Везде
Проект марксистской социологии Николая Бухарина
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Проект марксистской социологии Николая Бухарина
Аннотация
Код статьи
S013216250014594-6-1
DOI
10.31857/S013216250014594-6
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Кононов Илья Федорович 
Должность: заведующий кафедрой философии и социологии
Аффилиация: Луганский национальный университет им. Т. Шевченко
Адрес: Украина, Старобельск
Выпуск
Номер 9
Страницы
105-116
Аннотация

Проанализирована роль Н. И. Бухарина в формировании школы марксистской социологии, которая складывалась в СССР в 1920-е гг. Для него социология была центром научного обществознания. Его социологические взгляды складывались в ходе исследований и развивались от экономической социологии к общесоциологической теории, которой он считал исторический материализм. Такая интерпретация наполняла исторический материализм научным содержанием и обнажала противоречия в теоретической системе основоположников. В первую очередь это касалось концепций базиса и надстройки, производительных сил и производственных отношений. Бухарин попытался модернизировать эти конструкты, предложив идеи «погружения» надстройки в базис и живой человеческой машины. Его представления о диалектическом единстве индивида и общества и о стилевом единстве общественной жизни сохраняют эвристическое значение и в наши дни.

Ключевые слова
Н. Бухарин, социология, исторический материализм, марксизм, общество, базис, надстройка, производительные силы, производственные отношения, классы
Классификатор
Получено
03.09.2021
Дата публикации
27.09.2021
Всего подписок
6
Всего просмотров
40
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1

Бухарин и советская школа марксистской социологии 1920-х гг.

2 На рубеже XIX–XX вв. сформировалось направление русского марксизма, в котором начали складываться элементы социологической школы. Сама эта школа стала обретать контуры в 1920-е гг. в СССР. Ключевой фигурой здесь был Н. Бухарин; его книга «Теория исторического материализма», вышедшая 100 лет назад, приобрела значение основополагающего текста.
3 Целью статьи является реконструкция проекта марксистской социологии Н. Бухарина. Его теория не была законченной системой, а, как он выражался, находилась im Werden1. Методологические ориентиры исследования задаются исторической социологией как временным вектором теоретической социологии, формирующим «историзацию» современной теории общества [Романовский, 2018: 82].
1. В становлении (нем.).
4 «Теория исторического материализма», признанная в 1920-е гг. в СССР официальным учебником, влияла на идейную атмосферу в стране, поддерживая интерес к социологии в фокусе общественного внимания. В СССР с 1921 г. (предисловие к первому изданию датируется сентябрем этого года) по 1929 г. вышло 10 стереотипных изданий. Кроме того, книга переиздавалась на местах [Шевченко, 1990: 3] и приобрела мировую известность. Как говорилось в отзыве (1928) Ленинградского горного института при избрании Н. Бухарина академиком АН СССР «”Теория исторического материализма” – книга, выдержавшая ряд изданий и переведенная на все европейские и все азиатские языки, обосновала исторический материализм как метод марксизма, как марксистскую социологию» [Бухарин, 1988а: 418]. В Китае она стала одним из источников формирования марксистской социологической традиции. Среди первых её пропагандистов был один из основателей Компартии Китая Цюй Цюбо, читавший по ней лекционный курс в Шанхайском университете [Кремнев, 2020]. Работы Н. Бухарина после публикации на родине переводились в странах Запада, издаются и сейчас [Buharin, Preobrazhensky, 1922: Bucharin, 1922; 1925а; 2005]. Н. Бухарин признан одним из важных теоретиков марксизма ХХ в. [Гоулднер, 2003:146].
5

Н. Бухарин в зеркалах времени.

6 В современных исследованиях Н. Бухарин выглядит противоречиво. Со времени перестройки с ним связывают идею гуманного социализма. Г. Водолазов писал: «Зрелый Бухарин действительно был “одержим“ идеей гуманизма, что в те годы не было популярным настроением среди большевиков» [Водолазов, 2014: 111]. М. Кун обращал внимание на противоречия в деятельности Н. Бухарина: участие в высылке немарксистской интеллигенции из России, недемократические методы борьбы с оппозицией, участие в создание культа Ленина [Кун, 1992: 65, 117, 173]. Одновременно отмечают его интеллектуальную самостоятельность [Кун, 1992: 65]. С. Павлюченков утверждал, что по личным качествам Н. Бухарин неспособен был на лидерство антисталинской оппозиции: «Самураи сказали бы о таком: у него женский пульс» [Павлюченков, 2008: 456]. Разнобой мнений отражает реальные противоречия Н. Бухарина. Так или иначе, они отразились в социологических взглядах его, единственного из вождей большевиков, кто считал себя социологом.
7

Истоки социологических идей.

8 Н. Бухарин начал изучать западную социологию в Вене в 1912–1914 гг., там познакомился с работами М. Вебера [Кун, 1992: 30], с идеями которых пытался полемизировать, а их автора считал «одним из самых выдающихся ученых, которого смогла выдвинуть за – не скажем «последнее», а лишь «предпоследнее» – время буржуазия» [Узник Лубянки, 2008: 626]. Его работы пестрят ссылками на западных и российских социологов. Но для Н. Бухарина всегда пролегала четкая грань между социологами, не принадлежащими к марксизму, и между марксистами. Среди последних он особо выделял работы К. Маркса, Ф. Энгельса, А. Лабриолы, считая его «незаслуженно забытым» [Бухарин, 1988а: 30], Г. Плеханова и В. Ленина. В марксизме пролегало деление между своими и чужими. Известность приобрело бухаринское сравнение Плеханова и Ленина: «Невольно сравнивал его, Старика, с Плехановым: гордая поза, по-наполеоновски сложенные руки, театральные повороты головы, нарочитые жесты, блестящие остроты и “пафос расстояния”: ты, сударь, не моги подходить ближе чем на километр! Демократ, якобинец, коммунист. Либеральный барин, хотя и блестящий “основоположник русского марксизма”, “надменное чело”» [Бухарин, 1988б: 117]. Однако наиболее плодотворные идеи Н. Бухарин сформулировал под влиянием А.А. Богданова. На гражданской панихиде последнего Н. Бухарин говорил: «Да, он не был ортодоксален. Да, он, с нашей точки зрения был еретиком. Но он не был ремесленником мысли. Он был ее крупнейшим художником. В лице А.А. ушел в могилу человек, который по энциклопедичности своих знаний занимал исключительное место не только на территории нашего Союза, но и среди крупнейших умов всех стран» [Протько, Грицанов, 2009: 90–91]. Однако для интеллектуальной биографии Н. Бухарина характерна тенденция: исправление себя по ленинским лекалам. В «Автобиографии» он оценивал свое противостояние с Лениным по вопросу Брестского мира, как «крупнейшую политическую ошибку», а остальную жизнь видел как «период возрастающего влияния на меня со стороны Ленина, которому я обязан, как никому другому, в смысле своего марксистского воспитания и с которым имел счастье не только быть в тех же рядах, но и стоять близко к нему вообще, как товарищу и человеку» [Бухарин, 1988а: 10]. Из-за этого он отказывался от любимых идей и обвинял А. Богданова в идеализме, хотя не мог не понимать натянутости обвинений и их моральный тон [Узник Лубянки, 2008: 473].
9

От экономической теории к экономической социологии.

10 Студентом Н. Бухарин изучал экономическую теорию, считая себя в первую очередь экономистом. Но его исследования до 1917 г. и после Октябрьской революции полагали сознательную социологическую ориентировку. Он писал, что в основе политической экономии «лежит то или иное представление об обществе и о законах его развития вообще. Другими словами, в основе всякой экономической теории имеются известные предпосылки социологического характера, с точки зрения которых и рассматривается экономическая сторона общественной жизни. Эти предпосылки могут быть ясными или смутными, выработанной системой или “неопределенными взглядами”, но они должны все же быть в наличности» [Бухарин, 1925б: 30]. Он считал марксистским социологическим обоснованием политической экономии исторический материализм: «Для марксизма характерны следующие социологические основы экономической науки: признание примата общества над личностью, признание исторически преходящего характера всякой экономической структуры, наконец, признание доминирующей роли производства» [там же].
11 Социальная форма на начальном этапе творчества им изображалась как экономоцентрическая. В работе «Экономика переходного периода» (1920) он выражался определенно: «Существование общества обусловлено его производством, которое носит “общественно определенный характер”. Само общество рассматривается прежде всего, как “производственный организм”, а хозяйство как “производственный процесс”. Динамика производства определяет собой динамику потребностей. Производство как основное условие существования общества является элементом данным» [Бухарин, 1990: 181]. Такую позицию можно определить, как экономическую социологию, понимая под последней не социологическое исследование экономической подсистемы общества, а объяснение общества, в котором первенство отдаётся экономическим факторам.
12 Н. Бухарин понимал, что социологический анализ капитализма - это взгляд на него как на мировую систему, что напоминает современные описания глобализации. Экспорт капитала из стран центра создал мировой финансовый капитализм [Бухарин, 1989: 44]. Формировалась зависимость ведущих капиталистических стран от мирового рынка. Англия в начале ХХ в. ввозила 50% потребляемого зерна (пшеницы 80%), мяса – около 50%, масла – 70%, сыра – 50%. За 1903–1911 гг. мировая торговля выросла на 50%. Мир пронизали потоки мигрантов [Бухарин, 1989: 26–34].
13 Русский марксист в начале ХХ в. усматривал в развитии мировой капиталистической системы противоречивое сочетание экономической интернационализации и политической национализации. Обе тенденции он связывал с интересами финансового капитала, обусловившими, что «…наряду с интернационализацией хозяйства и интернационализацией капитала происходит чреватый крупнейшими последствиями процесс “национального” связывания капитала, процесс его “национализации”» [Бухарин, 1989: 57]. Возникает призрак «ультраимпериализма». По его мнению, государства превращаются в «государственно-капиталистические тресты», конкурирующие между собой на мировых рынках. Империалистическая политика и есть способ их конкурентного поведения, одним из последствий которого стала Первая мировая война.
14 Абсолютизация отдельных тенденций общественного развития вела Н. Бухарина к поспешным выводам. После Октябрьской революции он писал: «За последнее время в каждой капиталистической стране мелкий капитал почти исчез: его заели крупные акулы. Можно поэтому сказать, что теперешние капиталистические государства, или, как их называют, “отечества”, превратились в огромные фабрики, которыми владеет хозяйственный союз, как раньше отдельный капиталист владел своей отдельной фабрикой» [Бухарин, 1990: 42]. Эти выводы легли в фундамент левого коммунизма.
15 Автор «Экономики переходного периода» в качестве объяснительной модели использует структуру способа производства материальных благ, представляющего из себя исторический тип единства производительных сил и производственных отношений. Н. Бухарин дает определения составных частей способа производства, – несколько упрощенные. Они свидетельствуют о постепенном освоении им теоретического наследия К. Маркса и Ф. Энгельса. «Под производительными силами мы будем разуметь совокупность средств производства и рабочих сил» [там же: 107]. В производственные отношения включены отношения собственности, и технологические отношения: «…Совокупность производственных отношений обнимает собою не только отношения между людьми, организованными по предприятиям; существует и другой разряд этих производственных отношений, поскольку мы говорим об отношениях между классами» [там же: 105].
16 Русский марксист уделяет выделенным группам производственных отношений специальное внимание. О первом узле их он писал: «Фабрика есть не только техническая, но и экономическая категория, ибо это есть комплекс социально-трудовых, производственных отношений» [там же: 112]. Такой подход перспективен социологически, и Н. Бухарин к нему вернется. Его понимание классов на этом этапе не выходит за пределы понимания К. Маркса2, уступая ленинской формуле 3: «Классы представляют из себя прежде всего группы лиц, объединенных общими условиями и общей ролью в производственном процессе со всеми вытекающими отсюда последствиями для процесса распределения» [там же: 112].
2. «Собственники одной только рабочей силы, собственники капитала и земельные собственники, соответственными источниками доходов которых является заработная плата, прибыль и земельная рента, следовательно, наёмные рабочие, капиталисты и земельные собственники образуют три больших класса современного общества, покоящегося на капиталистическом способе производства» [Маркс, 1962: 457].

3. «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства, по их отношению (большей частью закрепленному и оформленному в законах) к средствам производства, по их роли в общественной организации труда, а, следовательно, по способам получения и размерам той доли общественного богатства, которой они располагают. Классы, это такие группы людей, из которых одна может себе присваивать труд другой, благодаря различию их места в определенном укладе общественного хозяйства» [Ленин, 1970а: 15].
17 У Н. Бухарина появляются положения большей общности. Он утверждал, что в общественной системе элементы и связи находятся в диалектических отношениях: «Пространственное размещение людей в техническом трудовом процессе и их функциональная роль аккумулируются, застывают в людских элементах. Таким образом, общественные связи превращаются и находят своё выражение и во “внутренней структуре” самих элементов, тип общественной связи живет в головах людей. Итак, данная общественная структура, данный способ производства есть, с одной стороны, определенный тип связи, с другой – этот тип формирует и сами эти элементы» [там же: 112–113].
18 Стержнем его социологических взглядов было учение о классах. С классами Н. Бухарин связывал раскол капиталистического общества. О последнем он пишет: «Структура капитализма есть монистический антагонизм или антагонистический монизм» [там же: 113]. Институциональным средством, обеспечивающим на время неустойчивое равновесие в расколотом обществе, является государство. Отталкиваясь от идей А. Богданова о том, что главными элементами общества являются люди, вещи и идеи, Бухарин писал: «…Необходима организация, управляющая не только вещами, а главным образом – людьми. Такой организацией и является государство» [там же: 93]. Его он понимал как организацию экономически господствующего класса. Для него и «”общеполезные” функции здесь – не что иное, как необходимые условия процесса эксплуатации» [там же: 94].
19 На этой стадии у Н. Бухарина важнейшей становится тема соотношения экономики и политики. Классические социологические представления марксизма предполагают, что совокупность экономических отношений общества являются его базисом, а политика – одна из подсистем надстройки. Среди марксистов были теоретики, которые пытались взглянуть на этот вопрос под иным углом зрения. А. Лабриола писал: «Государство, с тех пор как существует достоверная история, всегда являлось не только вершиной, но и основанием общества. Первым шагом, который наивная мысль сделала на пути рассуждений этой категории, была следующая формула: то, что управляет, есть также то, что творит» [Лабриола, 2010: 109]. Но итальянским марксистом эта мысль не додумана до конца, Н. Бухарин пошел дальше.
20 Анализируя формирование империалистических государств, русский марксист пришел к выводу, что в них экономика организационно сливается с политикой: «Общим организационным принципом этой формы капитализма было соподчинение всех экономических организаций (и не только экономических) буржуазии её государству. Государственная организация буржуазии концентрирует всю мощь этого класса» [Бухарин, 1990: 102].
21 При диктатуре пролетариата политика фактически становится частью общественного базиса. Н. Бухарин утверждал, что в этот период «высшая государственно-экономическая власть представляет из себя концентрированную социальную мощь пролетариата». К этой фразе он дает примечание: «Мы говорим “государственно-экономическая”, потому что на этой стадии развития “экономика” сливается с “политикой”, а государство теряет свой исключительно политический характер, становясь и органом экономического администрирования» [там же: 133].
22 Как видим, набор социологических идей у Н. Бухарина формировался в период, когда он стоял на позициях левого коммунизма и считал себя экономистом. От левых крайностей Н. Бухарин вскоре откажется, а размышления об обществе превратятся в социологическую теорию.
23

Исторический материализм – социология марксизма.

24 У книги «Теория исторического материализма» подзаголовок «Популярный учебник марксистской социологии». В предисловии отмечено, что книга родилась из дискуссий на семинаре, который он вел вместе с Ю. Денике4 для лекторской группы Свердловского университета, которые стали его научными сотрудниками.
4. Юрий Петрович Денике (1887–1964) – социолог, публицист, большевик, затем меньшевик, профессор Московского университета, с 1922 г. в эмиграции.
25 Книга продумана, что отмечали критики полярных идеологических сторон [Сорокин, 1994: 395; Лукач, 1990: 36]. Единая логика связывает 60 параграфов, разбитых на 8 глав. Введение и первые три главы служат философским основанием социологической теории. В них обоснованы принципы и нормы дальнейшего исследования. «Теория исторического материализма» соответствует современным представлениям об основаниях научной деятельности. В. Стёпин выделил три их главных компонента: идеалы и нормы исследования, научная картина мира и философские основания науки [Стёпин, 2006: 191]. Все они присутствуют в работе Н. Бухарина.
26 Русский марксист говорит, что «спор между материализмом и идеализмом не может, как каждый легко поймет, не отразиться и на общественных науках» [Бухарин, 1928: 58]. Естественно, в качестве основы социологии он предлагает материализм.
27 Материализм у Н. Бухарина связан с утверждением жесткого, прямо-таки лапласовского детерминизма. Он отрицает случайность, хотя основа этого отрицания - отождествление с беспричинностью: «Строго говоря, никаких случайных, т.е. беспричинных явлений нет. Явления же могут представляться нам “случайными”, поскольку мы недостаточно знаем их причины» [Бухарин, 1928: 42]. Он усиливает это утверждение: «Следует изгнать понятие “случайности” из общественных наук. Общество в своем развитии так же подчинено закономерности, как и все на свете» [там же: 44].
28 Принципиальным для Н. Бухарина было отрицание телеологии; она связана с идеализмом и ведет к религии. Он критикует телеологически понимаемый прогресс, используя для этого эволюционное объяснение явлений, которые мы воспринимаем как целесообразные. Так понятый прогресс «просто-напросто выражает тот факт, что, скажем, на 10000 неблагоприятных для развития комбинаций (различных сочетаний в условиях) приходится 1 или 2 комбинации благоприятных» [там же: 21]. Общество может развиваться, стагнировать, деградировать, но «вопрос о том, суждено ли обществу развиваться или погибнуть, не может быть решен абстрактно в ту или другую сторону. Он может быть решен только на основе конкретного анализа» [там же: 370].
29 Для исследования общества Н. Бухарин на этом этапе использовал понятие равновесия. Этим понятием он отражал существование системы в определенной среде, тот период её, когда отношения со средой обеспечивают ей воспроизводство. По аналогии с организмами можно говорить о приспособлении. Отношения системы и среды относительны: «Для человека средой является, прежде всего, человеческое общество, среди которого (отсюда и слово “среда”) он живет; для человеческого общества средой является природа и так далее. Между средой и системой существует постоянная связь; “среда” действует на “систему”, “система”, в свою очередь, действует на “среду”» [там же: 77]. Социолог-марксист насчитал три возможных варианта равновесия: 1) устойчивое равновесие; 2) подвижное равновесие с положительным знаком; 3) подвижное с отрицательным знаком. Их характеристики обусловлены величиной энергии, которую общество получает из среды. В первом случае оно получает столько, сколько тратит, во втором случае становится возможным развитие, так как у общества появляется избыточная энергия, в третьем случае общество тратит больше энергии, чем получает, в итоге деградируя [там же: 77–79]. Энергетический аспект общественного метаболизма – важный фактор внутреннего равновесия в обществе, ведь внутренняя структура приспосабливается к внешнему равновесию. «Отношение между системой и средой есть решающая величина. Ибо все положение системы, основные формы её движения (упадок, развитие, застой) определяются именно этим отношением» [там же: 80].
30 Для Н. Бухарина несомненно, что общество – это деятельностная реальность, он яростно спорит с Р. Штаммлером, иронизировавшем над марксистами как над «партией лунного затмения». Он возражает: «Общественные явления без людей, без общества – это все равно, что круглый квадрат или жареный лед» [там же: 49].
31 Важнейшими нормами научного познания для Н. Бухарина были классовость и партийность: «У рабочего класса есть своя, пролетарская социология, известная под именем исторического материализма» [там же: 12]. Для сомневавшихся в научной атрибуции исторического материализма он подчеркивает: «Это есть общее учение об обществе и законах его развития, т.е. социология» [там же: 13].
32 В современной теоретической социологии остро стоит проблема социальности, предполагающая нахождение базовых процессов общественной жизни. Популярностью пользуется подход Н. Лумана: коммуникация – единственная подлинно социальная операция [Луман, 2004: 86]. Н. Бухарин сказал бы, что это слишком общий и абстрактный подход. Для него общество в основе – трудовой коллектив, взаимодействующий с природой. Он четко ставил вопрос: «Где основной тип общественной связи, без которого были бы немыслимы все остальные?» [Бухарин, 1928: 91]. И ответил: «На этот вопрос мы отвечаем: это есть трудовая связь людей, которая, прежде всего, выражается в общественном труде, т.е. в сознательной или бессознательной работе людей друг на друга» [там же: 92].
33 На этом следует остановиться, ибо это принципиальная позиция русской школы марксистской социологии. Она неоднократно излагалась А. Богдановым, считавшим трудовой коллектив и генетически исходной формой социальности, и глубинной основой сохраняющегося единства общества: «Борьба между людьми, их конкуренция, соревнование – все это только производные стимулы развития, и за ними скрываются иные, глубже их лежащие, - стимулы первичные. Эти последние возникают там, где человек встречается лицом к лицу с природой, где в непосредственной борьбе с нею он сам выступает как производительная, как творческая сила» [Богданов, 1918: 86]. Эта позиция и ретроспективна, и аналитична, и перспективна, позволяя понять суть общество, почему его сущность скрывается и возникают фетишистские формы сознания, почему перспективным идеалом человечества является идея всемирного человеческого братства.
34 По происхождению эта позиция является марксистской, но имеет и отечественные корни. Укажу на любимого Н. Бухариным Д. Писарева. Широко известны слова последнего: «Все богатство общества без исключения заключается в его труде» [Писарев, 1956: 146].
35 В марксизме настороженно относились к использованию понятия «общества вообще». Бухарин повторял, что «на самом деле общество существует всегда в какой-нибудь определенной исторической оболочке», т.е. как определенный исторический тип [Бухарин, 1928: 262]. На этом подходе базировалось и настороженное отношение к социологии. В. Максимовский во время дискуссии о марксистском понимании социологии говорил, что позитивистская социология претендует на открытие законов, действующих на всех стадиях общественного развития, что расходится с марксистским требованием анализа конкретных общественных формаций [Дискуссия..., 1929: 189–190]. Бухарин относился к марксистам, которые широко пользовались понятием «общество». Через него он отражал инвариантное всех социальных систем.
36 В «Теории исторического материализма» оптика видения общества двоится. С одной стороны, Н. Бухарин определяет его через понятие «реальная совокупность»: «Вообще говоря, поскольку у нас есть круг постоянных взаимодействий, постольку у нас есть особая система, особая реальная совокупность. Наиболее широкая система взаимодействий, обнимающая все длительные взаимодействия между людьми, и есть общество» [Бухарин, 1928: 90]. На основании этого было бы опрометчиво принять Н. Бухарина за социологического номиналиста. Далее он писал: «Не подлежит никакому сомнению, что общество состоит из отдельных людей. Не было бы отдельных людей, не было бы и общества – это понятно и без дальнейших разговоров. Но нужно твердо запомнить, что общество вовсе не есть простая куча людей, их сумма: подсчитал отдельных Иванов и Матрен – и получилось общество» [там же: 97]. Тип общества характеризуется единством стиля всех его сфер.
37 Н. Бухарин выступает против «робинзонад» и повторяет идею Маркса5: «Сама отдельная личность – это точно сгусток сжатых общественных влияний, завязанных в маленький узелок» [там же: 103]. Для него принципиально положение: «Если мы проследим, как шло развитие общества, то увидим, что оно образовалось из стада, а вовсе не из отдельных человекообразных существ, живших в совсем разных местах, которые вдруг, в один прекрасный день, будто бы поняли, что им выгоднее (какие умные дикари!) жить вместе и, удачно убеждая друг друга на митингах, стали соединяться в общество» [там же: 100]. Он даже пишет, что «первоначальные формы человеческого труда были тоже животнообразными, инстинктивными формами труда» [там же: 118]. Эта тема в дальнейшем десятилетиями волновала советских ученых [Поршнев, 2007].
5. 6-й тезис о Фейербахе: «Но сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» [Маркс, Энгельс, 1955: 3].
38 Общество приспосабливается к природной среде активно, орудийно, целесообразно. Бухарин подходит к анализу взаимодействия общества и природы через концепцию способа производства материальных благ. Правда, он истолковывал категорию производительных сил общества, ориентируясь на А. Богданова. Говоря о производительных силах, он упор делает на технику. Бухарин не мог не знать о позиции В. Ленина в 1919 г. в речи на Всероссийском съезде по внешкольному образованию: «Первая производительная сила всего человечества есть рабочий, трудящийся» [Ленин, 1969: 359]. Бухаринский взгляд: «Точным материальным показателем соотношения между обществом и природой является система общественных орудий труда, т.е. техника данного общества. В этой технике находят свое выражение материальные производительные силы общества и производительность общественного труда» [Бухарин, 1928: 123]. Что касается людей, участвующих в процессе общественного производства, они составляют своеобразную «материальную трудовую организацию». Он считал это одним из подтверждений материалистического взгляда на человеческое общество. Здесь следует привести довольно длинную цитату: «Конечно, все эти физические, материальные отношения сопровождаются своей “духовной” стороной: люди думают, обмениваются мыслями, разговаривают и т.д. Но это определяется тем, как они расставлены в фабричном здании, у каких машин они стоят и проч. Другими словами, они расставлены в фабрике, как определенные физические тела; они находятся поэтому в определенных физических, материальных отношениях во времени и пространстве. Это и есть материальная трудовая организация работников фабрики, которую Маркс называет “собирательным” или “коллективным рабочим”; перед нами материальная людская трудовая система. Когда эта трудовая система на ходу, происходит процесс материального труда: люди затрачивают энергию, вырабатывают материальный продукт. Это тоже материальный процесс, который также имеет свою “духовную” сторону» [там же: 94].
39 Как видим, различие между позициями Бухарина и Ленина не в том, что первый игнорирует человеческий компонент производительных сил, а второй указывает на его приоритет. Н. Бухарин утверждает, что в процессе производства возникает материальная живая человеческая машина, не сводимая к совокупности людей с их индивидуальными умениями и навыками. Он распространяет этот образ далеко за стены фабрик. Эта живая человеческая машина основа того или иного общества, ибо «для социологического единства нужно, чтобы эти животные-люди вместе работали в той или другой форме. Не параллельно, не просто одновременно, а совместно» [там же: 107].
40 Попытка соединить идеи К. Маркса и А. Богданова привели к методологическим проблемам в марксистской социологии. У А. Богданова над техникой возвышались идеологические надстройки. У К. Маркса способ производства был конкретным единством производительных сил и производственных отношений. Если Н. Бухарину удалось выстроить логически непротиворечивую концепцию производительных сил, то с производственными отношениями все сложнее. Именно их концепция должна была объяснить равновесие и его нарушение внутри общественных систем.
41 С одной стороны, Н. Бухарин под производственными отношениями понимал структуру живой рабочей машины: «Мы, рассматривая производственные отношения, сводим их к размещению людей в пространстве. Именно эта определенность положения в пространстве, и “на трудовом поле”, и делает из этого “размещения”, “распределения” общественно-трудовые отношения» [там же: 160]. Эта идея автору представлялась принципиально важной. Он её еще раз сформулировал в статье «К постановке проблем теории исторического материализма. (Беглые заметки)», написанной как ответ критикам: «Под производственными отношениями я разумею трудовую координацию людей (рассматриваемых, как “живые машины”) в пространстве и времени. Система этих отношений настолько же “психична”, как система планет вместе со своим солнцем. Определенность места в каждую хронологическую точку – вот что делает систему системой» [там же: 365].
42 Думаю, перспективно введение в социологический анализ пространственно-временных координат, хотя у Н. Бухарина они присутствуют на уровне идеи. Что касается трудовой координации людей, то она неоднородна, включая технологические отношения и отношения управленческие. Сложности увеличиваются: «Разделение общественного труда есть одно из основных производственных отношений» [там же: 151]. Конечно, можно сказать, что разделение труда предполагает трудовую координацию в масштабах общества. Но автор «Теории исторического материализма» приводит пример, показывающий, что не все так просто: «Столяр стоит в определенных производственных отношениях к токарю, работающему на той же фабрике, или к торговке, у которой он покупает селедку на рынке, или к мастеру, который смотрит за ним» [там же: 277]. Здесь уже слиты технологические, управленческие отношения и отношения обмена.
43 Вертикальные отношения господства-подчинения порождают классы и существуют через классовые отношения, опосредованные вещами и отношениями собственности. Н. Бухарин писал: «Важнейшие стороны производства – “распределение людей”, “распределение вещей” – и составляют основу классовых отношений» [там же: 316]. Что касается горизонтального деления, с известными оговорками оно находит выражение в профессиях: «Деление по профессиям, будучи отношением между людьми, вытекающим из их технического отношения к орудиям, методам и объекту труда, отнюдь не совпадает ни с делением труда на командующий и подчиненный, ни с соответствующим „распределением средств производства", т.е. отношениями собственности на эти средства производства» [там же: 320–321].
44 Все эти сложности Н. Бухарин не сделал предметом анализа, тем самым не превратил обнаруженные противоречия в средство развития марксистской социологии. Н. Бухарин пытался излагать новые идеи в рамках старых марксистских категорий. О части из них (способ производства материальных благ, производительные силы, производственные отношения) мы сказали. Другая часть категориального набора связана с делением общества на базис и надстройку, - метафорический взгляд, рассматривающий социальную систему как дом, у которого есть фундамент и возведенные на нем этажи. Философская подоплека этого деления – субстанция с атрибутами и акциденциями. Однако Н. Бухарин и другие теоретики-марксисты того периода фактически реифицировали эти аналитические инструменты.
45 Базисом в классическом марксизме считался не весь способ производства материальных благ, а его часть – производственные отношения. Главным производственным отношением является отношение между ведущими классами общества [там же: 321]. Классы как «реальные совокупности» входят в базис? А их психология и идеология, классовые организации? Н. Бухарин говорит, что антагонистические классы разрывают общество, поэтому «должно быть нечто, что играет роль обруча, стягивающего классы, не дающего обществу распасться, развалиться, окончательно расколоться. Таким обручем является государство» [там же: 163].
46 Как государство играет роль общественной «скрепы», в книге до конца не прояснено: для автора важнейшей задачей был показ классовой природы государства. Он выразил ортодоксальную позицию: «Господствующий класс, чтобы быть в состоянии эксплуатировать массы, расширять поле этой эксплуатации, способствовать “нормальному” её ходу, разумеется, должен прибегать к разного рода “общеполезным” предприятиям» [там же: 346]. Подобную позицию выражал А. Лабриола, за что был подвергнут критике Г. Плехановым. Основоположник школы русского марксизма писал, что, конечно, государство – классовое образование, но его понимание должно быть нюансированным: «В таких государствах, как Китай или древний Египет, где цивилизованная жизнь была бы невозможна без очень сложных и обширных работ по регулированию течения и разлива больших рек и по организации орошения, возникновение государства может быть в весьма значительной степени объяснено непосредственным влиянием нужд общественно-производительного процесса» [Плеханов, 1941: 17]. Н. Бухарин на плехановскую работу ссылался, но на процитированное замечание не реагировал.
47 Вслед за А. Богдановым автор «Теории исторического материализма» к надстроечным идеологическим явлениям отнес язык и мышление вообще [Бухарин, 1928: 225]. У А. Богданова такой подход был теоретически обоснован; у Н. Бухарина создавал внутренние противоречия в теории; и это не оговорка. Свою позицию он повторяет в рамках определения надстройки: «Под “надстройкой” мы будем подразумевать любую форму общественных явлений, которая лежит над экономическим базисом: сюда, например, относится и общественная психология, и социально-политический строй со всеми его материальными частями (например, пушки), и людской организацией (иерархия чиновников), и такие явления, как язык или мышление» [там же: 231]. Как существует немыслящий и безъязыкий базис, видимо, спрашивать излишне. Подобные противоречия объясняются не только механическим объединением идей А. Богданова и классических метафор основоположников марксизма. Перед Н. Бухариным все время стояла задача найти абсолютно материальные основания общественной жизни. В перспективе этот методологический ориентир породил схоластику вокруг категории «общественное бытие».
48 Для Н. Бухарина вполне логично завершить свою работу главой о классах и классовой борьбе. Оригинально утверждение, что угнетенные классы не всегда ведут классовую борьбу в отличие от господствующих классов: «Это предполагает полную осознанность основных интересов этого класса, который ведет борьбу с противоположными по интересам классами (и против их прямой угрозы, и против их возможной угрозы) всеми средствами государственной машины» [там же: 344].
49 «Теория исторического материализма» предсказуемо завершается параграфами о диктатуре пролетариата, партии, вождях и бесклассовом обществе будущего. Если во всем тексте книги мы можем наблюдать проявление сторон личности Н. Бухарина – ученого и пропагандиста, в последних параграфах пропагандист берет верх: партия нужна из-за неоднородности класса, неоднородность партии порождает потребность в вождях, которые только и могут в чистоте выражать классовые интересы.
50

Выводы.

51 А. Гоулднер писал, что после А. Сен-Симона в становлении социологии возникла развилка, приведшая к развитию важнейших теоретических традиций – академической социологии, началом которой послужила позитивистская социология О. Конта, и марксистской социологии. Впоследствии они получили разное пространственное доминирование – академическая социология стала господствовать в университетах Западной Европы и США, марксизм стал государственной доктриной социалистических стран Восточной Европы. О марксизме в СССР он высказался пессимистично: «После советской революции там предпринимались определенные попытки продолжить интеллектуальное развитие марксизма, однако из-за тесной связи с ожесточенной политической борьбой в обществе они вскоре были пресечены. После утверждения сталинизма интеллектуальное развитие марксизма в Советском Союзе прекратилось» [Гоулднер, 2003: 47]. К сожалению, такой подход стал общим местом теоретизирования на Западе и у нас. Но самое интересное может скрываться в этих попытках. Не замечены при таком подходе ростки оригинальной школы марксистской социологии.
52 Академическая социология переживает кризис, что проявляется в неспособности прогнозирования будущего общества и участия в создании жизнеспособных моделей общественного развития. Это заставляет обращаться к альтернативе позитивистской социологии, предполагавшей при рассмотрении общества связать в неразрывное единство прошлое и будущее: «Понять какое-либо явление исторически, это, однако, значит видеть и его корни в прошлом, и вскрывать тенденции, ведущие к будущему» [Узник Лубянки…, 2008: 181]. Бухаринский проект марксистской социологии ценен тем, что способен принять участие в современном теоретическом поиске, будучи готовым к саморазвитию.

Библиография

1. Богданов А.А. Новый мир. Изд. 2-е. М.: Коммунист, 1918.

2. Бухарин Н.И. Избранные произведения. М.: Политиздат, 1988б.

3. Бухарин Н.И. Избранные труды: История и организация науки и техники / Ред. Е.П. Велихов. Л.: Наука, Ленинградск. отд., 1988а.

4. Бухарин Н.И. Политическая экономия рантье. Теория ценности и прибыли австрийской школы. 4-е изд. (стереотипное). М.-Л.: Госиздат, 1925.

5. Бухарин Н.И. Проблемы теории и практики социализма. М.: Политиздат, 1989.

6. Бухарин Н.И. Теория исторического материализма. Популярный учебник марксистской социологии. Изд. 5-е (стереотип.). М.–Л.: Госиздат, 1928.

7. Бухарин Н.И. Избранные произведения / Предисл., комментарии С.Л. Леонова. М.: Экономика, 1990.

8. Водолазов Г. Г. Альтернативы истории и история альтернатив (Н. Бухарин против «казарменного коммунизма»). Статья 1 // Социологические исследования. 2014. № 8. С. 105–113.

9. Гоулднер А. Наступающий кризис западной социологии / Пер. с англ. А.С. Фомин, В.В. Кузнецов, М.Г. Ермакова. СПб.: Наука, 2003.

10. Дискуссия о марксистском понимании социологии // Историк-марксист. 1929. Т. 12. С.189–213.

11. Кремнев Е.В. Властно-управленческие концепции китайской марксистской социологии начала ХХ в.: традиции и революция // Социологические исследования. 2020. №5. С. 102–112.

12. Кун М. Бухарин: его друзья и враги. М.: Республика, 1992.

13. Лабриола А. Исторический материализм: Очерки материалистического понимания истории / Пер. с ит. и фр. М.: ЛКИ, 2010.

14. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Изд. 5-е. Т. 38. М.: Политиздат, 1969.

15. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Изд. 5-е. Т. 39. М.: Политиздат, 1970а.

16. Ленин В.И. Полн. собр. соч. Изд. 5-е. Т. 45. М.: Политиздат, 1970б.

17. Лукач Г. Рец.: Н. Бухарин. Теория исторического материализма. Общедоступный учебник марксистской социологии. Гамбург, 1922. / Пер. И.С. Нарского // Шевченко В.Н. Н. Бухарин как теоретик исторического материализма. М.: Знание, 1990. С. 36–48.

18. Луман Н. Общество как социальная система / Пер. с нем. А. Антоновский. М.: Логос, 2004.

19. Маркс К. Капитал. Т.3. Ч.2. // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 25. Ч. II. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1962.

20. Маркс К. Тезисы о Фейербахе // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Изд. 2-е. Т. 3. М.: Гос. изд-во полит. лит-ры, 1955. С.1–4.

21. Павлюченков С.А. «Орден меченосцев»: Партия и власть после революции. 1917–1929 гг. М.: Собрание, 2008.

22. Писарев Д.И. Реалисты. М.: Гослитиздат, 1956.

23. Плеханов Г.В. О материалистическом понимании истории. М.: Политиздат при ЦК ВКП(б), 1941.

24. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории (проблемы палеопсихологии). СПб.: Алетейя, 2007.

25. Протько Т.С., Грицанов А.А. Александр Богданов. Минск: Книжный дом, 2009.

26. Романовский Н.В. Историческая социология в России: плоды и тревоги // Социологические исследования. 2018. №6. С. 79–90.

27. Сорокин Π.Α. Общедоступный учебник социологии. Статьи разных лет. М.: Наука, 1994.

28. Степин В.С. Философия науки. Общие проблемы: учебник для аспирантов и соискателей ученой степени кандидата наук. М.: Гардарики, 2006.

29. Узник Лубянки. Тюремные рукописи Николая Бухарина. Изд. 2-е. М.: АИРО – XXI, 2008.

30. Шевченко В.Н. Н. Бухарин как теоретик исторического материализма. М.: Знание, 1990.

31. Bucharin N. Theorie des Historischen Materialismus. Hamburg: Verlag der Kommunistischen Internationale, 1922.

32. Buharin N., Preobrazhensky E. The ABC of Communism. The Popular Explanation of the Program of the Communist Party of Russia / Transl. from Russ. by Eden and Cedar Paul. The Communist Party of Great Britain, 1922.

33. Bukharin N. Historical Materialism: A System of Sociology. N.Y.: International Publishers, 1925.

34. Bukharin N. Philosophical Arabesques / Translated by R. Clarke. N.Y.: Monthly Review Press, 2005.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести