<h3><strong>Введение. </strong></h3>

Существует несколько парадигм, к которым можно обратиться при изучении того, как образование влияет на ценностные установки. Неомарксистский подход рассматривает систему образования как обслуживающую интересы господствующих классов, ценности которых транслирует интеллигенция [Грамши, 1991; Альтюссер, 2011; Бурдье, Пассрон, 2007]. Сторонники когнитивно-психологической теории полагают, что образование развивает интеллект и способности к критическому мышлению, что позволяет усвоить сложные идеи, связанные с идеалами Просвещения [Stember, 1961; Selznick, Steinberg, 1969; Nunn et al., 1978; Lipset, Raab, 1978]. Другие подчеркивали, что образование развивает коммуникативные способности, позволяя усваивать новые идеи и наделяя человека эмпатией и т.п. [Altmeyer, 1988].

Согласно теории, предложенной Г. Китшелтом, ценности вырабатываются под воздействием не только образования, но и жизненного опыта, связанного с профессиональной деятельностью [Kitschelt, 1994; Kitschelt, Rehm, 2014]. Хорошо образованный человек автоматически не становится либералом, но находит высокооплачиваемую работу в компании, ориентированной на рынок. Здесь он вступает в ряды адептов свободного рынка и противников всякого рода предрассудков и дискриминаций. Однако перечисленные теории не объясняют, что случится, если в процессе обучения или последующей профессиональной деятельности образованные люди не столкнутся с либеральной идеологией или обстоятельства не побудят их следовать ее установкам.

Согласно теории социализации, восходящей к идеям Вебера, Сорокина и Дьюи, люди, получающие образование в нелиберальной среде, вынуждены приспосабливаться к господствующим ценностям, чтобы преуспеть. Ценности, усваиваемые в образовательных учреждениях, зависят от политической системы в стране.

Дж. Селзник и С. Стейнберг в свое время отмечали, что идеалы Просвещения, включая толерантность, равенство и рационализм, транслируются сферой образования лишь в тех странах, где они стали частью официальной идеологии [Selznick, Steinberg, 1969]. Соответственно в государствах с иной идеологией транслируются совсем иные ценности. Значит говорить, что с повышением уровня образования человек становится бóльшим либералом, как минимум опрометчиво. Много позднее М. Коендерс и П. Шиперс также пришли к выводу, что образование отражает идеалы правящего режима. При этом они заметили, что переход к демократии не дает мгновенного эффекта. Толерантность к национальным меньшинствам и запрос на демократические ценности растут в обществах, где демократия существует в течение продолжительного времени [Coenders, Scheepers, 2003].

Современные исследования также позволяют предполагать, что основную роль в принятии тех или иных ценностей играет не уровень образования как таковой, а идеалы группы, в которой социализируется получающий образование. Т. Райчаудхури показала, что американцы азиатского происхождения склонны голосовать за демократов, поскольку в учебных заведениях попадают в среду, поддерживающую эту партию [Raychaudhuri, 2018]. Б. Горман, И. Накви и К. Курзман пришли к выводу, что образованные люди в богатых странах действительно обычно поддерживают демократические и либеральные ценности, а в бедных – необязательно [Gorman et al., 2019].

Заметное разнообразие наблюдается и в результатах исследований влияния образования на отдельные ценностные установки. Например, уровень доверия оказывается практически всегда универсально выше у более образованных индивидов [Knack, Keefer, 1997; Glaeser et al., 2000; Alesina, Ferrara, 2000], хотя масштаб влияния образования на уровень доверия различается от одной страны к другой [Wang, Gordon, 2011]. При этом уровень доверия политическим институтам у них может оказываться ниже по сравнению с менее образованными индивидами [Doring, 1992; Wang, Gordon, 2011]. А. Хаквердян и К. Мэйн, в частности, утверждают, что в коррумпированных обществах люди с более высоким уровнем образования меньше доверяют институтам, чем менее образованные индивиды, а в обществах с низким уровнем коррупции – наоборот [Hakhverdian, Mayne, 2012].

В настоящей статье мы ставим цель систематически исследовать отличия в ценностных установках более образованных индивидов и выделить набор универсальных эффектов образования на ценностные установки, наблюдаемых во всех регионах мира.

<h3><strong>Данные и методы. </strong></h3>

Рассматривается многофакторная модель, где переменные, описывающие ценности, зависят от переменной образования (численное значение от 1 до 8) и контролируются переменные возраста и когорты, пол респондентов, семейное положение (категориальная переменная), положение на рынке труда/занятость (категориальная переменная), уровень дохода (численная переменная), также вводится контроль на все страно-волны с помощью соответствующих фиктивных переменных.

Переменная образования описывается 8 уровнями.1: Неполное начальное образование. 2: Завершенное (обязательное) начальное образование. 3: Неполная средняя школа: техническое / профессиональное образование / (обязательное) начальное образование и базовая профессиональная квалификация. 4: Полная средняя школа: технический / профессиональный тип / Среднее, среднее профессиональное образование. 5: Неполное среднее: университетский подготовительный тип / среднее, промежуточная общая квалификация. 6: Полное среднее: подготовительный тип / полное среднее, сертификат уровня зрелости. 7: Некоторое высшее образование без диплома / Высшее образование - третичный сертификат нижнего уровня. 8: Университет с дипломом / Высшее образование – высший уровень третичного сертификата.

В качестве базовой используется логистическая модель объяснения связи между независимыми переменными (могут быть как непрерывными, так и категориальными) и зависимой бинарной переменной (т.е. когда имеется два варианта ответов). Рассчитывается коэффициент соотношения шансов, который показывает, насколько увеличивается вероятность выбора одного из двух ответов с ростом уровня образования респондента.

Для объяснения связи между несколькими независимыми переменными и зависимой ординальной переменной используется порядковая логистическая модель. Для всех анализируемых переменных рассчитываются также МНК оценки модели по влиянию образования, полученные с помощью модели множественной линейной регрессии.

<p>Для МНК модели спецификация уравнения приведена ниже:</p>

<p>где <em>Value</em> в МНК оценках – это ответ респондента относительно его представления о ценностях. В логистической и порядковой логистической модели <em>Value</em> – это вероятность выбора соответствующего ответа респондентом; <em>education</em><em>, </em><em>age</em><em>, </em><em>cohort</em><em>, </em><em>sex</em><em>, </em><em>income</em> – переменные, описывающие образование, возраст, когорту, пол и доход для каждого респондента; <em>D</em>_<em>m</em>, <em>D</em>_<em>1</em>, <em>D</em>_<em>cw</em> – фиктивные (дамми) переменные для соответствующих уровней семейного положения, положения на рынке труда и принадлежности к одной из страно-волн; <span style="font-family: Symbol;"><em></em></span>, <span style="font-family: Symbol;"><em></em></span>, <span style="font-family: Symbol;"><em></em></span>, <span style="font-family: Symbol;"><em></em></span> – коэффициенты уравнения регрессии, численные оценки которых получаются в результате оценки данной модели на данных.</p>

Мы оцениваем модели (1), (2) и (3) для шести региональных подвыборок из экономически развитых стран-членов ОЭСР с высоким уровнем дохода (подгруппа развитых стран); Восточной Европы (включая Россию); Латинской Америки; Ближнего Востока и Северной Африки; Африки южнее Сахары; и Восточной и Юго-Восточной Азии. Списки стран, входящих в каждый из регионов, и годы проведенных в них опросов WVS представлены в табл.

<em>Таблица</em><em>. </em><strong>Страны и страно-волны в каждой из шести региональных подвыборок</strong><table class="docx-publication-table"><tr><td class="docx-publication-cell"> Регион</td><td class="docx-publication-cell"> Страны и страно-волны</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> ОЭСР 16 стран 56 страно-волн 78 102 респондента</td><td class="docx-publication-cell"> Австралия (1981, 1995, 2005, 2012, 2018), Канада (1990, 2000, 2006), Финляндия (1981, 1996, 2005), Франция (2006), Германия (1997, 2006, 2013, 2018), Израиль (2001 ), Италия (2005), Япония (1981, 1990, 1995, 2000, 2005, 2010, 2019), Нидерланды (2006, 2012), Новая Зеландия (1998, 2004, 2011, 2020), Норвегия (1996, 2007), Испания (1990, 1995, 2000, 2007, 2011), Швеция (1982, 1996, 1999, 2006, 2011), Швейцария (1989, 1996, 2007), Великобритания (1998, 2005), США (1982, 1990, 1995 , 1999, 2006, 2011, 2017)</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Восточная Европа 22 страны 52 страно-волны 64 760 респондентов </td><td class="docx-publication-cell"> Албания (1998, 2002), Беларусь (1990, 1996, 2011), Босния и Герцеговина (1998, 2001), Болгария (1997, 2005), Хорватия (1996), Чехия (1991, 1998), Эстония (1996, 2011). ), Греция (2017), Венгрия (1982, 1998, 2009), Латвия (1996), Литва (1997), Македония (1998, 2001), Молдова (1996, 2002, 2006), Черногория (1996, 2001), Польша (1989, 1997, 2005, 2012), Румыния (1998, 2005, 2012, 2018), Россия (1990, 1995, 2006, 2011, 2017), Сербия (1996, 2001, 2017), Словакия (1990, 1998), Словения (1995, 2005, 2011), Украина (1996, 2006, 2011), Югославия, Сербия и Черногория (2005)</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Латинская Америка 17 стран 53 страно-волны 74 341 респондент </td><td class="docx-publication-cell"> Аргентина (1984, 1991, 1995, 1999, 2006, 2013, 2017), Боливия (2017), Бразилия (1991, 1997, 2006, 2014, 2018), Чили (1990, 1996, 2000, 2006, 2012, 2018), Колумбия (1997, 2005, 2012, 2018), Доминиканская Республика (1996), Эквадор (2013, 2018), Сальвадор (1999), Гватемала (2004, 2020), Гаити (2016), Мексика (1981, 1990, 1996, 2000) , 2005, 2012, 2018), Никарагуа (2020), Перу (1996, 2001, 2006, 2012, 2018), Пуэрто-Рико (1995, 2001, 2018), Тринидад и Тобаго (2006, 2010), Уругвай (1996, 2006 , 2011), Венесуэла (1996, 2000)</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Ближний Восток и Северная Африка 16 стран 40 страно-волн 64 298 респондентов </td><td class="docx-publication-cell"> Алжир (2002, 2014), Египет (2001, 2008, 2013, 2018), Иран (2000, 2007, 2020), Ирак (2004, 2006, 2013, 2018), Иордания (2001, 2007, 2014, 2018), Кувейт (2014), Ливан (2013, 2018), Ливия (2014), Марокко (2001, 2007, 2011), Пакистан (1997, 2001, 2012, 2018), Палестина (2013), Катар (2010), Саудовская Аравия (2003), Тунис (2013, 2019), Турция (1990, 1996, 2001, 2007, 2011, 2018), Йемен (2014)</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Африка южнее Сахары 11 стран 25 страно-волн 44 109 респондентов </td><td class="docx-publication-cell"> Буркина-Фасо (2007), Эфиопия (2007, 2020), Гана (2007, 2012), Мали (2007), Нигерия (1990, 1995, 2000, 2011, 2018), Руанда (2007, 2012), Южная Африка (1982, 1990, 1996, 2001, 2006, 2013), Танзания (2001), Уганда (2001), Замбия (2007), Зимбабве (2001, 2012, 2020)</td></tr><tr><td class="docx-publication-cell"> Восточная и Юго-Восточная Азия 18 стран 55 страно-волн 82 467 респондентов</td><td class="docx-publication-cell"> Бангладеш (1996, 2002, 2018), Китай (1990, 1995, 2001, 2007, 2018), Гонконг (2005, 2013, 2018), Индия (1990, 1995, 2001, 2006, 2014), Индонезия (2001, 2006, 2018), Казахстан (2011, 2018), Кыргызстан (2003, 2011, 2020), Макао (2020), Малайзия (2006, 2012, 2018), Мьянма (2020), Филиппины (1996, 2001, 2012, 2019) , Сингапур (2002, 2012), Южная Корея (1982, 1990, 1996, 2001, 2005, 2010, 2018), Тайвань (1994, 2006, 2012, 2019), Таджикистан (2020), Таиланд (2007, 2018), Узбекистан (2011), Вьетнам (2020)</td></tr></table>

<h3><strong>Результаты и обсуждение. </strong></h3>

Анализ позволил выделить целый ряд универсально наблюдаемых эффектов влияния образования на ценности. В частности, более образованные респонденты демонстрируют более высокий уровень участия в разных общественных организациях, в том числе политических. Политика начинает играть б<em>о</em>льшую роль в их жизни, возрастает готовность к политическим действиям, при этом универсально возрастает одобрение демократии и ухудшается мнение о правлении военных или сильного лидера.

Так, в странах ОЭСР рост образования коррелирует с социальной и политической активностью, проявляющейся в участии в различных организациях: профессиональных (А104), организациях сферы искусства (А100), благотворительных (А105), экологических (А103), спортивных (А099) и иного типа (А106) структурах. А в странах Восточной Европы, равно как и Ближнего Востока и Северной Африки, Африки южнее Сахары, Восточной и Юго-Восточной Азии – и в деятельности политических партий (A102). В Латинской Америке картина практически та же, образованные респонденты из этого региона кроме прочего проявляют большую активность профсоюзах (А101) и иных (А106) организациях. В ОЭСР, как и в Восточной Европе, а также в странах Ближнего Востока и Северной Африки, значительно повышается интерес к политике (Е023), готовность участвовать в мирных демонстрациях (Е027) и бойкотах (Е026), подписывать петиции (Е025); более образованные респонденты чаще оказываются активными участниками политических партий (A102). Восточноевропейцы, латиноамериканцы, жители Африки южнее Сахары и Восточной и Юго-Восточной Азии кроме перечисленного склонны участвовать и в неофициальных забастовках (E028).

Более образованные респонденты из стран ОЭСР, Восточной Европы и Латинской Америки, Ближнего Востока и Северной Африки, Африки южнее Сахары, а также Восточной и Юго-Восточной Азии хуже относятся к управлению страной военными (Е116) и к наличию сильного лидера в стране (Е114), при этом лучше относятся к наличию демократической политической системы (Е117), чаще отмечают, что политика очень важна в их жизни (A004).

Еще одна универсалия – рост толерантности к проживанию рядом с представителями иных рас и религий, к проявлениям свободы выбора, таким как разводы, аборты, что является проявлением постматериалистических ценностей.

В странах ОЭСР и Восточной Европы (A165, А168А), Восточной и Юго-Восточной Азии (А165) более образованные респонденты чаще склонны считать, что большинству людей можно доверять. В странах ОЭСР и Восточной Европы, Восточной и Юго-Восточной Азии, Африки южнее Сахары более образованные респонденты чаще склонны проявлять толерантность в вопросах проживания по соседству с представителями другой расы (A124_02) и другой религии (A124_12, A124_05), национальности (A124_10) (в Восточной Европе), иммигрантами (A124_06), склонны оправдывать самоубийства (F123) (кроме Африки южнее Сахары, Ближнего Востока и Северной Африки), аборты (F120), разводы (F121), гомосексуализм (F118) (кроме Африки южнее Сахары, Ближнего Востока и Северной Африки).

В странах ОЭСР наблюдается противоположный остальным регионам тренд в плане роста доверия институтам по мере роста уровня образования – в частности, растет доверие парламенту (E069_07), Евросоюзу (E069_18), государственному аппарату (E069_08), правительству (E069_11), политическим партиям (E069_12), ООН (E069_20), движению женщин (E069_15), прессе (E069_04), но при этом снижается доверие телевидению (E069_10), вооруженным силам (E069_02), крупным компаниям (E069_13). В остальных регионах доверие большинству институтов падает по мере роста образования.

Постматериалистические ценности проявляются и в отношении гендерного равенства – с ростом уровня образования респонденты чаще выражают полное несогласие с тем, что университет важнее для парня, чем для девушки; что мужчины должны иметь больше прав на работу и что они становятся лучшими политическими лидерами (D059, D060, C001_1/3, C001_2/3). Это проявляется во всех исследованных регионах.

Еще одна универсалия просматривается в том, что более образованные респонденты подчеркивают важность права голоса людей в общественных делах, защиты свободы слова (Е003_3/4, E003_1/4) и прогресса общества в сторону гуманизма (Е005_2/4).

Проявляются и различия в ценностях эмансипации детей – во всех рассмотренных регионах с ростом уровня образования респонденты реже отмечают необходимость воспитания в детях бережливости, послушания, трудолюбия (кроме Восточной Европы), но чаще отмечают важность таких качеств, как чувство ответственности, воображение (кроме Ближнего Востока и Северной Африки), толерантность (кроме Африки южнее Сахары), независимость, настойчивость.

Наблюдается также сдвиг в сторону секулярных ценностей у более образованных респондентов.<strong> </strong>При этом происходит движение по шкале Инглхарта от традиционно-религиозных к секулярным ценностям – более образованные респонденты из стран <em>ОЭСР, </em>Восточной Европы чаще склонны быть атеистами (F034_2/3, F034_1/3), не в пример представителям Ближнего Востока и Северной Африки реже верят в ад (F053) (кроме Латинской Америки), в бога (F050), меньше доверяют церкви (E069_01). Сдвиг в сторону секулярных ценностей у более образованных респондентов в <em>А</em>фрике южнее Сахары выражен несколько слабее, чем в других регионах. Тем не менее и здесь у более образованных респондентов падает доверие церкви (E069_01), они чаще утверждают, что религия совсем не важна в их жизни (А006).

<h3><strong>Обсуждение и выводы. </strong></h3>

<p>Из выделенных нами категорий ценностей расхождения в направлении влияния образования в различных регионах наблюдаются лишь для доверия различным государственным и общественным институтам, которое возрастает в странах <em>ОЭСР</em> и снижается на остальных территориях по мере роста образования респондентов. Этот результат в значительной степени подтверждает гипотезу, которую высказали А.&nbsp;Хаквердян и К. Мэйн: в коррумпированных обществах индивиды с высоким уровнем образования меньше доверяют институтам, чем индивиды с более низким уровнем образования, а в обществах с низким уровнем коррупции – наоборот [Hakhverdian, Mayne, 2012]. Впрочем, и здесь есть важное исключение – статистически значимая отрицательная корреляция между уровнем образованности респондентов и доверием вооруженным силам наблюдается во всех подвыборках стран без исключения, а отрицательная корреляция с доверием телевидению не прослеживается только в Африке южнее Сахары.</p>

Такое количество универсалий позволяет утверждать, что влияние образования на ценности существенно выходит за рамки представлений о том, что основную роль в принятии тех или иных ценностей играет не уровень образования как таковой, а ценности группы, в которой социализируется получающий образование. Сам по себе уровень образования также оказывается весьма значимым предиктором принятия целого ряда ценностных установок. Этот результат можно интерпретировать в поддержку когнитивно-психологической теории образования. Универсальный характер влияния формального образования на ценностные ориентации, на наш взгляд, в высокой степени связан с тем, что система формального образования во всех странах мира в настоящее время имеет большое число сходных фундаментальных характеристик [Zinkina et al. 2019].