Везде
«Полудержавный властелин»: евнух Багой в истории Ахеменидской империи
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
«Полудержавный властелин»: евнух Багой в истории Ахеменидской империи
Аннотация
Код статьи
S032103910010618-2-1
DOI
10.31857/S032103910010618-2
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Рунг Эдуард Валерьевич 
ORCID: 0000-0002-4200-4486
Аффилиация:
Казанский (Приволжский) федеральный университет
Нижегородский государственный университет им. Н.И. Лобачевского
Адрес: Российская Федерация, Казань
Орлов Василий Павлович
ORCID: 0000-0002-4716-0859
Аффилиация: Казанский (Приволжский) федеральный университет
Адрес: Российская Федерация, Казань
Выпуск
Том 81 Выпуск 3
Страницы
590-614
Аннотация

В статье детально исследуется деятельность евнуха Багоя, фактического правителя Персидской империи Ахеменидов в конце царствования Артаксеркса III Оха (359–338 гг. до н.э.), Арсеса (338–336 гг. до н.э.) и в начале царствования Дария III Кодоманна (336–330 гг. до н.э.). Основная проблема, поднимаемая в данной статье, – почему Багой сумел столь возвыситься при цар-ском дворе. В ходе рассмотрения основных вех карьеры Багоя делается вывод о том, что именно в качестве придворного евнуха он получил возможность оказы-вать неформальное влияние на царя Артаксеркса III, однако занятие им военных и административных должностей в Ахеменидской империи и, наконец, должно-сти хилиарха, который обеспечивал охрану царя, контролировал доступ к нему посетителей и занимал фактически второе положение в государстве, позволило Багою не только эффективно влиять на принятие царем решений, но и самому решать многие текущие вопросы, связанные с проведением внутренней и внеш-ней политики. При попытках Великого царя ограничить такую деятельность все-могущий евнух Багой устранял его физически. Такая судьба постигла Артаксер-кса III и Арсеса, уготовил ее Багой и для Дария III, однако пришедший к власти при его помощи монарх сам убил Багоя. Кроме этого, в данной статье в рамках исследования деятельности Багоя рассматриваются более общие вопросы, свя-занные с положением евнухов в Персидской империи Ахеменидов, их ролью при царском дворе и влиянием на политику.

Ключевые слова
Багой, евнухи, персы, Персия, Ахемениды
Источник финансирования
Исследование в части, подготовленной Э.В. Рунгом, выполнено при финансовой поддержке РНФ (проект № 20-18-00374, выполняемый на базе ННГУ им. Н.И. Лобачевского).
Классификатор
Получено
15.09.2021
Дата публикации
16.09.2021
Всего подписок
11
Всего просмотров
140
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf
1 По сведениям античной традиции, одним из наиболее могущественных и одиозных деятелей в истории империи Ахеменидов был Багой, определяемый как евнух (Diod. XVII. 5. 3; Ael. VH. VI. 8; FGrHist. 255. F. 1; Curt. VI. 3. 9; Strabo. XV. 3. 24; Plut. Mor. 337e). Он достиг вершины власти, однако сам не царствовал, но определял деятельность двух монархов из династии Ахеменидов – Артаксеркса III и Арсеса. Оказавшись виновным в смерти двух последних, Багой стремился также к контролю над третьим, который, очевидно, не без его помощи взошел на престол, – Дарием III, но в конечном итоге стал жертвой собственных интриг при дворе. Исключительная же роль Багоя в качестве неофициального правителя Ахеменидской империи была обусловлена не только его статусом придворного евнуха, но и занятием им административной должности хилиарха, позиционируемой как второй после царя. В данной статье предполагается ответить на вопрос о причинах столь стремительной карьеры Багоя и мотивации его действий при царском дворе последних Ахеменидов.
2 В современной историографии фигура Багоя привлекает внимание лишь в самых общих работах, посвященных истории Персидской империи1. Несколько статей, в названиях которых присутствует имя Багоя, фактически посвящены другому Багою – известному евнуху при дворе Александра Великого2. Однако в историографии часто можно встретить скептическое отношение к сведениям древнегреческих источников о влиятельном положении при дворе евнухов вообще и Багоя в частности. В случае с Багоем основной массив информации предоставляет Диодор Сицилийский, и это естественно, учитывая тот хронологический период, на который приходится отмеченная в источниках деятельность знаменитого евнуха: 345–336 гг.3 (от начала второй египетской кампании Артаксеркса III и до воцарения Дария III). Cведения Диодора дополняются и другими, более поздними авторами (Страбоном, Аррианом, Курцием и др.), однако их информативность, как правило, ограничивается упоминаниями Багоя, когда речь идет о дворцовых переворотах в Персии.
1. Dandamaev, Lukonin 1980, 107; Dandamaev 1985, 254; 2013, 51; 2015, 309–310; Cook 1983, 224–225; Wiesehöfer 1999, 38; Frye 2002, 172; Olmstead 2012, 524–526; Briant 1996, 287; 2002, 376; Waters 2014, 198.

2. Badian 1958, 144–157; Charles, Anagnostou-Laoutides 2018a, 704–710; 2018b, 166–183.

3. Все даты в статье – до нашей эры.
3 Данная статья не только призвана восполнить отмеченный пробел в историографии, но и представляет Багоя как в контексте политической истории Ахеменидской империи, так и в связи с темой придворного общества, неотъемлемой частью которого были евнухи. Поэтому исследование статуса Багоя и основных аспектов его деятельности неизбежно поднимает более общие вопросы о положении евнухов в Ахеменидской империи: о путях их попадания ко двору, этнической принадлежности, функциях и обязанностях; особый интерес вызывает проблема политического влияния евнухов на царей4. В данной статье мы попытаемся отчасти ответить на эти вопросы, несмотря на известные трудности, вызванные полным отсутствием сведений о евнухах при дворе Ахеменидов в древневосточных источниках и тем, что в значительном большинстве примеров в античных источниках сохранились только имена евнухов и лишь в отдельных случаях говорится об их действиях при дворе, и еще реже сообщается об их этнической принадлежности.
4. О евнухах, евнухизме и их связи с явлением кастрации в древнем мире см. Guyot 1980; Bullough 2002, 1–17.
4 Особое место среди древнегреческих историков, сообщавших о евнухах, занимают Геродот и Ктесий Книдский. Сведения первого традиционно пользуются доверием современных исследователей, тогда как данные второго часто вызывают скептическое отношение в историографии5. В настоящее время исследователи, как правило, сходятся в том, что надо рассматривать каждый эпизод, упоминаемый Ктесием, на предмет его достоверности6. Но как быть в том случае, если упоминаемые историком эпизоды верифицировать не представляется возможным (ввиду отсутствия параллельной традиции), а таковы большинство эпизодов с евнухами? Конечно, можно объявить их все фикцией, вымышленными дворцовыми историями, но такой подход представляется непродуктивным. Поэтому достоверность Ктесиевых рассказов следует проверять, принимая во внимание исторический контекст, к которому относится тот или иной эпизод.
5. Скептическое отношение к достоверности сообщаемой Ктесием информации восходит к периоду античности. Плутарх заявлял, что произведения Ктесия полны невероятнейших и глупейших рассказов (Plut. Artax. I. 5). По мнению такого знатока античной традиции, как Ф. Якоби, ценность информации Ктесия почти равна нулю (Jacoby 1922, 2047).

6. См., например, Lenfant 1996, 348–380; Bichler 2004, 105–116.
5 А. Курт полагает, что именно греки способствовали распространению представлений о влиятельных евнухах, находившихся при персоне Великих царей: «Все греки, которые были современниками Ахеменидов, были восхищены богатством и могуществом персидских правителей, так что часто передавали рассказы о дворцовых интригах и моральном упадке, которые были следствием необузданной роскоши. В таких анекдотах персидский царь появляется как особенно слабая фигура, жертва махинаций властолюбивых женщин и зловещих евнухов»7. Однако Л. Левеллин-Джоунз в своей статье, посвященной евнухам и гарему в Ахеменидской империи, подвергает жесткой критике такого рода подход: «…Евнухи не были просто европейской фантазией, инспирированной страницами “Арабских ночей”, но реальным феноменом восточной жизни, и они оставались такими на тысячелетия. Они присутствовали в домах, гаремах и дворах носителей власти по всему Востоку; евнухи участвовали во властных структурах в поздней Римской империи, христианской Византии, османской Турции и имперском Китае. Они также были могущественны при дворах в Ассирии с XII по VII вв. до н.э. … и при дворах Ахеменидских царей Персии. Они служили в публичных и частных домах царей и … они также находились в услужении у женщин царской семьи»8. Эта характеристика не только предостерегает от попыток представить евнухов конструктом древнегреческой традиции, но очерчивает сферы реального применения евнухов в широком географическом и хронологическом диапазоне.
7. Kuhrt 2007, 10.

8. Llewellyn-Jones 2002, 21.
6 В историографии с недавнего времени стал ставиться под сомнение и евнухизм Багоя9. П. Бриан10, в частности, развивал точку зрения, которая набирает популярность в современной историографии11, что далеко не все евнухи, о которых говорится в античных источниках, были кастратами, и классические авторы использовали слово «евнух» в общем смысле просто в значении «придворный», возможно, сближая εὐνοῦχος c οἰνοχόος, т.е. «виночерпий». По мнению исследователя, все те, кто занимали высшие посты в Персидской империи и определялись как «евнухи», на самом деле могут быть названы таковыми только по ошибке, не будучи кастратами. П. Бриан также считает, что при дворе персидских царей было два типа евнухов: кастраты, которые использовались при дворе в качестве слуг Великого царя, и администраторы, или даже советники, и это были придворные, для которых «евнух» был дворцовым титулом, а не физическим состоянием (т.е. они не подвергались кастрации).
9. В классических трудах по истории Ахеменидской империи, как представляется, Багой всегда именуется евнухом (Wiesehöfer 1999, 38; Olmstead 2012, 524–526; Frye 2002, 172; Dandamaev, Lukonin 1980, 107; Dandamaev 1985, 254; 2013, 51; 2015, 309–310).

10. Briant 1996, 287; 2002, 376.

11. Kuhrt 2007, 577; Keaveney 2017, 31–44.
7 Однако подобные попытки развенчать античную традицию или по крайней мере подвергнуть ее ревизии также справедливо критикует Л. Левеллин-Джоунз: «Бриан и другие находят трудным принять тот факт, что кастрированные мужчины могли быть властными придворными и чиновниками или даже военными деятелями, но это противоречит обширному знанию об истории евнухов, так как евнухи засвидетельствованы при других ближневосточных дворах, и они стали отличительными признаками царских дворов (и знатных домов) в Османской Турции, Индии периода моголов, Китае при династиях Мин и Цин, Сефевидском и Каджарском Иране»12. Между тем мнение П. Бриана и других исследователей, которые считают, что термином εὐνοῦχος при дворе Ахеменидов греки могли называть как придворных, так и собственно евнухов (кастратов), удивительным образом соотносится с той дискуссией, которую уже давно ведут ассириологи в отношении термина ša rēši.
12. Llewellyn-Jones 2013, 39.
8 Аккадский апеллятив ša rēši, дословно переводимый «тот, кто у головы» (часто записывался в виде шумерограммы LÚ.SAG), впервые засвидетельствован в клинописных текстах III тыс. и отличал обозначаемых таким образом людей от ša ziqni («бородатый»)13. На этом основании многие исследователи считали называемых в источниках ša rēši евнухами, идентифицируя их на рельефах, содержащих изображения безбородых мужчин. Однако далеко не все специалисты соглашаются с интерпретацией термина ša rēši как «евнух»14. Анализируя позиции исследователей и сами источники по данной проблеме, Р. Пирнгрубер пришел к выводу, что более или менее однозначно подразумевать под ša rēši евнухов можно лишь в старовавилонский и среднеассирийский периоды, а для более позднего времени характерна многозначность термина15. К тому же в новоассирийский период ša rēši могли выполнять по поручению монарха судебные, военные, административные и надзорные функции16, и это свидетельствует об их высоком социальном статусе. Применительно к Ахеменидской державе ассириолог Г. Барьямович замечает, что нежелание некоторых историков признавать наличие облеченных властью евнухов как при ассирийском, так и при персидском дворе безосновательно и базируется лишь на мнении, что такое значительное число кастратов не могли занимать высокие должности и при этом сохранять услужливость царю, имея в руках реальную исполнительную власть17. Взгляды на проблему попыталась обобщить Д. Ленфан. По ее наблюдению, в историографии сложились три точки зрения по поводу интерпретации термина ša rēši18. Согласно первой изначально под ša rēši разумели евнухов, а затем значение изменилось и термин стал использоваться для обозначения некастрированного высокопоставленного чиновника; согласно второй семантический переход был обратным: от высокопоставленного чиновника к евнуху. Третья позиция однозначная и утверждает, что под ša rēši нужно иметь в виду евнуха.
13. N’Shea 2016, 214.

14. Oppenheim 1973, 325–334; Garelli 1974, 129–140.

15. Pirngruber 2011, 308–309.

16. Подробнее об этом см. Pirngruber, Groß 2014, 166–170. Авторы приводят примеры, которые свидетельствуют о службе ša rēši в качестве представителей провинциальной администрации и военачальников. В числе наиболее значимых они называют Бел-ибни при Ашшурбанипале.

17. Barjamovic 2011, 57–58.

18. Lenfant 2012, 280–281.
9 Если следовать третьей точке зрения, то можно найти евнухов, в частности в истории Ассирии и Вавилонии, которые занимали высокопоставленные должности, претендовали на занятие престола и даже иногда обладали царской властью19. В числе таковых – Син-шуму-лешир, военачальник и регент при малолетнем Ашшур-этель-илани, сыне Ашшурбанипала (после смерти царя в 627 г.). В историографии Син-шуму-лешира также называют «главным евнухом» – «the chief eunuch»20, однако этот его статус зависит от корректного перевода его титула LÚ.GAL–SAG (rab ša rēši), упомянутого в надписи Ашшур-этель-илани: «Син-шуму-лешир, главный евнух, тот, кто заслужил благодарность моего отца, кто вел меня постоянно подобно моему отцу, кто поставил меня на трон моего отца…»21. Однако в целом определения ša rēši и εὐνοῦχος не могут быть столь безоговорочно соотнесены между собой. Если термин ša rēši действительно мог быть полисемантичным22, то под словом εὐνοῦχος греки всегда разумели исключительно кастрата23. Древнегреческое слово εὐνοῦχος происходит от сочетания двух слов εὐνή – «кровать», «ложе» и ἔχω – «имею», но в данном случае в значении «охраняю», «защищаю»24. Так что с учетом этимологии слово εὐνοῦχος первоначально должно было применяться для обозначения лица, которое прислуживало царю в дворцовых покоях. Кроме того, традиционно считают, что евнухи были служащими в гареме25 и, следовательно, были кастратами (ἐκτομίαι). Об этом существуют свидетельства древнегреческих историков26, которым, однако, современные исследователи, полагающие, что евнухами не обязательно были кастраты, не могут противопоставить ничего, кроме данных, что евнухи занимали те или иные должности, вплоть до самых значимых.
19. Подробнее см. Ambos 2009, 1–6.

20. Radner 2011, 375; Nissinen 2017, 233.

21. SAA 12, no. 35–36.

22. См. CDA, s.v. rēšu(m): 2. šūt r. ~ “courtiers”, ša r. (a court official), ša r. [LÚ.SAG] “eunuch”; CAD R, s. v. rēšu in ša rēš šarri (a high official); rēšu in ša rēši (šūt rēši) s.: 1. attendant, soldier, officer, official; 2. eunuch. М. Юрса, анализируя термин ša rēši или ša rēš šarri на материале нововавилонского периода, также переводит их как «придворные» («Höflinge») и отмечает, что в ряде случае можно увидеть, что эти титулы переходили от отца к сыну, т.е. наследовались. Исследователь систематизирует сведения о сферах деятельности ša rēši, которые он сводит к следующим: (а) функции в области администрации дворца, (b) функции в области местной администрации, (c) функции в военной администрации, (d) сборщики налогов и т.п., (e) функции в области храма (Jursa 2011, 159, 163).

23. LSJ III, s.v. εὐνοῦχος, ὁ (εὐνή, ἔχω): castrated person, eunuch, employed to take charge of the women and act as chamberlain… II. watching the bed, sleepless.

24. Chantraine 1968, 385.

25. По данным Гелланика Лесбосского (FGrHist. 4. F. 7a; 178a), первой евнухов в своем услужении завела царица Атосса, супруга Дария I, однако неизвестно, насколько эта информация может быть достоверна. Геродот (III. 130) сообщает, что евнухи по приказу Дария I сопроводили медика Демокеда на женскую половину дворца, чтобы тот получил награду за исцеление царя.

26. Подробнее см. Llewellyn-Jones 2013, 39.
10 Наиболее определенно связь между евнухизмом и кастрацией подчеркивает Геродот (VI. 31). По словам этого историка, после поражения Ионийского восстания персы, выбрав наиболее красивых мальчиков, оскопили их и сделали вместо нехолощеных людей евнухами (παῖδάς τε τοὺς εὐειδεστάτους ἐκλεγόμενοι ἐξέταμνον καὶ ἐποίευν ἀντὶ εἶναι ἐνορχέας εὐνούχους). В данном случае оскопление выступало в роли наказания. Упоминает Геродот (VIII. 105) и некоего хиосца Паниония, который зарабатывал тем, что покупал в качестве рабов красивых мальчиков, оскоплял их и вновь выставлял на продажу за бо́льшие деньги в Сардах или в Эфесе; ведь, по словам историка, «у варваров евнухи ценятся дороже, чем нехолощеные люди, из-за их полной надежности (παρὰ γὰρ τοῖσι βαρβάροισι τιμιώτεροί εἰσι οἱ εὐνοῦχοι πίστιος εἵνεκα τῆς πάσης τῶν ἐνορχέων)»27. Помимо этого, евнухи были также разновидностью дани персидскому царю. Геродот (III. 92, 97) сообщает, что со времени Дария I «Вавилон и остальная Ассирия платили 1000 талантов серебра и доставляли 500 оскопленных мальчиков (παῖδες ἐκτομίαι)», а «эфиопы и колхи посылают царю по 100 мальчиков и 100 девочек». К сожалению, древнеперсидский язык не сохранил для нас слова для обозначения евнухов. Однако Р. Фрай приводит искусственно созданный им термин *tačarapati-, которым он называет главного евнуха, отвечающего за работу частной резиденции царя – tačara28.
27. Данный эпизод Геродот (VIII. 106) приводит в контексте рассказа о Гермотиме, евнухе Ксеркса, который жестоко отомстил Панионию, некогда обратившему его в евнуха, заставив того оскопить четверых своих сыновей, а затем сыновей оскопить своего отца. Впрочем, С. Хорнблауэр, рассматривая этот эпизод, повторяет популярное мнение, что евнухами не обязательно были кастраты, и ссылается на авторитет П. Бриана (Hornblower 2003, 37–57).

28. Frye 1962, 100.
11 Деятельность Багоя обычно считается наиболее ярким примером нахождения евнуха на вершине власти. А. Олмстед, например, именует Багоя не иначе как «the eunuch kingmaker»29. М. Чарльз, необоснованно выражая сомнение в евнухизме Багоя и солидаризируясь с мнением П. Бриана, допускает, что на восприятие Багоя как евнуха в греко-римской традиции повлиял образ другого Багоя – фаворита Дария III и Александра30. Рассмотрим более обстоятельно это мнение. Еще Э. Бэдиан, ссылаясь на данные античной традиции, утверждал, что имя Багоя в восточных землях было общим для евнуха, и в особенности евнуха Великого царя31. Одним из оснований для такого заключения является суждение Плиния Старшего (NH. XIII. 41), который говорит о саде Багоя близ Вавилона и далее добавляет, что так назывались евнухи, которые у персов даже правили (ita vocant spadones, qui apud eos etiam regnavere). Теофраст же в «Истории растений» (II. 6. 7) уточняет, что речь идет о саде Багоя Старшего у Вавилона (τῷ Βαγῴου κήπῳ τοῦ παλαιοῦ περὶ Βαβυλῶνα), и, таким образом, отделяет его от Багоя Младшего – знаменитого фаворита Дария III и Александра. Плутарх (Alex. XXXIX. 10) отмечает, что Александр подарил Пармениону имение Багоя (τὸν Βαγώου οἶκον) в Сузах, а Клавдий Элиан (VH. III. 23) сообщает, что сам Александр незадолго до своей роковой болезни даже обедал у некоего Багоя (παρὰ Βαγώᾳ δὲ ἐδείπνησε) – впрочем, в каждом из этих двух сообщений личность Багоя никак не идентифицируется32.
29. Olmstead 1948, 489–490. М. Уотерс, сравнивая античную традицию с вавилонскими свидетельствами, ставит под сомнение роль Багоя в смене последних Ахеменидов (Waters 2014, 198).

30. Charles 2015, 292.

31. Badian 1958, 144.

32. Замечание Элиана приводит к попыткам исследователей определить, о каком Багое идет речь (см. Charles, Anagnostou-Laoutides 2018a, 704–710).
12 Однако связь имени Багоя с именами евнухов появляется только в более поздней античной традиции33. Что касается происхождения евнуха Багоя, будущего «правителя» Персидской империи, отдельного рассмотрения заслуживает, в частности, античная традиция, делающая того египтянином (Ael. VH. VI. 8; Suda s.v. λαβαῖς). Согласно Элиану (VH. VI. 8), евнух Багой, родом египтянин, убил Артаксеркса III Оха и, разрубив тело на куски, бросил на съедение кошкам, а из бедренных костей царя он сделал рукояти для мечей. По мнению автора, Багой возненавидел царя за то, что тот во время своего пребывания в Египте, как прежде Камбиз, убил Аписа. Сам по себе рассказ этот о таком способе умерщвления Багоем царя вызывает сомнение, хотя он, безусловно, включает в себя египетские мотивы: уничтожение тела и последующее поедание его кошками – египетскими священными животными34 (по версии словаря «Суда» (s.v. λαβαῖς), Багой сам съел мясо царя). В рамках этого рассказа вымышленное египетское происхождение Багоя находит свое объяснение: месть египтянина за святотатственные действия царя35. Поводом для изобретения этой греко-египетской традиции стало непосредственное участие Багоя во второй египетской кампании Артаксеркса III Оха в 345 г.
33. Само имя могло представлять грецированную форму первоначального персидского имени с корнем Baga-, т.е. «бог», видимо, из композита *baga-vahyah- «наилучший благодаря богу», см. Werba 1982, 108–104. Багоем / Багосом (Βαγώσης) Иосиф Флавий в «Иудейских древностях» (XI, 297, 298, 300–301) называл военачальника Артаксеркса «Младшего» (Βαγώσης ὁ στρατηγὸς τοῦ [ἄλλου] ᾿Αρταξέρξου τὸν ναὸν), или Артаксеркса II, или Артаксеркса III. В историографии также встречаются мнения, что Багоса, военачальника в Иудее, следует отождествлять или с евнухом, хилиархом Багоем (Hirschy 1909, 43; Torrey 1939, 300–301; Williamson 2004, 82; Shenkar 2008, 102), или же с Багохом, правителем Иудеи при Дарии II, известным по арамейским папирусам из Элефантины в Египте (Cowley 1923, 108–122; Grabbe 1992, 49–61). И, наконец, еще один Багой – перс, сын Фарнуха, упоминается Аррианом (Ind. XVIII. 8) в качестве триерарха Александра Великого. Были ли они все евнухами или нет, в источниках не уточняется. В то же время евнух Багой – вымышленный персонаж в «Эфиопике» Гелиодора (passim), «Юдифи» Септуагинты (XII. 13, 15; XIII. 1; XIV. 14), диалоге Лукиана Самосатского «Евнух» (4–5, 9, 11); евнух Багой при дворе Ирода Великого упоминается также в «Иудейских древностях» Иосифа Флавия (XVII. 2. 4).

34. Ladynin 2017, 504; 2019, 7.

35. Примечательно, что в одной из наиболее ранних работ об Артаксерксе III принимается египетское происхождение Багоя (Hirschy 1909, 19).
13 Еще в преддверии похода в Египет персидский царь разделил свою армию, состоявшую в основном из греческих наемников, на три части. Во главе каждой из частей он назначил двух сокомандующих: грека, предводительствующего наемниками, и наиболее доблестного и способного военачальника из персов (Diod. XVI. 47. 1: παρακαθεσταμένον ἡγεμόνα ἄνδρα Πέρσην, προκεκριμένον ἐπ’ ἀρετῇ τε καὶ εὐνοίᾳ). Диодор (XVI. 47. 3) говорит о том, что одной из частей персидской армии, направленной против Египта, командовал аргосец Никострат, а его сокомандующим был Аристазан, о котором историк сообщает: «Тот же был докладчиком царя (εἰσαγγελεὺς τοῦ βασιλέως)36 и самым верным из друзей после Багоя (πιστότατος τῶν φίλων μετὰ Βαγώαν)37». Здесь историк впервые обращает внимание на статус Багоя.
36. «Докладчик царя», по свидетельству Геродота (I. 114; III. 34, 77, 84, 118), называющего его ἀγγελιηφόρος (III. 118), был одним из наиболее значимых служащих при дворе Великих царей со времени Мидийского царства (о значимости должности см. Grantovsky, Ivanchik 1995, 162–169). Интересным представляется упоминание «отцом истории» (III. 77) того обстоятельства, что при дворе Псевдо-Смердиса «докладчиками» были именно евнухи (ἐνέκυρσαν τοῖσι τὰς ἀγγελίας ἐσφέρουσι εὐνούχοισι). В дворцовой иерархии глава «докладчиков» мог непосредственно подчиняться хилиарху, который обеспечивал охрану царя и контролировал доступ в царские покои (о соотношении полномочий этих двух служащих: Junge 1940, 18–19; Collins 2001, 269–270; Charles 2015, 290; 2016a, 399, n. 32); если это так, то понятно, почему «докладчик» Аристазан уступал «хилиарху» Багою в близости к царю.

37. «Друзья царя» и «благодетели царя» образовывали привилегированные категории при дворе Ахеменидов (Wiesehöfer 1980, 7–21), и, как следует из сообщения Диодора (XVI. 47. 3), к первым принадлежал и Багой.
14 И, наконец, Диодор (XVI. 47. 4) уже более обстоятельно высказывается в отношении Багоя. Он сообщает, что третьей частью персидской армии командовал Ментор, и далее уже ограничивается замечанием: «Следовал с ним в походе Багой, которому царь абсолютно доверял (μάλιστα βασιλεὺς ἐνεπίστευε), человек, отличающийся смелостью и пренебрежением законов (τόλμῃ καὶ παρανομίᾳ διαφέρων)». Историк отмечает роль Багоя в двух эпизодах египетской кампании Артаксеркса III – при захвате городов Пелусия и Бубаста (Diod. XVI. 49. 1–6; 50. 1–7)38. Следующую характеристику Багою Диодор дает уже после своего рассказа о его деятельности в качестве военачальника в Египте.
38. См. подробнее Ruzicka 2012, 196; Rop 2019, 162, n. 35.
15 Причем историк считает, что Багой стал жертвой хитрости своего коллеги по командованию Ментора, призванной доставить последнему через него выдающееся положение в Ахеменидской империи. Именно Ментор освободил Багоя, плененного при захвате Бубаста, организовал капитуляцию города и заключил соглашение с тем для совместных действий (κοινοπραγία). Далее Диодор (XVI. 50. 7–8) подытоживает: «Результатом этого было то, что эти два мужа своим сотрудничеством на службе Царю достигли позже наибольшей власти среди всех друзей и родственников при дворе Артаксеркса (πλεῖστον ἰσχῦσαι τῶν φίλων καὶ συγγενῶν τῶν παρ’ ᾿Αρταξέρξῃ). В самом деле, Ментор был назначен величайшим предводителем в прибрежных районах Азии (ὁ μὲν γὰρ Μέντωρ ἐν τοῖς παραθαλαττίοις μέρεσι τῆς ᾿Ασίας ἡγεμὼν μέγιστος ἀποδειχθείς)39, выполнял важное поручение царя по сбору наемников из Греции и отправке их к Артаксерксу и в ходе своей деятельности управлялся со всеми своими обязанностями мужественно и преданно. Что касается Багоя, после того как он управлял всеми делами Царя в верхних сатрапиях40, он поднялся на такую вершину власти из-за своего сотрудничества с Ментором, что стал хозяином царства и Артаксеркс ничего не делал без его совета. После смерти Артаксеркса он назначал в каждом случае наследника престола и пользовался всеми полномочиями царской власти, кроме титула (ὁ δὲ Βαγώας ἐν ταῖς ἄνω σατραπείαις ἅπαντα τῷ βασιλεῖ διῳκηκὼς τοσοῦτον ἴσχυσε διὰ τὴν πρὸς τὸν Μέντορα κοινωνίαν τῶν πράξεων ὥστε τῆς βασιλείας κύριον εἶναι καὶ μηδὲν πράττειν τὸν ᾿Αρταξέρξην ἄνευ τῆς ἐκείνου γνώμης. καὶ μετὰ τὴν ἐκείνου τελευτὴν τοὺς διαδόχους αἰεὶ τῆς βασιλείας οὗτος ἀπεδείκνυτο καὶ πάντα βασιλέως εἶχε πλὴν τῆς προσηγορίας)». Из этого сообщения Диодора создается впечатление, что Ментор и Багой фактически пришли к соглашению о разделе управления над сатрапиями в Ахеменидской империи: первый стал командовать западными сатрапиями, расположенными в Малой Азии, тогда как последний – восточными сатрапиями41. Диодор также отмечает, что после завершения египетской кампании Багой возвысился над друзьями и родственниками царя и стал хозяином царства – τῆς βασιλείας κύριος, и имел все прерогативы царской власти, кроме титула – πάντα βασιλέως εἶχε πλὴν τῆς προσηγορίας (Diod. XVI. 50. 8).
39. Выражение ἡγεμὼν μέγιστος может быть греческой реминисценцией персидского термина maϑista – «величайший», который употреблялся в Бехистунской надписи применительно к военачальникам Дария I (Rung 2015, 344).

40. Багой, как и Ментор, вероятно, получил должность карана, объединяющего военное командование с руководством несколькими сатрапиями; во всяком случае, он вряд ли был собственно сатрапом в какой-либо из восточных областей империи (Klinkott 2005, 342).

41. П. Бриан стремится доказать тенденциозность в определении Диодором положения не только Ментора, но и Багоя. Исследователь замечает, что в этом контексте Диодор проводит совершенно искусственную параллель между Ментором и Багоем, которые поделили между собой империю посредством соглашения о κοινοπραγία/κοινωνία, которого они, вероятно, достигли в Египте: Запад отошел к Ментору, а Восток – к Багою (Briant 2002, 775).
16 И, наконец, более обстоятельно Диодор (XVII. 5. 3–5) характеризует деятельность Багоя в ходе своего изложения вступления на престол Дария III: «…Ох обращался с подданными грубо и безжалостно. Так как он стал ненавистным вследствие его очень жестокого нрава, хилиарх Багой, евнух по телесной сути, но негодяй и воинственный по природе (Βαγώας ὁ χιλίαρχος, εὐνοῦχος μὲν ὢν τὴν ἕξιν, πονηρὸς δὲ καὶ πολεμικὸς τὴν φύσιν), убил его ядом при помощи некоего врача, а младшего из его сыновей Арсеса возвел на царство. Он убил и братьев царя, бывшего еще очень молодым, с тем чтобы оставшийся в одиночестве юноша стал бы более ему подвластен. Поскольку юноша был оскорблен свершенными преступлениями и показал, что собирается отомстить тому за его беззаконные поступки, Багой, упредив его намерения, убил Арсеса вместе с его детьми на третьем году царствования. Поскольку царский дом угас и никто в роду не перенял власть, он выбрал одного из своих друзей по имени Дарий и помог ему получить царство. Тот же был сыном Арсана, сына Остана, который был братом Артаксеркса, царствовавшего над персами. С самим же Багоем произошло нечто достойное упоминания. Предаваясь убийствам, он замыслил умертвить Дария ядом. Когда его замысел стал известен, царь, пригласив Багоя будто бы из благих побуждений, дал ему свою чашу и заставил выпить яд». Таким образом, Диодор при первых упоминаниях Багоя в XVI книге еще не называет его евнухом, а делает это только в XVII книге42. Историк определенно относит его к числу персов (XVI. 47. 1), отмечает его положение как самого доверенного из «друзей царя» (XVI. 47. 3–4), а уже затем он называет его хилиархом (XVII. 5. 3)43. В последнем случае речь, несомненно, должна идти о должности дворцового хилиарха, который обеспечивал охрану царя и контролировал доступ к нему посетителей44 и фактически был вторым человеком после царя по своему положению45. В связи с этим мнение М.А. Дандамаева о том, что Багой был главным евнухом при Артаксерксе III, едва ли находит под собой основание46. Представляется, что именно должность хилиарха и позволила Багою не просто занимать при дворе последних Ахеменидов выдающееся положение, которым мог обладать наиболее влиятельный придворный евнух, но и осуществлять властные полномочия.
42. Этот странный факт отмечает М. Чарльз в числе аргументов в пользу предположения, что статус евнуха мог быть ошибочно приписан Багою источником Диодора (Charles 2015, 292).

43. А. Меус и М. Чарльз полагают, что в период своего участия в египетской кампании Багой еще не был хилиархом (Meeus 2009, 305; Charles 2015, 291). П. Бриан отрицает тот факт, что Багой занимал когда-либо эту должность (Briant 2002, 274–275).

44. О функциях «дворцового хилиарха» см. Keaveney 2010, 499–508; Charles 2016a, 392–412. Античные авторы говорят о том, что одной из важнейших функций хилиарха было обеспечение доступа к царю (Plut. Them. XXVII. 2; Artax. XXII. 4; Ael. VH. I. 21). Хилиархи могли командовать гвардией царя – «бессмертными» (ἀθάνατοι), 1000 отборных воинов из их числа (μηλοφόροι или αἰχμοφόροι), а возможно, также элитной частью персидской конницы в 1000 человек – «родственниками» царя (συγγενεῖς ἱππεῖς) (Collins 2001, 271; 2012, 159–167; Meeus 2009, 302–310; Charles 2016a, 392–412).

45. Корнелий Непот отмечает, что хилиарх занимал второе место в государстве (Nep. Con. 3. 2–3: secundum gradum imperii tenebat). В истории Ахеменидской империи статус «второго после царя» получали различные представители высшей аристократии. «Гаремная надпись Ксеркса» из Персеполя (XPf. 31–32) говорит, что Дарий сделал сына Ксеркса величайшим после себя (maθišta pasā tanūm). По словам Плутарха, Ксеркс назначил своего брата Ариамена «величайшим при нем» (Mor. 173b; 488f: μέγιστος παρ’ αὐτῷ) и дал ему положение «второго после себя» (Mor. 173c; 488e: τὴν δευτέραν μεθ᾽ ἑαυτὸν ἔδωκε τάξιν). О статусе «второго после царя»: Melikyan 2013, 88–118; Sánchez 2014, 37–42; Rung, Orlov 2016, 81–91.

46. Dandamayev 1988, 418.
17 При внимательном рассмотрении сообщения Диодора о евнухизме Багоя можно прийти к выводу о том, что историк говорит совсем не о его должности при дворе, а лишь о его физическом состоянии. Об этом прямо свидетельствует выражение εὐνοῦχος μὲν ὢν τὴν ἕξιν, с которого Диодор (XVII. 5. 3) начинает свой рассказ о Багое. Но могли ли евнухи в принципе занимать высшие должности в Персидской империи? Более всего упоминаний придворных евнухов встречается в Фотиевой эпитоме «Персидской истории» Ктесия Книдского – 35 упоминаний и 14 имен. Это Петесак (FGrHist. 688. F. 9. 6), Багапат (F. 13. 9), Изабат (F. 13. 9), Аспадат (F. 13. 9), Лабикс (F. 13. 10), Тибетис (F. 13. 13), Натак / Матак (F. 13. 24, 31), Аспамитр (F. 13. 33), Артоксар (F. 14. 42–43; F. 15. 50–51, 54), Фарнакий (F. 15. 48), Багораз (F. 15. 48), Меностан (F. 15. 48), Артибарзан (F. 15. 51), Атоос (F. 15. 51) – большинство, если не все, имеют иранские имена47. У Геродота мы встречаем 12 упоминаний, из имен только 2 – Сатасп (IV. 43) и Гермотим (VIII. 104). В «Киропедии» Ксенофонта – 21 упоминание, но приводится только одно имя – Гадат (V. 3. 15, 18; VI. 1. 1, 34; 4. 11). Плутарх в биографиях «Фемистокла» (XVI. 5) и «Аристида» (IX. 6) упоминает евнуха по имени Арнак; в биографии Артаксеркса встречается 14 упоминаний, имен только четыре – Париск (XII. 1), Сатибарзан (XII. 4), Спарамиз (XV. 3) и Масабат (XVII. 1). У Диодора находим 10 упоминаний и только 2 имени евнухов в Персии– Митридат (XI. 69. 1) и, собственно, Багой (XVII. 5.3).
47. Л. Левеллин-Джоунз допускает, что, с одной стороны, иранские имена евнухов могут ставить под сомнение сообщение Геродота (III. 92, 97) о том, что евнухи посылались в Персию как вид дани, но, с другой, по прибытии ко двору могло требоваться, чтобы евнухи отказались от своих этнических имен и взяли себе персидские (Llewellyn-Jones 2013, 40). Поэтому наличие иранских имен не говорит об этнической принадлежности евнухов. По данным Р. Шмитта, Πετησάκας – египетское имя (Schmitt 2011, 301, Nr. 268). Λάβυξος Шмитт исправляет на *Gabyxos, в маюскульном прототексте *ga-buxša-. Иранское имя с начальным L маловероятно (ibid., 228, Nr. 182).
18 По сведениям Геродота, евнухи выполняли те или иные поручения царя либо в качестве слуг (I. 117; III. 4), либо внутри гарема (III. 130), либо же в качестве докладчиков (III. 77–78); а при рассказе о походе Ксеркса против Греции в одном месте евнухи упоминаются наряду с кухарками и наложницами, а в другом – наряду с женщинами, вьючным скотом и псами (VII. 187). В «Киропедии» Ксенофонта (VI. 4. 11; VII. 3. 5; 4. 60–62) и в «Артаксерксе» Плутарха (XI. 7; XV. 1; XVII. 6–8) евнухи – обычно только слуги, зависимые от царя и царицы (исключение – упоминаемый Ксенофонтом евнух Гадат: Cyr. V. 3. 15, 18; VI. 1. 1, 34; 4. 11)48. Но только Ктесий неоднократно сообщает о могущественных евнухах49. По данным историка, Патесак имел большое влияние при Кире II (F. 9. 6: μέγα παρ’ αὐτῶι δυνάμενον), Изабат, Аспадат и Багапат были могущественными после смерти Патесака при Кире II и при Камбизе (F. 13. 9: μέγιστος ἦν μετὰ τὸν Πετησάκα θάνατον), Натак пользовался величайшей властью из евнухов у Ксеркса I (F. 13. 24: εὐνούχων δὲ μέγιστον ἠδύνατο), при этом царе также имел большую силу Аспамитр (F. 13. 33), три евнуха были могущественными при Дарии II Охе: величайшим же был Артоксар, вторым – Артибарзан, а третьим – Атоос (F. 15. 51: εὐνοῦχοι δὲ τρεῖς ἠδύναντο παρ’ αὐτῶι, μέγιστον μὲν ᾿Αρτοξάρης, δεύτερος δὲ ᾿Αρτιβαρζάνης, καὶ τρίτος ᾿Αθῶος).
48. Об изображении евнухов в труде Ксенофонта см. Azoulay 2000, 3–26.

49. М. Уотерс замечает, что почти все евнухи, которые обозначены как «влиятельные», встречаются только в Фотиевой эпитоме труда Ктесия, а в литературном контексте «Персики» любой евнух, упомянутый по имени, может рассматриваться как «влиятельный», просто потому что каждый играл свою неотъемлемую роль в сохранившемся нарративе (Waters 2017, 35).
19 В традиции Ктесия евнухи принимают участие в дворцовых интригах и дважды в покушении на жизнь царя, но, согласно книдскому историку, они в основном не были самостоятельны в своих действиях, а были привлечены к заговору более могущественными лицами: Артапан, имевший большую силу у Ксеркса I, и евнух Аспамитр, тоже очень влиятельный, составляют заговор с целью убийства Ксеркса (F. 13. 33)50; Секиндиан привлекает к заговору против царя евнуха Фарнакия, который занимал положение после Багораза и Меностана и некоторых других (F. 15.48: ὁ δὲ Σεκυνδιανὸς προσποιησάμενος Φαρνακύαν τὸν εὐνοῦχον, ὃς ἦν μετὰ Βαγόραζον καὶ Μενοστάνη καὶ ἑτέρους τινάς). В один праздничный день, когда пьяный Ксеркс II заснул во дворце, они проникают к нему и убивают его на сорок пятый день после смерти его отца. Затем Арбарий, начальник конницы, Арксам, сатрап Египта, и евнух Артоксар, прибывший из Армении, возложили Оху (будущему царю Дарию II) на голову китару против его воли и свергли Секиндиана (Ctes. FGrHist. 688. F. 15. 50).
50. Схожая традиция присутствует в труде Диодора (XI. 69. 1), который сообщает, что в убийстве царя Ксеркса I участвовал евнух Митридат, «постельничий царя» (κατακοιμιστὴς τοῦ βασιλέως), родственник и друг гирканца Артабана (συγγενὴς ὢν ᾿Αρταβάνου καὶ φίλος), дворцового хилиарха (Plut. Them. XXVII. 2), стоявшего во главе заговора.
20 Только единожды Ктесий описывает попытку могущественного евнуха совершить дворцовый переворот – это случай пафлагонца Артоксара51: «Евнух Артоксар, могущественный при царе, составляет против него заговор в намерении царствовать самому. Он приказывает одной женщине изготовить ему бороду и усы, чтобы иметь облик мужчины (Αρτοξάρης ὁ εὐνοῦχος, ὃς μέγα ἠδύνατο παρὰ βασιλεῖ, ἐπιβουλεύει βασιλέα, θέλων αὐτὸς βασιλεῦσαι·πώγωνα γὰρ καὶ ὑπόρρινα προσέταξεν αὐτῶι γυναικὶ κατασκευάσαι, ἵνα ὡς ἀνὴρ φαίνοιτο·δι’ ἧς καὶ καταμηνύεται)52. Выданный этой женщиной, он арестован, передан Парисатиде и умерщвлен». Однако этот сюжет многозначительный. Во-первых, он показывает могущественного евнуха, который стремился к царской власти, но добиться ее не мог именно из-за своего статуса евнуха. Отсюда проистекает его хитроумный замысел с накладной бородой53. Но даже если бы этот замысел удался, он все равно не смог бы добиться царской власти без отнесения себя к Ахеменидам (а мы знаем, что со времен мага Гауматы был апробирован такой способ занятия престола в обход легитимных представителей династии, как самозванство). Таким образом, думается, что следующим шагом Артоксар должен был объявить себя одним из отпрысков царя Артаксеркса I, а в условиях политической нестабильности в 420-е годы это было нетрудным делом: после убийства законного наследника и царя Ксеркса II уже два незаконнорожденных претендента побывали на троне – Секиндиан и Дарий II Ох.
51. М. Столпер идентифицирует его с известным по табличкам «архива Мурашу» Артахшаром / Artaḫšar, который владел имением в Вавилонии при Дарии II (Stolper 1985, 90).

52. Р. Пирнгрубер сомневался в том, что Артоксар был евнухом, воспринимая сообщение Ктесия как указание на то, что тот приказал изготовить бороду и усы «своей жене» – αὐτῶι γυναικί (Pirngruber 2011, 283). Однако Д. Ленфан убедительно показала, что в данном контексте речь идет не о жене, а просто о женщине (Lenfant 2012, 293).

53. Борода (в том числе и накладная) в обществах Древней Передней Азии являлась не только признаком маскулинности, но и атрибутом царственности; в то же время безбородыми являлись с точки зрения официальной идеологии только неполноценные мужчины, к числу которых относили юношей, не достигших совершеннолетия, и евнухов. В сценах аудиенции из Ассирии царя окружают безбородые чиновники (вероятно, евнухи); в Персеполе известен рельеф, изображающий безбородого мужчину, в котором в литературе также принято видеть евнуха (Waters 2017, 22).
21 П. Бриан высказывает недоверие ко многим этим «дворцовым историям», рассказываемым Ктесием54, но это недоверие – отголосок общего скептического отношения к традиции, передаваемой книдским историком, которое само по себе теперь постепенно уходит в прошлое. Можно отметить, что не существует свидетельств, которые бы как-то опровергали эти сообщения Ктесия. Таким образом, евнух Артоксар может считаться предтечей Багоя55. Кажется, что влияние этого евнуха, как, впрочем, и некоторых других, о которых говорит Ктесий, было неформальным и определялось их ролью при дворе.
54. П. Бриан называет эти рассказы чистой фикцией (Briant 2002, 268). Д. Ленфан, рассмотрев все аргументы современных исследователей в пользу того, что описание Ктесием евнухов отражает греческие искаженные представления о персидском дворе и придворной жизни или даже является литературной фикцией, а также гипотезу Бриана о существовании двух категорий евнухов, одна из которых только включала кастратов, приходит к следующему заключению: если рассматривать евнухов как реальные исторические фигуры, то их изображение Ктесием является идеальной иллюстрацией многих трудностей, которые испытывают современные ученые, изучающие персидские реалии через призму греческой литературы (Lenfant 2012, 290).

55. См. комментарии Д. Ленфан: «Багой – могущественный евнух последней декады империи, и его действия напоминают Артоксара у Ктесия: подобно Артоксару, он обеспечил трон для царя, и, подобно Артоксару, он был в конечном итоге наказан за попытку убить царя. Но перед тем он сделал больше, чем Артоксар, так как он преуспел в убийстве другого царя (Оха = Артаксеркса III и его сына и наследника Арсеса = Артаксеркса IV). Более того, он владел значительным имуществом (сады в Вавилоне, дворец в Сузах), и он имел важные официальные функции (военное командование, управление сатрапиями, функцию хилиарха). Багой, таким образом, был гораздо более успешной и могущественной личностью, чем Артоксар у Ктесия» (Lenfant 2012, 274).
22 Кроме того, Ктесий записывает один случай, когда евнух мог занимать высшую дворцовую должность, это Меностан при Секиндиане. Исследователи обычно не относят его к числу евнухов56, однако это может следовать из такого сообщения: «Секиндиан привлек евнуха Фарнакия, который занимал положение после Багораза и Меностана» (Ctes. FGrHist. F. 15. 48). Багораза Ктесий, по-видимому, определяет как евнуха (именно ему было поручено доставить тела умерших Артаксеркса I и его жены, царицы Дамаспии, в Персию – F. 15. 47), из чего с некоторым основанием можно предположить, что таковым должен был быть и Меностан. Далее этот историк ограничивается замечанием: «Царствует Секиндиан и становится Меностан у него азабаритом» (βασιλεύει δὲ Σεκυνδιανός, καὶ γίνεται ἀζαβαρίτης αὐτῶι Μενοστάνης) (F. 15. 49).
56. Только Р. Шмитт называет его «евнухом» (Schmitt 2000). М. Уотерс не упоминает его в своем каталоге евнухов, встречающихся в тексте Фотиевой эпитомы Ктесия Книдского, хотя он приводит имена двух других связанных с ним евнухов – Фарнакия и Багораза (Waters 2017, 33–35). Наверняка этот Меностан был идентичен с Меностатом, сыном Артария, сатрапа Вавилона и брата Артаксеркса I, который назван Ктесием (FGrHist. 688. F. 14. 41) в связи с участием в подавлении мятежа Мегабиза во время правления Артаксеркса I. М. Столпер идентифицирует Меностана с упоминаемым на табличках из «архива Мурашу» Мануштаном / Manuštanu, который именуется «царевичем» (LÚ.DUMU.É.LUGAL = mār bīt šarri). Однако в дальнейшем, как замечает М. Столпер, именно функции Мануштана переходят к Артахшару (евнуху Артоксару?) (Stolper 1985, 91–92). Эту идентификацию поддерживал и М.А. Дандамаев (Dandamaev 2010, 126). Если все это верно, то в таком случае статусом евнуха мог обладать представитель царского дома, что не кажется невозможным.
23 Термин «азабарит», дающийся Ктесием фактически без перевода на греческий, обозначает некую должность, которую современные исследователи отождествляют с хилиархом57. Этот вывод делается в основном на созвучии термина ἀζαβαρίτης и древнеперсидского *hazarapatiš  – «начальник тысячи» (Д. Ленфан сделала остроумную догадку, что в той форме, в которой слово встречается в Фотиевой эпитоме труда Ктесия, оно предстает в измененном виде ввиду ошибки в тексте; ἀζαβαρίτης должно быть искаженным вариантом ἁζαραπίτης58). Собственно говоря, слово *hazarapatiš не обнаруживается в древнеперсидских текстах Ахеменидского времени, но его существование предполагается на основе упоминания созвучного слова для обозначения высшей должности в Персии при Сасанидах59. Но даже еще более соотносится со словом *hazarapatiš – ἀζαραπατίς (сохранившееся в форме множественного числа ἀζαραπατεῖς, которое лексикограф Гезихий определяет как «докладчики у персов» – οἱ εἰσαγγελεῖς παρὰ Πέρσαις: Hesych. s.v. ἀζαραπατεῖς60). Собственно говоря, трудно сказать, почему Ктесий решил употребить незнакомое для греков слово ἀζαβαρίτης / ἁζαραπίτης (согласно исправлению Д. Ленфан) вместо обычного χιλίαρχος / χιλίαρχης (если он под этим термином понимал именно хилиарха), но почти определенно соответствующее разъяснение могло присутствовать в тексте его «Персидской истории»61, которая, как известно, сохранилась лишь во фрагментах. Но, в любом случае, если Ктесий акцентировал внимание своих читателей на занятии Меностаном должности азабарита (хазарапатиша?) сразу же после восшествия на престол Секиндиана, то эта должность должна была быть очень значимой, а таковой была должность хилиарха.
57. Lenfant 2015, 106–107; Charles 2015, 288–289.

58. Lenfant 2015, 106, n. 54.

59. На парфянском языке соответствующий титул был hzrwpt – hazārpet или hazāruft; на среднеперсидском – hzʾlwpt – также hazārbed или hazāruft (об этом см. Chaumont 1973, 139–165; Gignoux 1991, 423–434; Shayegan 2003, 93–95; Schmitt 2007, 355–364).

60. Junge 1940, 18–19; Charles 2016a, 399, n. 32.

61. Такое разъяснение древнеперсидских терминов, например, встречается в труде Геродота при упоминании им статуса «благодетелей царя» (см., напр., Hdt. VIII. 86: οἱ δ’ εὐεργέται βασιλέος ὀροσάγγαι καλέονται Περσιστί). Наблюдается оно и у самого Ктесия (FGrHist. 688. F. 15. 43: πισάγας δὲ λέγεται παρὰ Πέρσαις ὁ λεπρὸς καὶ ἔστι πᾶσιν ἀπρόσιτος).
24 С учетом этих данных, нет ничего удивительного в том, что евнух Багой сначала занял привилегированное положение при Артаксерксе III, а затем получил должность дворцового хилиарха. Мы не знаем подлинной этнической принадлежности Багоя, не знаем, каким образом он мог первоначально оказаться при царском дворе. О том, что Багой мог начинать свою карьеру с должности виночерпия62, говорит способ, выбранный им для убийства Артаксеркса III и, возможно, Арсеса и покушения на убийство Дария III, – яд при помощи врача (Diod. XVII. 5. 3: ἀνεῖλε φαρμάκῳ τὸν ῏Ωχον διά τινος ἰατροῦ; XVII. 5. 6: τὸν Δαρεῖον ἐπεβάλετο διὰ φαρμακείας ἀνελεῖν). Участие в египетской кампании царя позволило ему укрепить позиции при дворе, занять должность дворцового хилиарха и фактически взять в свои руки управление империей.
62. О должности виночерпия (οἰνοχόος) у персов см. Hdt. III. 34 (правда, он упоминает в качестве такового не евнуха, но сына «докладчика» Прекаспа). Однако в одном из рассказов о Кире Великом, который, вероятно, восходит ко Ктесию, встречается упоминание, что Артембар, заведовавший виночерпиями при дворе мидийского царя Астиага, был евнухом (Nic. Dam. FGrHist. 90. F. 66).
25 Теперь обратимся к конкретным действиям Багоя на вершине власти. Об этом, помимо убийства царей и представителей их семьи, известно по крайней мере несколько эпизодов. Прежде всего это упомянутое Диодором (XVI. 51. 2) возвращение Багоем египтянам священных текстов, которые, по словам историка, были похищены Артаксерксом III: «Похитил и из древних храмов письмена, которые впоследствии Багой за большие деньги продал египетским жрецам»63. Обратим внимание, что Диодор, упоминая роль Багоя в возвращении египетским жрецам храмовых записей, говорит о нем как о фактическом правителе государства, что согласуется с его статусом τῆς βασιλείας κύριος.
63. Некоторые историки подвергают сомнению достоверность этого эпизода (Ladynin 2017, 457).
26 Другие эпизоды, связанные с деятельностью Багоя при Артаксерксе III, имеют отношение к стремительному карьерному росту Ментора Родосского на персидской службе. Вероятно, именно благодаря влиянию Багоя при дворе Ментор добился царской милости по отношению к своему тестю Артабазу и брату Мемнону, которые участвовали в восстании против Великого царя после 356 г. В результате Артабаз со своими многочисленными родственниками и Мемнон возвратились из Македонии, где они пользовались предоставленным им убежищем при дворе македонского царя Филиппа II64. Кроме того, несомненно не без содействия Багоя, Ментор устроил сыновей Артабаза на командные должности в армии (Diod. XVI. 52. 4: παραδιδοὺς αὐτοῖς τὰς ἐπιφανεστάτας ἐν τοῖς στρατιωτικοῖς ἡγεμονίας). И, наконец, именно Багой мог повлиять на Артаксеркса III, который предоставил Ментору 100 талантов, назначил его сатрапом на побережье Малой Азии и стратегом-автократором в войне с мятежниками (Diod. XVI. 52. 2: ἀπέδειξε δὲ σατράπην τῆς κατὰ τὴν ᾿Ασίαν παραλίας καὶ τὸν πρὸς τοὺς ἀφεστηκότας πόλεμον ἐπέτρεψεν, αὐτοκράτορα στρατηγὸν ἀποδείξας). Именно во исполнение своих должностных полномочий Ментор Родосский выступил против Гермия Атарнейского65. Диодор (XVI. 52. 6–7) и Страбон (XIII. 1. 57) в своих версиях падения Гермия Атарнейского ни словом не обмолвились о роли Багоя в этих событиях, однако имя всемогущего евнуха, наряду с именем Ментора, фигурирует во фрагментах историка Каллисфена, написавшего энкомий о Гермии Атарнейском (FGrHist. 124. F. 2 = Didym. In Dem. V. 64). Каллисфен полагает, что Багой и Ментор обвиняли перед царем Гермия из зависти и опасения, что тот займет первое место, отстранив их самих (ἀντιπιπτόντων δ(ὲ) Βαγώου κ(αὶ) Μέντορος, διὰ τὸ φθονεῖν κ(αὶ) φοβεῖσθαι μὴ πρωτ̣ε̣ύ̣σ̣ηι μᾶλλον ὧδ’ αὐτῶν ἀφεθείς)66. Несмотря на апологетический стиль сообщения Каллисфена о Гермии, в описании суда над ним нет ничего, что могло бы поставить под сомнение участие в нем Багоя.
64. Возможно, это произошло в 354/353 г. (Ruzicka 2012, 158).

65. Подробнее см. Rung 2014, 155–156.

66. Ф. Хардинг в своих комментариях к тексту Дидима обращает внимание только на «прагматические причины» Ментора и Артаксеркса для устранения Гермия: царь хотел восстановить контроль над территорией, которая в течение долгого времени доставляла беспокойство и была потеряна со времени мятежа Оронта; Ментор же имел «семейные интересы» в регионе со времени брака его сестры с Артабазом (Harding 2006, 149–150; о предполагаемых владениях Ментора в Малой Азии см. Kholod 2018, 180–183). Однако исследователь обходит стороной интересы Багоя, а именно то, что он, как и сам царь, также был заинтересован в устранении Гермия, который представлял угрозу для стабильности в империи.
27 Теперь обратимся к вопросу о роли Багоя в цареубийствах в 338 и 336 г. Факт кончины Артаксеркса III находит отражение как в античной традиции, так и в древневосточных источниках, однако эти сведения серьезно разнятся. Диодор Сицилийский (XVII. 5. 3) пишет, что евнух Багой отравил Артаксеркса III из-за его жестокости по отношению к своим подданным (ἦρχε τῶν Περσῶν Ὦχος καὶ προσεφέρετο τοῖς ὑποτεταγμένοις ὠμῶς καὶ βιαίως), а согласно вавилонскому астрономическому дневнику – Ох (Umakuš) «отправился к своей судьбе»67 и его сын Арсес (Aršu) занял трон68. Обычно данная формулировка использовалась по отношению к персидским царям для обозначения естественной смерти69 (если это так, то противоречие традиции в записи об убийстве Артаксеркса III может объясняться тем, что Багой в течение некоторого времени тщательно скрывал причину смерти царя, ввиду чего она оказалась неизвестна вавилонским писцам70). Что же могло стать мотивом для убийства монарха? Наиболее явной причиной является жестокость по отношению к подданным, о которой пишет не только Диодор, но и другие античные авторы. Юстин (X. 3. 1) отмечает, что после разоблачения заговора Дария, сына Артаксеркса II, и его казни вместе с другими заговорщиками Ох стал царем по праву наследования. После воцарения Ох расправился с родственниками, вельможами, не считаясь ни с кровным родством, ни с полом, ни с возрастом. Таким образом, Ох навел порядок в царстве (Iust. X. 3. 1). О жестокости Оха сообщает и Клавдий Элиан, согласно которому маги на основе предсказания определили его правление обильным на урожаи и жестоким на казни (Ael. VH. II. 17). Валерий Максим (IX. 2. ext. 6) приводит сообщение о закопанных живьем родственниках в царствование Артаксеркса III.
67. Аналогичная формулировка вавилонскими писцами использовалась, когда скончался Дарий I (Dandamaev 1985, 135).

68. Hunger, Sachs, Steele 2001, 42, 45.

69. Brosius 2006, 31; Waters 2014, 197; Stronk 2017, 276, n. 6.

70. Полиен (VII. 17) отмечает, что и сам Артаксеркс III долгое время ухитрялся скрывать смерть своего отца: «Ох, когда его отец Артаксеркс умер, видя, что отец, будучи живым, был грозным с подданными, а после смерти его сам он будет презираемым, с евнухами, с постельничими и с хилиархом договорившись (τοῖς εὐνούχοις καὶ κατακοιμισταῖς καὶ τῷ χιλιάρχῳ συνθέμενος), скрывал смерть отца в течение десяти месяцев; и в это время, рассылая царское подтверждение, от имени отца приказал провозгласить Оха царем».
28 Демонизированный в античной традиции образ Оха подверг критике Л. Милденберг, который считает, что Артаксеркс III был оклеветан и, напротив, являлся успешным и эффективным Великим царем71. В любом случае одну жестокость нельзя считать убедительным поводом для убийства царя.
71. Mildenberg 1999, 201–227.
29 Л. Милденберг обращает внимание на деятельность Багоя в связи с событиями вокруг смерти Артаксеркса III. Исследователь задает вполне уместный вопрос о мотивах действий Багоя. Действительно, почему всемогущий евнух убил царя, если он и так обладал всей полнотой власти, чтобы к тому же не самому царствовать, но возвести на престол другого царя-марионетку, а затем и его умертвить? Л. Милденберг просто замечает на этот счет: «Одно объяснение остается, а именно, Багой со временем превратился из египетского соратника и доверенного Оха в монстра»72. С учетом мнения Милденберга, следует обратить внимание, что только одно могло заставить Багоя, обладающего полнотой власти, пойти на убийство законного монарха: опасение потерять эту власть, возможно, вызванное попытками Артаксеркса III ограничить его деятельность, отстранить от власти или создать угрозу его жизни. Все это чаще всего было причиной большинства мятежей сатрапов и, если верить Диодору (XVII. 5. 4), послужило поводом для жестокого убийства Арсеса.
72. Mildenberg 1999, 221.
30 Правление Арсеса длилось около двух лет73. В отношении его судьбы античные и древневосточные источники единодушны – он принял насильственную смерть. Молодой монарх решил наказать Багоя за предыдущие злодеяния, но коварный евнух оказался предусмотрительней и раньше лишил жизни царя и его сыновей (Diod. XVII. 5.4–5). Вавилонский пророческий текст, согласно общепринятому прочтению, указывает на то, что некий царь (под которым все видят Арсеса) будет править в течение двух лет; его же убьет человек, называемый в пророчестве термином ša rēši (V. 5). А.К. Грейсон переводит это место пророчества следующим образом: «Евнух [убьет] того царя»74.
73. В древнегреческую традицию этот царь вошел только под именем Арсеса. Однако благодаря некоторым документам известно его тронное имя Артаксеркс (Badian 1977, 40–50; Hackl, Oelsner 2018, 688–708).

74. «A eunuch [will murder] that king» (šarra šá-a-šú lúša-re-[ši.. .. .. ..]) (Grayson 1975, 34). Р. ван дер Спек переводит фразу так: «That king a eunuch [will murder] » (LUGAL šá-a-šú lúša-re-[ši.. .. .. ..]). Далее исследователь замечает в комментариях к этому месту пророчества: «Был ли Багой действительно евнухом, вопрос открытый. Ša rēši может просто обозначать высшего царского чиновника, но также и евнуха» (Spek, van der 2003, 314, 321).
31 В данном контексте определение ša rēši более всего может подходить именно к Багою, принимая во внимание амбивалентное значение самого термина, применяемого и к евнуху, и к придворному. Багой, как известно, был и тем и другим: будучи евнухом, он занимал придворную должность хилиарха. Именно евнухизм Багоя, очевидно, не позволял ему создать собственную династию75; напротив, античные авторы показывают его активную роль в дворцовых переворотах, результатом которых становится воцарение очередного монарха, имеющего непосредственное отношение к царскому роду Ахеменидов. Тот же текст вавилонского пророчества далее добавляет, что после убийства царя некий принц-узурпатор (?) (lúNUN-⸢ú⸣ [ha-am-ma-’u]) захватит трон и будет обладать царской властью в течение пяти лет, после чего войска страны Хани (т.е.  македоняне) его разгромят (V. 6–11) – непосредственная аллюзия на приход к власти Дария III.
75. Р. Фрай особо обращает внимание на неспособность Багоя самому стать царем (Frye 1984, 134). Примером такого цареубийцы, провозгласившего себя царем, впоследствии стал Бесс, сатрап Бактрии, организовавший убийство Дария III и объявивший себя царем Артаксерксом V (Arr. Anab. III. 25. 3).
32 Итак, после убийства Арсеса, совершенного по приказу Багоя, царем стал Дарий III76, иранское прозвище которого Кодоманн известно только благодаря Юстину (X. 3. 3). Обстоятельства его восхождения на трон и роли в этом Багоя в античных источниках передаются различно. Диодор (XVII. 5. 5) пишет, что после смерти Арсеса и его детей наследовать персидский трон в роду было некому. Ему вторит Страбон (XV. 3. 24), говоря об угасании потомков Дария I после смерти Арсеса. Географ подчеркивает, что Дарий III не был царского рода (Δαρεῖον οὐκ ὄντα τοῦ γένους τῶν βασιλέων)77, хотя Диодор дает иную информацию. Он находит прямое родство Кодоманна с Ахеменидами. По Диодору (XVII. 5), Дарий III являлся сыном Арсана и внуком Остана – брата Артаксеркса II. Таким образом, если принять эту генеалогию царя, то его принадлежность к Ахеменидам по патрилинейному принципу очевидна.
76. Известный немецкий иранист Р. Шмитт ссылался на сообщение вавилонских астрономических дневников, из которых следует, что собственное имя Дария III было Арташат (ár-ta-šá-ta šá da-ri-ia-a-muš) (Schmitt 1982, 90).

77. Эта порочащая Дария традиция, вероятно, восходит к более поздним авторам и находит свое отражение, в частности, у Плутарха (Mor. 326e; cf. Alex. XVIII. 4), который говорит, что Дарий был рабом и астандом (т.е. вестником – Suda. s. v ἄγγαροι) царя (ἐκ δούλου καὶ ἀστάνδου βασιλέως) и только благодаря судьбе (τύχη) он стал повелителем Персии. М. Чарльз полагает, что «рабом» Дарий III до своего вступления на царство мог называться в персидском значении этого слова как «подданный» царя – bandaka (Charles 2016b, 52–58; об интерпретации этого термина см. Orlov 2018, 66–77). Что касается положения Дария в качестве ἀστάνδης, то А.И. Иванчик и Э.А. Грантовский с доверием относятся к этой традиции, сохраненной Плутархом, и полагают, что будущий царь служил вестником при своих предшественниках (Grantovskiy, Ivanchik 1995, 165).
33 Как уже отмечалось, Диодор (XVII. 5. 5) говорит о роли евнуха Багоя в воцарении Дария III78, однако затем автор поясняет, что выбор пал на последнего ввиду его храбрости, проявленной во время поединка с воином из племени кадусиев, с которым царь Артаксеркс III вел войну (XVII. 6. 1–2): «Выбор Дария на престол был основан на его знаменитой храбрости, качеством которой он далеко превзошел других персов. Однажды, когда царь Артаксеркс вел кампанию против кадусиев, один из них, прославленный силою и мужеством, вызывал добровольца среди персов сразиться с ним в единоборстве. Никто не осмелился принять вызов, но только Дарий вступил в борьбу и убил соперника, впоследствии царь отметил его богатыми дарами, а среди персов он был признан первым храбрецом. Вследствие этой отваги его сочли достойным принять царство». По сообщению Страбона (XV. 3. 24), евнух Багой убил Арсеса и поставил царем Дария (῎Αρσην… ἀποκτείνας Βαγῶος ὁ εὐνοῦχος κατέστησε Δαρεῖον), а Курций (VI. 3. 12) вкладывает в уста Александра речь, согласно которой Дарий не по наследству получил власть над персами, а был подведен к трону по милости евнуха Багоя (ne Dareus quidem hereditarium Persarum accepit imperium, sed in sedem Cyri beneficio Bagoae, castrati hominis, admissus). Арриан (Anab. II. 14. 5) же приводит письмо Александра, адресованное Дарию III, в котором тот обвиняет персидского царя в том, что с помощью Багоя он убил законного монарха Арсеса и несправедливо захватил трон наперекор персидским законам (καὶ ᾿Αρσῆν ἀποκτείναντός σου μετὰ Βαγώου, καὶ τὴν ἀρχὴν κατασχόντος οὐ δικαίως οὐδὲ κατὰ τὸν Περσῶν νόμον, ἀλλὰ ἀδικοῦντος Πέρσας). Юстин (X. 3. 5) же, рассказывая о победе Кодоманна в поединке во время войны Артаксеркса III с кадусиями и не упоминая Багоя, указывает, что Дарий III «в память о его доблестном поступке был избран народом в цари».
78. М. Кук называет Арсеса «марионеткой» (a puppet king) (Cook 1983, 225). М. Чарльз и Е. Анагносту-Лаутидес также полагают, что Багой фактически поместил Дария на трон как свою марионетку (Charles, Anagnostou-Laoutides 2018b, 178: This Bagoas eventually placed Darius III on the throne as his puppet).
34 По мнению Э. Бэдиана, Багой должен был выбрать новым монархом такого человека, который одновременно получил признание персидских аристократов в период возрастания македонской угрозы и при этом оставался бы податливым воле евнуха79. П. Бриан считает именно Кодоманна истинным главой заговора, а Багоя лишь его исполнителем80. Однако в своей работе «Дарий в тени Александра» П. Бриан занимает более осторожную позицию. Он полагает, что существовало две версии прихода Дария к власти и что тексты в изложении Диодора искусственно присоединены один к другому, хотя они во многом несовместимы. Согласно одной версии Дарий является приближенным, можно сказать, – должником Багоя, которого хилиарх заставляет занять трон, чтобы еще эффективней контролировать царскую власть. Согласно другой версии он обязан властью своему личному мужеству, которое было признано и вознаграждено царем Артаксерксом III (управление провинцией) и всеми персами (восшествие на царский трон)81. Однако, сравнивая сообщения Диодора о роли Багоя в приходе к власти Арсеса и Дария III, мы наблюдаем в них существенную разницу. В случае с Арсесом историк непосредственно заявляет, что Багой «Арсеса возвел на царство» (XVII. 5. 3: ᾿Αρσὴν εἰσήγαγεν εἰς τὴν βασιλείαν). Однако воцарение Дария описывается иначе: «Выбрав одного из друзей по имени Дарий, он ему помог получить царство» (XVII. 5. 5: προχειρισάμενος ἕνα τῶν φίλων Δαρεῖον ὄνομα τούτῳ συγκατεσκεύασε82 τὴν βασιλείαν). Таким образом, вопреки мнению Бриана, несовместимость двух версий в сообщении Диодора только кажущаяся, поскольку роль Багоя в воцарении Дария состояла, во-первых, в убийстве Арсеса и его родственников, которое открыло Кодоманну путь к власти, а во-вторых, в личных отношениях с самим Дарием III. В то же время несомненно, что сам Дарий фактически стал царем при согласии придворной персидской аристократии, которая оценила его происхождение и личные качества, в том числе доблесть, проявленную в ходе военной кампании.
79. Badian 2000, 252.

80. Briant 2002, 776.

81. Briant 2007, 148.

82. LSJ s.v. συγκατασκεύαζω: help in establishing or organizing, τὴν ἀρχήν… assist him in promoting.
35 В заключение подведем некоторые итоги рассмотрения деятельности Багоя в контексте истории Ахеменидской империи. Прежде всего отметим, что античная традиция о евнухизме Багоя, которую пытаются подвергнуть сомнению некоторые современные исследователи, представляется достаточно надежной. Во многом именно дворцовый статус Багоя (евнуха, не принадлежащего к высшей персидской аристократии и родственникам царя) не позволял ему занять персидский престол после очередного переворота. Поэтому он должен был довольствоваться официальной ролью «второго» после царя, претендовать на которую ему позволяла должность хилиарха, а фактически ролью неофициального правителя государства, определяющего династическую политику при дворе (ту роль, которую современные исследователи нередко обозначают словом kingmaker). И, наконец, следует отметить, что деятельность Багоя протекала в условиях внутренней нестабильности в Персидской империи, которая, несмотря на очевидные успехи Артаксеркса III в консолидации государства, выражалась в частых династических кризисах и в борьбе за власть при дворе, что, впрочем, было постоянным явлением в истории державы Ахеменидов. По мнению А. Олмстеда, именно убийство Багоем деятельного и волевого Оха привело к гибели Персидской державы83. Ему вторит Э. Бэдиан, считая Багоя, более чем кого-либо другого, ответственным за падение империи Ахеменидов84. Мы бы не были столь категоричны в оценках деятельности Багоя, поскольку, во-первых, евнух сумел сохранить трон за династией Ахеменидов, а во-вторых, воцарившийся в 336 г. Дарий III был безусловно авторитетным и сильным правителем, способным на протяжении пяти лет вести войну с Александром Великим, опираясь в том числе и на тех лиц, которые составляли окружение Багоя; среди них был такой талантливый командир, как Мемнон Родосский.
83. Olmstead 1948, 489.

84. Badian 1958, 144.

Библиография

1. Ambos, C. 2009: Eunuchen als Thronprätendenten und Herrscher im alten Orient. In: M. Luukko, S. Svärd, R. Mattila (eds.), Of God(s), Trees, Kings, and Scholars: Neo-Assyrian and Related Studies in Honour of Simo Parpola. Helsinki, 1–8.

2. Azoulay, V. 2000: Xénophon, le roi et les eunuques: généalogie d’un monstre? Revue Française d’Histoire des Idées Politiques 11, 3–26.

3. Badian, E. 1958: The eunuch Bagoas. Classical Quarterly 8/3–4, 144–157.

4. Badian, E. 1977: A document of Artaxerxes IV? In: K.H. Kinzl (ed.), Greece and the Eastern Mediterranean in Ancient History and Prehistory: Studies Presented to Fritz Schachermeyr on the Occasion of his Eightieth Birthday. Berlin–New York, 40–50.

5. Badian, E. 2000: Darius III. Harvard Studies in Classical Philology 100, 241–267.

6. Barjamovic, G. 2011: Pride, pomp and circumstance: palace, court and household in Assyria 879–612 BCE. In: J. Duindam, T. Artan, M. Kunt (eds.), Royal Courts in Dynastic States and Empires. A Global Perspective. Leiden, 27–61.

7. Bichler, R. 2004: Ktesias ‘korrigiert’ Herodot. Zur literarischen Einschätzung der Persika. In: H. Heftner, K. Tomaschitz (Hrsg.), Ad Fontes! Festschrift für Gerhard Dobesch zum 65. Geburtstag. Wien, 105–116.

8. Briant, P. 1996: Histoire de l’empire perse : de Cyrus à Alexandre. Paris.

9. Briant, P. 2002: From Cyrus to Alexander. A History of the Persian Empire. Transl. by P.T. Daniels. Winona Lake.

10. Бриан, П. Дарий в тени Александра. Пер. А.Н. Степановой. М., 2007.

11. Brosius, M. 2006: The Persians. London.

12. Bullough, V.L. 2002: Eunuchs in history and society. In: S. Tougher (ed.), Eunuchs in Antiquity and Beyond. Swansea, 1–17.

13. Chantraine, P. 1968: Dictionnaire étymologique de la langue grecque : histoire des mots. Paris.

14. Chaumont, M.-L. 1973: Chiliarque et curopalate à la cour des Sassanides. Iranica antiqua 10, 139–165.

15. Charles, M. 2015: The chiliarchs of Achaemenid Persia: towards a revised understanding of the office. Phoenix 69 (3/4), 279–303.

16. Charles, M. 2016a: The Achaemenid chiliarch par excellence. Commander of guard infantry, cavalry or both? Historia 65, 392–412.

17. Charles, M. 2016b: Two notes on Darius III. Cambridge Classical Journal 62, 52–64.

18. Charles, M.B., Anagnostou-Laoutides, E. 2018a: Aelian, VH 3.23. Alexander and Bagoas’ house. Athenaeum: studi periodici di letteratura e storia dell’ antichita 106, 704–710.

19. Charles, M.B., Anagnostou-Laoutides, E. 2018b: Curtius 6, 5, 22–3, Darius III and the eunuch Bagoas. Rheinisches Museum für Philologie 161, 166–183.

20. Collins, A.W. 2001: The office of chiliarch under Alexander and the successors. Phoenix 55 (3–4), 259–283.

21. Collins, A.W. 2012: Alexander and the Persian court chiliarchy. Historia 61, 159–167.

22. Cook, M.J. 1983: The Persian Empire. London–Melbourne–Toronto.

23. Cowley, A.E. 1923: The Aramaic Papyri of the Fifth Century B.C. Oxford.

24. Дандамаев, М.А. Политическая история Ахеменидской державы. М., 1985.

25. Dandamaev, M.A. 1992: Iranians in Achaemenid Babylonia. Costa Mesa–New York.

26. Дандамаев, М.А. Вавилония в 626–330 годы до н.э.: социальная структура и этнические отношения. СПб., 2010.

27. Дандамаев, М.А. Ахеменидская империя: социально-административное устройство и культурные достижения. СПб., 2013.

28. Дандамаев, М.А. Политическая история Ахеменидской державы. 3-е изд. СПб., 2015.

29. Дандамаев, М.А., Луконин, В.Г. Культура и экономика Древнего Ирана. М., 1980.

30. Dandamayev, M. 1988: Bagōas. In: Encyclopaedia Iranica. Vol. III. 4, 418–419.

31. Frye, R.N. 1962: The Heritage of Persia. London.

32. Frye, R.N. 1984: The History of Ancient Iran. München.

33. Фрай, Р. Наследие Ирана. Пер. В.А. Лившица и Е.В. Зеймаля. 2-е изд. М., 2002.

34. Garelli, P. 1974: Remarques sur l’administration de l’empire Assyrien. Revue d’Assyriologie et d’archéologie orientale 68/2, 129–140.

35. Gignoux, P. 1991: Chiliarch. In: Encyclopaedia Iranica. Vol. V. 4, 423–434.

36. Grabbe, L.L. 1992: Who was the Bagoses of Josephus (Ant. 11.7.1, 297–301)? Transeuphratène 5, 49–61.

37. Грантовский, Э.А., Иванчик, А.И. «Вестники» при дворах иранских царей. ВДИ 2, 1995. 162–169.

38. Grayson, A.K. 1975: Babylonian Historical-Literary Texts. Toronto–Buffalo.

39. Guyot, P. 1980: Eunuchen als Sklaven und Freigelassene in der griechisch-römischen Antike. Stuttgart.

40. Hackl, J., Oelsner, J. 2018: Babylonisches zu Artaxerxes IV. Klio 100/3, 688–708.

41. Harding, P. (ed.) 2006: Didymus: On Demosthenes. Transl. with Introduction, Text, and Commentary. Oxford.

42. Hirschy, N.C. 1909: Artaxerxes III Ochus and His Reign (with Special Consideration of the Old Testament Sources Bearing Upon the Period). Chicago.

43. Hornblower, S. 2003: Panionios of Chios and Hermotimos of Pedasa. In: P. Derow, R. Parker (eds.), Herodotus and His World. Essays from a Conference in Memory of George Forrest. Oxford, 37–57.

44. Hunger, H., Sachs, A.J., Steele, J.M. 2001: Astronomical Diaries and Related Text from Babylonia. Vol. V. Lunar and Planetary Texts. Wien.

45. Jacoby, F. 1922: Ktesias 1. In: Paulys Realencyclopädie der classischen Altertumswissenschaft. Bd. XI.2, 2032–2073.

46. Junge, P.J. 1940: Hazarapatiš. Zur Stellung des Chiliarchen der kgl. Leibgarde im Achämenidenstaat. Klio 33, 13–38.

47. Jursa, M. 2011: «Höflinge» (ša rēši, ša rēš šarri, ustarbaru) in babylonischen Quellen des ersten Jahrtausends. In: J. Wiesehöfer, R. Rollinger, G. Lanfranchi (eds.), Ktesias’ Welt – Ctesias’ World. Wiesbaden, 159–223.

48. Keaveney, A. 2010: The chiliarch and the person of the king. In: B. Jacobs, R. Rollinger (eds.), Der Achämenidenhof – The Achaemenid Court. Wiesbaden, 499–508.

49. Кивни, А. Чужие как свои: евнухи при Ахеменидском дворе. В кн.: О.Л. Габелко, Э.В. Рунг, А.А. Синицын, Е.В. Смыков (ред.), IRAN-ICA. Иранские империи и греко-римский мир в VI в. до н.э. – VI в. н.э. Казань, 2017. 31–44.

50. Kholod, M.M. 2018: Achaemenid grants of cities and lands to Greeks: the case of Mentor and Memnon of Rhodes. Greek, Roman and Byzantine Studies 58, 177–197.

51. Klinkott, H. 2005: Der Satrap. Ein achaimenidischer Amtsträger und seine Handlungsspielräume. Frankfurt am Main.

52. Kuhrt, A. 2007: The Persian Empire: A Corpus of Sources from the Achaemenid Period. London.

53. Ладынин, И.А. Начало македонского времени в категориях традиционного мировоззрения древних египтян конца IV – начала III вв. до н.э. Дисс. … д.и.н. М., 2017.

54. Ладынин, И.А. Античная традиция о кощунствах Артаксеркса III против священных животных и вопрос о ее датировке. В сб.: И.А. Ладынин (ред.), Восток, Европа, Америка в древности. Вып. 4. Сборник научных трудов Сергеевских чтений на кафедре истории древнего мира исторического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова. М.–СПб., 2019. 5–18.

55. Lenfant, D. 1996: Ctésias et Hérodote ou les réécritures de l’histoire dans la Perse achéménide. Revue des Études Grecques 109/2, 348–380.

56. Lenfant, D. 2012: Ctesias and his Eunuchs: a challenge for modern historians. Histos 6, 257–297.

57. Lenfant, D. 2015: Le satrape et l’Œil du Roi : les hommes du pouvoir perse passés au filtre grec. In: F. Colin, O. Huck, S. Vanseveren (éds.), Interpretatio. Traduire l’altérité culturelle dans les civilisations de l’Antiquité. Paris, 95–122.

58. Llewellyn-Jones, L. 2002: Eunuchs and the royal harem in Achaemenid Persia (539–331 BC). In: S. Tougher (ed.), Eunuchs in Antiquity and Beyond. Swansea, 19–49.

59. Llewellyn-Jones, L. 2013: King and Court in Ancient Persia 559 to 331 BCE. Edinburgh.

60. Meeus, A. 2009: Some institutional problems concerning the succession to Alexander the Great: «prostasia» and chiliarchy. Historia 58/3, 287–310.

61. Меликян, А.Т. Институт «второй после царя» в иранской государственной системе Ахеменидской эпохи. Метаморфозы истории 4, 2013. 88–118.

62. Mildenberg, L. 1999: Artaxerxes III Ochus (358–338 B.C.): a note on the maligned king. Zeitschrift des Deutschen Palästina–Vereins 115/2, 201–227.

63. N’Shea, O. 2016: Royal eunuchs and elite masculinity in the Neo-Assyrian Empire. Near Eastern Archaeology 79/3, 214–221.

64. Nissinen, M. 2017: Relative masculinities in the Hebrew Bible/Old Testament. In: I. Zsolnay (ed.), Being a Man: Negotiating Ancient Constructs of Masculinity. London–New York, 221–247.

65. Olmstead, A.T. 1948: The History of the Persian Empire (Achaemenid Period). Chicago.

66. Олмстед, А.Т. История Персидской империи. Пер. А.А. Карповой. М., 2012.

67. Oppenheim, A.L. 1973: A note on ša rēši. Journal of the Near Eastern Society of the University of Columbia 5, 325–334.

68. Орлов, В.П. Социальный статус персидской аристократии в Ахеменидской империи (к вопросу о значении термина bandakā). Проблемы истории, филологии, культуры 4, 2018. 66–77.

69. Pirngruber, R. 2011: Eunuchen am Königshof Ktesias und die altorientalische Evidenz. In: J. Wiesehöfer, R. Rollinger, G. Lanfranchi (eds.), Ktesias’ Welt – Ctesias’ World. Wiesbaden, 279–312.

70. Pirngruber, R., Groß, M. 2014: On courtiers in the Neo-Assyrian Empire: ša-rēši and mazzāz pāni. Altorientalische Forschungen 41/2, 161–175.

71. Radner, K. 2011: Royal decision-making: kings, magnates, and scholars. In: K. Radner, E. Robson (eds.), The Oxford Handbook of Cuneiform Cul-ture. Oxford, 358–379.

72. Rop, J. 2019: Greek Military Service in the Ancient Near East, 401–330 BCE. Cambridge.

73. Рунг, Э.В. Военно-политическая деятельность Ментора Родосского. Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира 14, 2014. 143–160.

74. Rung, E. 2015: Some notes on karanos in the Achaemenid Empire. Iranica antiqua 50, 333–356.

75. Рунг, Э.В., Орлов, В.П. Имя «Масист» в истории Ахеменидской империи. Проблемы истории, филологии, культуры 2, 2016. 83–91.

76. Ruzicka, S. 2012: Trouble in the West: Egypt and the Persian Empire, 525–332 B.C. Oxford.

77. Sánchez, M.G. 2014: The second after the King and Achaemenid Bactria on Classical sources. In: B. Antela-Bernárdez, J. Vidal (eds.), Central Asia in Antiquity: Interdisciplinary Approaches. Oxford, 37–42.

78. Schmitt, R. 1982: Achaemenid throne-names. AION Linguistica 42/1, 83–95.

79. Schmitt, R. 2000: Menostanes. In: Encyclopædia Iranica online. URL: http://www.iranicaonline.org/articles/menostanes; дата обращения: 18.07.2021.

80. Schmitt, R. 2007: Bemerkungen zu den Belegformen des Titels iran. *hazahrapati-. In: M. Macuch, M. Maggi, W. Sundermann (eds.), Iranian Languages and Texts from Iran and Turan: Ronald E. Emmerick Memorial Volume. Wiesbaden, 355–364.

81. Schmitt, R: 2011: Iranische Personennamen in der griechischen Literatur vor Alexander d. Gr. (Iranisches Personennamenbuch, V/5a). Wien.

82. Shayegan, M.R. 2003: Hazārbed. In: Encyclopaedia Iranica XII.1, 93–95.

83. Шенкарь, М.А. Божество на крылатом колесе: к вопросу идентификации «первой иудейской монеты». ВДИ 2, 2008. 98–108.

84. Spek, van der R.J. 2003: Darius III, Alexander the Great and Babylonian scholarship. In: W. Henkelman, A. Kuhrt (eds.), A Persian Perspective: Essays in Memory of Heleen Sancisi-Weerdenburg. (Achaemenid History, XIII). Leiden, 289–346.

85. Stolper, M.W. 1985: Entrepreneurs and Empire. The Murašû Archive, the Murašû Firm, and Persian Rule in Babylonia. Leiden.

86. Stronk, J.P. 2017: Semiramis’ Legacy. The History of Persia According to Diodorus of Sicily. Edinburgh.

87. Torrey, C.C. 1939: The two Persian officers named Bagoas. American Journal of Semitic Languages and Literatures 56/3, 300–301.

88. Waters, M. 2014: Ancient Persia: A Concise History of the Achaemenid Empire, 550–330 BCE. Cambridge.

89. Waters, M. 2017: Ctesias’ Persica and Its Near Eastern Context. Madison.

90. Werba, Ch. 1982: Die arischen Personennamen und ihre Träger bei den Alexanderhistorikern (Studien zur iranischen Anthroponomastik). Diss. Wien.

91. Wiesehöfer, J. 1980: Die «Freunde» und «Wohltater» des Grosskönigs. Studia Iranica 9, fasc. 1, 7–21.

92. Wiesehöfer, J. 1999: Das Frühe Persien. Geschichte eines antiken Weltreichs. Zürich–München.

93. Williamson, H.G.M. 2004: Studies in Persian Period History and Historiography. Tübingen.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести