950 г., что он работал «не покладая рук с первого дня Октябрьской революции» [1. C. 28]. О его занятиях в это время известно очень мало. М.В. Рождественская отмечает, что в 1917 г. Семиз жил в родном городе своей супруги Натальи Дмитриевны Роговой Мышкине и редактировал местную газету «Вестник земства» [1. C. 30] и что в 1918 г. вышла его книга о сербских добровольцах, создавших в годы Первой мировой войны в России воинские части для борьбы с немецкими и австро-венгерскими войсками [12]. В Российской государственной библиотеке сохранился изданный в 1926 г. справочник «Спутник управдома», на титульном листе которого указана должность его редактора Д.И. Семиза – юрисконсульта aдминистративного отдела Ленинградского губисполкома.

В конце 1920-х годов Душан Иванович работал в бюро Ленинградской секции научных работников oтдела массовой политико-культурно-просветительной работы Ленсовета. Его рекомендовал на этo место один из бывших участников «Группы прогрессивных общественных деятелей» академик Н.С. Державин [12. C. 27]. В одном из документов Державин аттестовал Семиза как «серьезного специалиста по истории и культуре южных славян» (цит. по [1. C. 27]). По свидетельству М.В. Рождественской, Д.И. Семиз был членом культурно-просветительского и научного общества «Матица Сербская» [1. C. 29]. Упомянутая нами выше статья Семиза о Чубинском и сообщение М.В. Рождественской о его активной работе в журнале «Нова Европа» [1. C. 29], указывают на сотрудничество Душана Ивановича в югославских журналах 1920-х годов.

В 1929 г. Душан Иванович Семиз был арестован и отправлен в лагерь, заключенные которого строили Беломорско-Балтийский канал [1. C. 28]. Из статей М.В. Рождественской и А.Д. Рогова видно, что это был лишь один из эпизодов репрессий, которым подвергся Семиз. В 1938 г. он находился в заключении в ленинградской тюрьме «Кресты» [2. C. 30], в 1949 г. проживал в Мышкине, но здесь его вновь арестовали и отправили в ссылку в Казахстан [1. C. 27]. В годы заключений и ссылок Душан Иванович продолжал, по мере возможности, заниматься литературной деятельностью. Он сотрудничал в газете Белбалтлага «Перековка», а в казахстанской ссылке занимался переводом сербского эпоса [1. C. 29].

Осенью 1953 г. Д.И. Семиз был освобожден и вернулся к семье в Мышкин [1. C. 28]. Здесь в 1955 г. он скончался [1. C. 27].

Серб из Герцеговины, в России Д.И. Семиз стал сербским патриотом. Его мировоззрение сложилось, с одной стороны, под влиянием либеральных взглядов, а с другой было пронизано славянской идеей. Семиз выступал за единство славян, основанное на принципах автономии, равноправия и федерализма славянских народов. Вместе с тем, он мечтал о «Великой Сербии», исконными противниками которой были, по его мнению, немцы.

Наиболее отчетливо взгляды Душана Ивановича проявились в его выступлениях на собраниях «Группы прогрессивных общественных деятелей» и «Общества славянского научного единения», проходивших во время Первой балканской войны.

Война (9 октября 1912 – 30 мая 1913) велась Болгарией, Грецией, Сербией и Черногорией за национальную независимость от феодальной Турции. Однако, разгромив Османскую империю, Сербия и Болгария не смогли поделить отошедшие к ним бывшие турецкие территории, в частности Македонию, что привело ко Второй балканской войне (29 июня – 10 августа 1913 г.) между Болгарией и коалицией бывших противников (Турция, Сербия, Греция, Черногория), в которую вошла также Румыния.

Противоречия между Болгарией и ее союзниками по Первой балканской войне проявились еще в ходе этой войны. Они обусловили радикальное изменение на протяжении 1912–1913 гг. ориентации политических высказываний Душана Ивановича. В конце 1912 г., выступая на заседании «Общества славянского научного единения», Семиз называл неоспоримым фактом существование «югославизма, который в религиозном отношении означает полную терпимость и равноправие, а в политике – автономию и федерализм» и утверждал, что «в Сербии и Болгарии с самых высоких мест увидели убийственность розни» [13. C. 57]. Он выступал также против предоставления автономии Албании, обосновывая это тем, что албанцы – «немногочисленный, полудикий разбойничий народ [...], который автономией пользоваться не сможет» [13. C. 57] и критиковал Россию за усилия, в результате которых к вновь возникшему на Балканском полуострове в ходе Первой балканской войны Албанскому государству отошел г. Шкодер (по-турецки Скутари) [14], на который претендовала Сербия. В конце войны Семиз резко выступил против бывших союзников Сербии – болгар. В речи на заседании Общества, посвященной попыткам примирения научных организаций Болгарии и Сербии, обосновывавших претензии своих правительств на Македонию, он подверг резкой критике заключительную часть заявления Болгарской академии наук от 28 марта 1913 г., в которой сербские власти были обвинены в насилии над болгарами на оккупированных сербами македонских территориях. Используя такие сомнительные доказательства, как сложенные в последнее время македонские народные песни и высказывания отдельных представителей македонского населения, он утверждал, что никакого насилия над македонскими болгарами не осуществлялось, что в действительности Болгарская академия называет гонениями «желание болгарских властей обеспечить своим новым гражданам личную и имущественную безопасность и возможность в условиях мирной и свободной жизни начать пользоваться благами культуры» [15]. Антинемецкий характер имеет брошюра Д.И. Семиза «Австрийские сербо-хорваты и Сербия», изданная в годы Первой мировой войны [16].

Деятельность Д.И. Семиза в начале ХХ в. показывает, что он был, прежде всего, политическим и общественным деятелем просербской ориентации. Ему не чужды были националистические перекосы, но вместе с тем его высказывания свидетельствуют о либерализме автора. Пока неясно, как трансформировались взгляды Душана Ивановича после октября 1917 г., но, судя по его сотрудничеству в этот период в югославской печати, он не порвал своих связей с Сербией, которую, видимо, горячо любил.

Публикация настоящей статьи приурочена к 90-летию А.Н. Горяинова, одного из видных специалистов по истории отечественного славяноведения, снискавшего своими многочисленными работами уважение в профессиональном сообществе. Дирекция и коллектив Института славяноведения РАН, которому Андрей Николаевич отдал несколько десятилетий жизни, поздравляет его со славным юбилеем, желает ему здоровья и реализации замыслов. К поздравлениям присоединяется редакция журнала «Славяноведение», с которым А.Н. Горяинов плодотворно сотрудничает, начиная с 1970-х годов.