Везде
Российский федерализм: генезис и основные этапы развития (сравнительное историко-государствоведческое исследование)
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Российский федерализм: генезис и основные этапы развития (сравнительное историко-государствоведческое исследование)
Аннотация
Код статьи
S013207690008554-1-1
DOI
10.31857/S013207690008554-1
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Гуляков Александр Дмитриевич 
Должность: Ректор Пензенского государственного университета
Аффилиация: Пензенский государственный университет
Адрес: Российская Федерация, Пенза
Выпуск
Номер 2
Страницы
159-171
Аннотация

В статье рассматривается совокупность предпосылок (геополитических, исторических, экономических, социокультурных, государственно-правовых) и непосредственных причин, повлиявших на становление федеративного государства в нашей стране. Анализируется многосоставной характер Российской Империи, имевшей мощное системообразующее территориальное ядро и стержнеобразующий этнос. Описан процесс протофедерализации, раскрыты советско-российская модель федерализма и основные этапы его развития, включая современный этап адаптации федеративных отношений к задачам постмодернизационного развития. Высказаны предложения по совершенствованию функционирования отдельных органов власти.

Ключевые слова
российский федерализм, генезис федерализма, предпосылки и причины федерализации, процесс протофедерализации, модель федерализма, основные этапы развития российского федерализма, совершенствование федеративных отношений
Классификатор
Получено
10.09.2019
Дата публикации
31.03.2020
Всего подписок
41
Всего просмотров
3007
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать   Скачать pdf
1 При всей множественности подходов к изучению федерализма1 несомненный интерес представляет историко-государствоведческий анализ2. Именно он позволяет проследить развитие того или иного федеративного государства с момента его зарождения до современного состояния, совместив государственно-правовые и политологические параметры, осуществить сравнение конституционно-правовых режимов разных стран, сформулировать некие прогнозы на будущее. Данную методику целесообразно применить и к российскому федерализму, имея ввиду, что предпосылки для его институционализации складываются задолго до образования СССР в 1922 г. Необходимо учитывать то, что федерализм прежде всего, «является нормативным понятием и ценностной концепцией, обладающей идеологическим содержанием»3, а значит он начинал формироваться задолго до создания конкретных федераций. «О федерализме в период существования Российской империи до февраля 1917 г. следует говорить лишь как о публично-правовых федеративных учениях (идеях, теориях, проектах)»4.
1. См., напр.: Малько А.В., Кроткова Н.В., Саломатин А.Ю. Обзор Всероссийской научной конференции в форме «круглого стола» журналов «Государство и право» и «Правовая политика и правовая жизнь» по теме «Федерализм: эволюция и современное состояние» // Государство и право. 2016. № 12. С. 111–117.

2. См.: Малько А.В., Гуляков А.Д., Саломатин А.Ю. Федерализм в историко-государствоведческом измерении // Государство и право. 2018. № 12. С. 116–127.

3. Тэпс Д. Суверенитет в теории федерализма. СПб., 2004. С. 24.

4. Лебедев А.Н. Российский федерализм (конец XVIII – конец XX в.). М., 2018. С. 15.
2 Говоря о предпосылках как некоей предрасположенности российской цивилизации к федерализации, будем помнить, что они складывались не одномоментно (т.е. не в одно и то же время). От степени зрелости их во многом зависел и успех формирования федеративного государства, его устойчивость. Эти предпосылки касаются разных аспектов внешней и внутренней жизни общества: геополитического положения, исторического наследия, экономических связей, социокультурных взаимодействий, идеологических (в т.ч. государственно-правовых) и религиозных представлений.
3 Так, судьбой России было уготовано, если пользоваться терминологией Х. Маккиндера, оказаться в центре «евразийского хартленда», стать «землей сердцевины», заменить в военно-политическом отношении Монгольскую империю5. «Удаленность от важных центров мировой политики позволила княжеским родам на Руси понемногу завоевывать авторитет в поросших лесами землях между Днепром и Волгой»6. Перенесение в XIII–XV вв. центра восточно-славянской цивилизации из Киева на Северо-Восточную Русь, более удаленную от кочевников и иных негативных внешних воздействий, содействовало не только повышению обороноспособности, но и беспрепятственному расширению в дальнейшем территории на восток, где отсутствовали значимые центры военно-политической силы. В итоге, если в середине XV в. территория Московской Руси составляла примерно 0.4 млн кв. км, то в середине XVI в. при Иване Грозном – уже 2.8 млн кв. км, а к концу царствования Петра I Россия располагается на 14.5 млн кв. км.. Накануне 1917 г. она достигает максимального своего расширения – свыше 21.3 млн кв. км7. Все это стало результатом геополитической целостности и слабой уязвимости Евразии при отсутствии серьезных внешних конкурентов.
5. См.: Маккиндер Х. Дж. Географическая ось истории // Полис. 1995. № 4. С. 169.

6. См.: Бербэнк Д., Купер Ф. Взлет и падение великих империй. М., 2015. С. 213.

7. См.: Миронов Б.Н. История в цифрах. Математика в исторических исследованиях / под ред. И.Д. Ковальченко. Л., 1991. С. 132.
4 По сути, по мнению большинства специалистов, после завоевания Казанского и Астраханского ханства в середине XVI в. начинается формирование Российской Империи8, чье официальное учреждение состоялось только в 1721 г. Это было сложносоставное, многослойное государство, о чем красноречиво свидетельствует титулатура российских монархов. В момент объявления империи правитель провозглашался как пресветлейший и державниший великий государь и великий князь всея Великая и Малая и Белыя России самодержец и упоминалось 29 географических названий9. В конце существования империи – при Николае II, в полном титуле императора и самодержца Всероссийского значилось уже 52 названия10.
8. См.: Азнабаев Б. и др. Империография Бориса Нольде // Нольде Б.Э. История формирования Российской империи. СПб., 2013. С. 40.

9. См.: Большой государев титул Петра I. URL: >>>> титул

10. См.: Николай II. URL: >>>> Николай_ II#Имена,_титулования,_прозвища
5 В большинстве случаев вхождение соседних народов в состав империи было добровольным: на долю областей, присоединенных с помощью завоевания, приходилось не более 10% территорий11. Эта добровольность выражалась либо в инициативном присоединении, желании попасть под защиту более сильного государства, либо в пассивном непротивлении продвижению русских поселенцев и царских войск. Были, конечно, и случаи жесткой конфронтации – не затихающей, как это проявилось с Польшей, подвергнувшейся разделам со стороны трех соседних держав в конце XVIII в., так и остановленной – в случае с Северным Кавказом после прекращения сопротивления со стороны Шамиля (схема № 1).
11. См.: Любавский М.К. Историческая география России в связи с колонизацией. СПб., 2000. С. 20.
6 В административном отношении Империя делилась на 81 губернию, 20 областей и 1 округ. 8 губерний существовали в составе Финляндии, 10 – Польши. Среди вассалов и протекторатов были эмир Бухары, Хивинское и Тувинское Ханства. Донская область находилась под прямой юрисдикцией военного министерства. Самодержавие научилось использовать различные управленческие подходы к своим национальным окраинам. Не всегда и не везде применялось откровенно русификаторская политика. Контрастными случаями в данном отношении являлись Финляндия и Польша. Если благодаря лояльности финских элит им удалось добиться на постоянной основе Сейма, увеличить власть местного правительственного органа –Сената с ограничением полномочий генерал-губернатора, реорганизовать на буржуазных началах местное самоуправление, получить собственную армию, денежную систему, то жестко-конфронтационное поведение населения Польши привело царские власти к мысли о прямолинейной русификаторской политике с повсеместным введением русского языка и назначением русских чиновников12.
12. См.: Аверин М.Б. Великое княжество Финляндское и Царство Польское в государственном механизме Российской Империи (середина 60-х гг. XIX - 1881 год). М., 2003. С. 136, 137.
7 В целом же, судя по всему, этноконфессиональная политика самодержавия опиралась на следующие принципы: 1) статус-кво присоединяемых территорий; 2) конфессиональная и этническая толерантность; 3) привилегии для этнических меньшинств; 4) недоуправление окраинами (в т.ч. ввиду нехватки кадровых и материальных ресурсов)13.
13. См.: Миронов Б.Н. Управление этническим многообразием Российской Империи. СПБ., 2017. С. 143–197.
8 Наиболее перспективным методом являлась административно-правовая централизация. «Единство учреждений с единым государственным языком должно было обеспечить не только связь окраин с центром, но и приближение национальных групп к русскому языку и культуре через овладение ими в силу практической необходимости»14. Все это работало на складывание чувства исторической общности народов России.
14. Административно-территориальное устройство России. История и современность / под общ. ред. А.В. Пыжикова. М., 2003. С. 197.
9

Схема № 1
10 В стремительно расширяющемся государстве цементирующую роль играл русский этнос. По переписи 1897 г. среди 125-миллионного населения великорусы составляли 56 млн человек, малороссы – 22 млн человек, белорусы – 6 млн человек (в совокупности значительно более скромной численности достигали иные лингво-национальные группы: поляки – 7.9 млн, татары – 3.7 млн, башкиры – 1.3 млн, евреи – 5 млн человек)15. Иными словами, Россия была плюралистичной, многонациональной.
15. См.: Перепись населения Российской империи (1897). URL: >>>>
11 Но здесь не было ни этнического дуализма англо-канадцев и франко-канадцев, потенциально способного расколоть британский доминион в Северной Америке, ни еще более опасного конкурирующего этно-лингвизма, как в Австро-Венгрии. Последний случай особенно примечателен: в 1910 г. в этой монархии насчитывалось 23.4% немцев, 19.6% венгров, 12.7% чехов16, т.е. ни одна из крупных этнических групп не была преобладающей, что создавало явные предпосылки для краха государства в недалеком будущем.
16. См.: История Европы. Т. 5. От Французской революции конца ХVIII в. до первой мировой войны. М., 2000. С. 114.
12 Русское население плотно концентрировалось в европейской России. Кроме того, «сложились обширные зоны смешанного населения (Новороссия, Крым, Приазовье, Донбасс, Северный Кавказ, среднее и нижнее Поволжье, Акмолинская, Семипалатинская, Тургайская и Уральская области и др.»17. Стабилизировало государственную конструкцию и межэтническое согласие среди элит. Путь в верхние социальные страны империи был открыт для нерусской знати: в итоге почти половина дворянства не принадлежала русскому этносу18.
17. Национальная политика России: история и современность / под ред. С.В. Кулешова. М., 1997. С. 43.

18. См.: Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861 - 1904 гг. М., 1979. С. 48. 49.
13 Просветительско-интеграционную роль в России выполняло православие. Благодаря реализованной «симфонии властей» (т.е. согласия, тесного взаимодействия между светскими правителями и церковью), чего не было в Европе с ее вечной конкуренцией между монархами и церковными иерархами, в России удавалось не только высоко поддерживать авторитет правительства, но и осуществлять миссионерскую деятельность на ее бескрайних просторах. Начиная с XIV в., когда святитель Стефан Пермский сделал для зырян то, что Кирилл и Мефодий сделали для всего славянства (т.е. составил зырянскую азбуку и перевел священные книги на зырянский язык), и в продолжении XVI - XIX вв., религиозное просветительство затронуло самые удаленные уголки империи – особенно на востоке19. Постепенно с конца XVII в. вырабатывались и правовые установления на сей счет20. Правда, для расширения позиций православия практиковались и известные меры принуждения для исповедовавших иные религии (ислам, католичество, протестантизм, буддизм и т.д.): квоты для поступления в вузы, ограничения в свободе передвижения, праве поступления на государственную службу, приобретения земли. Но «при переходе иноверца в православие отпадали все перечисленные выше ограничения прав»21.
19. См.: Ефимов А.Б. Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви. М., 2007. URL: >>>> (дата обращения: 08.07.2019).

20. См.: Smorgunova V. Yu., Dorskaia A. and Protsenko E.D. Missionary Activity of Russian Orthodox Church in Siberia // Journal of Siberian Federal University, Humanities 6 (2019, 12). P. 939–945.

21. Курицын В.М., Шалягин А.Д. Опыт становления конституционализма в США, Японии и Советской России. М., 2004. С. 374.
14 Однако, хотя в России век за веком, десятилетие за десятилетием и складывались постепенно предпосылки для более сложно и справедливо организованного многосоставного и многоуровневого государства, федеративная идея долгое время не могла овладеть ни элитами, ни массовым сознанием. Возможно, это объяснялось социально-экономической неготовностью общества – прежде всего отсутствием развитых хозяйственных связей между разными регионами страны. Частично это удалось преодолеть только к началу ХХ в. в связи с завершением строительства Транссибирской железнодорожной магистрали, которая имела стратегическое коммерческое и оборонное значение22.
22. См.: Мюнклер Г. Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США. М., 2015. С. 192.
15 Так или иначе, но после несостоявшихся намерений императора Александра I включить Польшу в состав Империи на основе общего семейного достояния, предоставив польский престол своему брату, или провести в соответствии с Государственной уставной грамотой 1820 г. деление страны на наместничества с органами народного представительства попытки кардинального переустройства прекратились. Даже на рубеже XIX–XX вв., когда явственно стал звучать голос революционной и либеральной общественности, у последней нельзя было найти детальной разработки федеративных начал. «Признание прав отдельных народов российской империи на национально-культурную автономию, отрицание политики русификации, требование отказаться от вероисповедальных ограничений понимались в это время как политические и правовые признаки федерализма»23. Характерно, что из 16 крупнейших общероссийских партий в программных документах только две высказывались за возможность создания в России, три – самоуправления и автономии. О введении федеративных начал весьма аккуратно и в ограниченном плане говорят две партии. Зато общественные организации национальных окраин (Латвии, Армении, Финляндии, Азербайджана, Украины, Белоруссии, Осетии) начинают ставить вопрос о федерации24.
23. См.: Генезис федеративных отношений в современной России. М., 2014. С. 84.

24. См.: Шульженко Ю.Л. Из истории федерации в России (Монархический период). М., 2005. С. 78, 80, 81.
16 Вплоть до 1917 г. «идеи федерализации России не принимались и не поддерживались в правительственных кругах. Не были они популярны и среди представителей российско- академической науки25.
25. См.: Пахомов В.Г. Идеи федерализма в истории политико-правовой мысли России (конец XVIII - XX вв.). М., 2003. С. 174.
17 В целом же по большому счету острой потребности в изменении статуса составных частей государства не существовало. «В дореволюционный период единство Российской империи сдерживалось мощной интегративной волей русского народа и недостаточным уровнем национального развития подавляющего большинства входящих в ее состав народов»26.
26. Смольков А.А. Российский федерализм: проблемы теории и конституционно-правового регулирования СПб., 2016. С. 79.
18

***
19 От предпосылок, создающих благоприятный фундамент для образования федеративного государства, следует отличать причины, в краткосрочной, можно сказать сиюминутной перспективе влияющие на его организацию через цели и мотивы «отцов федерации»27.
27. Ившина И.Н. Создание федеративного государства. Сравнительно-правовое исследование. М., 2014. С. 98.
20 Применительно к России причины возникают непосредственно после двух революций 1917 г. Крах Российской Империи в феврале-марте 1917 г. не привел к тотальным территориальным потерям: из-под власти центра ушли только наиболее чуждые или наиболее конфликтогенные российской государственности звенья: Польша, Финляндия, Прибалтика, а территория страны сократилась только примерно на 0.6 млн кв. км. Новая советская власть за счет идеологической и организационной консолидации сумела сохранить большую часть бывшей империи. В свою очередь попытки иностранной интервенции в годы Гражданской войны стимулировали патриотическую лояльность населения.
21 После принятия Конституции РСФСР 1918 г. начинается процесс федерализации, т.е. непосредственного создания федеративного государства (схема № 2). В ходе протофедерализации – этапа, связанного с подготовительной работой, когда осуществляется некая институциональная апробация и ценностное одобрение новаций28, будущее социалистическое федеративное государство формировалось не «снизу», как американское (т.е. по инициативе элит и при поддержке масс), а «сверху» ̶ усилиями руководства большевистской партии. Причем велась эта деятельность интуитивно, предлагаемая государственная конструкция корректировалась с учетом политических возможностей, а также жестких идеологических постулатов, чего не было в ходе американской революции в конце XVIII в. или при объединении Германии в 1870 - 1871 гг., происходивших также «сверху».
28. См.: там же. С. 171.
22

Схема № 2
23

«Советская федерация возникла как бы “от противного”. Сначала была заявлена форма государственного устройства, а затем началось ее практическое оформление»29. Главная трудность, с которой пришлось столкнуться – некомпактность расселения национальностей. «Каждый народ помимо исторически сложившегося территориального ядра имел еще и небольшие районы проживания, находившиеся на более или менее значительном расстоянии от основного полиса»30.

29. Административно-территориальное устройство России. История и современность / под общ. ред. А.В. Пыжикова. С. 209.

30. Там же. С. 210.
24 В целом советская власть в первые месяцы своего существования еще не была готова к однозначному определению наилучшей модели территориальной организации государства. Декларация прав трудящегося и эксплуатируемого народа и резолюция «О федеральных учреждениях Российской республики» отличались недостаточной четкостью. В Конституции РСФСР 1918 г. также оказались не закреплены статус и компетенции субъектов федерации. Фактически сохранялась унитарная основа государства.
25 В реальности за годы Гражданской войны сложился военный союз республик с различной степенью самостоятельности. Российская Социалистическая Федеративная Советская Республика (РСФСР) – ядро будущего СССР включала в себя почти 20 автономных единиц. На ее долю приходилось 92% территории и почти 70% населения. Ее союзниками были восемь отдельных государств с различной степенью автономии.
26 После завершения Гражданской войны и при переходе к нэп возникла необходимость более тесной хозяйственной координации между союзниками, по поводу которой в руководстве партии и в партийных кругах на местах возникли определенные разногласия. Они-то и побудили перейти к конституционному закреплению, стихийно складывавшихся взаимоотношений между союзными республиками.
27 Возникли два плана: сталинский и ленинский. Первый из них, не предусматривавший свободы выхода субъектов из формируемого союза, был дальновидным в стратегическом отношении. Второй план, инициированный В.И. Лениным, был более приемлем с тактической точки зрения и предусматривал формирование полноценного федеративного союза.
28 Процесс конституционного закрепления занял чуть более одного года, начиная с октябрьского пленума ЦК РКП(б) 1922 г. и кончая принятием Конституции СССР 31 января 1924 г. на II Съезде Советов СССР. Кульминационным моментом этого процесса стало принятие Декларации и Договора об образовании СССР на I Съезде Советов 30 декабря 1922 г.: собственно говоря, именно после этого и началось формирование институтов нового государства (прежде всего Совнаркома СССР и союзных наркоматов, ЦИК СССР, Совета Труда и Обороны, Государственного Банка, Верховного Суда, Центрального Статистического Управления)31.
31. См.: Конституции и конституционные акты Союза ССР. 1922 - 1936. Сб. документов / под ред. И.П. Трайнина. М., 1940. С. 22–40.
29 Так завершилась работа, отличавшаяся множеством согласований, масштабных общественных дискуссий (пусть и формальных, организованных «сверху»), чего, скажем, не было свойственно принятию Конституции США и другим западным конституциям.
30 Выработанная модель федерализма оказалась высокоцентрализованной с жестким центростремительным вектором, временно прерванным «парадом суверенитетов» в 1990-е годы. В основе советской фазы модели были коллективистские, идеологически насыщенные федеративные отношения с декларируемой социалистический уникальностью. В дальнейшем после 1991 г. они трансформировались в более реалистическую, приближенную к жизни, но также высокоцентрализованную конструкцию (схема № 3).
31

Схема № 3
32 Советский федерализм, как и федерализм в других странах, не был статичен – он изменялся. Несмотря на свою классовую природу, он был подвержен общемировым закономерностям развития. Так, в 1920-е годы, когда еще на нашей планете не исчерпал своих возможностей дуалистический федерализм с его параллелизмом полномочий органов двух уровней – центрального и регионального, в СССР функционировал дуалистически-централизованный федерализм. Разумеется, ввиду исходных идеологических и организованных различий, он не был похож на американский или германский аналоги, но примечательно, что в соответствии с гл. 8 и 10 Конституции СССР к общественным было отнесено только пять функций (и соответственно функционировали пять общесоюзных наркоматов). «Еще пять объединенных наркоматов было отнесено к числу объединенных, которым соответствовали одноименные народные комиссариаты республик... Остальные наркоматы… существовали только на республиканском уровне...»32.
32. История Отечественного государства и права: учеб. для бакалавров / отв. ред. Л.Е. Лаптева. М., 2013. С. 454, 455.
33 На рубеже 1920 - 1930-х годов, после начала индустриализации и коллективизации обстановка в стране меняется. Необходимость осуществления масштабных задач по реформированию общества и экономики знаменует переход к авторитарно-мобилизационному федерализму. Итогом данного периода становится принятие Конституции 1936 г., более содержательной и структурно выверенной, чем предшествующий Основной Закон страны 1924 г. Свидетельством укрепления демократических начал (пусть и формального в условиях сталинского режима) становятся главы об основных правах и обязанностях граждан и об избирательной системе33.
33. См.: Конституции и конституционные акты Союза ССР. 1922 - 1936. Сб. документов / под ред. И.П. Трайнина. С. 179–190.
34 В то же время «по сравнению с Конституцией 1924 г. в новой Конституции четко прослеживается мощная тенденция к бюрократической централизации и непомерному расширению полномочий Союза за счет существенного сужения прав союзных республик...»34.
34. История России с древнейших времен до наших дней / под ред. А.Н. Сахарова. М., 2016. С. 1453.
35 В 1950-е годы, после смерти И.В. Сталина, произошло смягчение авторитарных черт советского режима и соответственно советской федеративной модели. Была восстановлена национальная автономия народов, депортированных в годы Великой Отечественной войны в Среднюю Азию и Казахстан. В постсталинский период развитого социализма и особенно, начиная с середины 1960-х годов, когда хозяйственные связи достигли качественно нового уровня, а социально-культурная интеграция давала основание говорить о новой исторической общности – советском народе35, Конституция СССР 1977 г. зафиксировала повышенное внимание к национально-государственному устройству. В соответствующий раздел конституционного документа вошли главы о Союзе ССР, союзной республике, автономной республике, автономной области и автономном округе. Однако шумные пропагандистские кампании по поводу достигнутых успехов интеграции и дружбы народов не могли подменить необходимость решения реально накопившихся проблем. В целом последние полтора-два десятилетия советской власти можно было оценить как этап идеологизированно-бюрократического федерализма: система и элиты «устали» эффективно работать и заботиться о своем самосохранении.
35. Впервые эта идеологическая конструкция была использована в начале 1960-х годов: см.: Каммари М.Д. Строительство коммунизма и дальнейшее сближение наций СССР // Вопросы философии. 1961. № 9. С. 36.
36 Юридическими дефектами конституционно-политического строя позднего советского федерализма являлись: 1) отсутствием норм, обеспечивающих соответствие республиканских конституций и законов общесоюзным; 2) Конституция СССР 1977 г. «не только сохранила нормы о “суверенных правах” республик, но и впервые официально признала их суверенными государствами; 3) сохранилась норма о праве субъектов на свободный выход из состава Союза36.
36. См.: Советский государственный строй периода перестройки (1985 - 1991 гг.) / отв. ред. Ю.Л. Шульженко. М., 2015. С. 256, 257.
37 Усиление негативных тенденций в социально-экономическом и политическом развитии страны на рубеже 1970 - 1980-х годов, получивших наименование как «эпоха застоя», безусловно повлияла на федеративные отношения, привела к падению авторитета официальной власти, диспропорциональному усилению материальных и властных возможностей национальных элит - в конечном счете росту скрытого национализма и сепаратизма. Стало сокращаться число русских в союзных республиках в результате их вытеснения – первоначально в Грузии, затем в Азербайджане, а затем – в Средней Азии37. С середины 1980-х годов начались кампании за принятие законодательных актов явно дискриминационного характера (законы о языке и т.п.) по отношении к населению, не принадлежавшему к «титульной» нации. Идея регионального, а затем республиканского «хозрасчета» также содействовала усилению сепаратистских тенденций38.
37. См.: Вишневский А.Г. Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР. М., 1998. С. 259, 260.

38. См.: Котов В.И. Некоторые проблемы истории советского федерализма // Опыт европейского федерализма… М., 2002. С. 139.
38 Падение СССР стало результатом сложного сочетания объективных и субъективных факторов, в котором оказались задействованы как внешние, так и внутренние силы, социально-экономические, организационно-политические и социально-психологические обстоятельства. Но была у этого процесса и юридическая составляющая.
39 Так, учреждение Съезда народных депутатов «вносило разлад в систему высших органов государственной власти СССР»39. Институционализацией поста Президента СССР был создан «заманчивый прецедент для руководителей союзных республик, что впоследствии позволило им стать независимыми от союзной власти»40. При Президенте СССР были образованы специальные органы, которые «дублировали деятельность Совета Министров СССР»41.
39. Лукашевич Д. Юридический механизм разрушения СССР. М., 2016. С. 287, 288.

40. Там же. С. 287.

41. Там же. С. 288.
40 После провала ГКЧП распад СССР ускорился: «правовое положение, отведенное в сентябре 1991 г. Верховному Совету СССР, по существу, означало его ликвидацию, так как любая союзная республика могла приостановить его решение на своей территории. В случае противоречия этого решения Конституции союзной республики. А Конституции союзных республик на тот момент уже являлись конституциями самостоятельных государств». Подписание сепаратных Беловежских соглашений руководителями России, Украины и Белоруссии в декабре 1991 г. означало самороспуск СССР. Однако «эффекта домино», как и в 1917 г., не последовало, и Россия сохранила себя как суверенное федеративное государство. Для нее наступил этап эрозии высокоцентрализованного федерализма с тенденцией к конфедерализации. К сожалению, такие моменты бывают в жизни федеративных государств. Иногда они заканчиваются роспуском федеративного образования, как это имело место с Чехословакией, где словацкие политики первоначально добились ослабления центральной власти и требовали самостоятельности в сфере внешней политики, а затем, в 1992 г., добились полного цивилизационного развода42. Иногда непосредственный кризис удается преодолеть, но с фиксацией пониженного уровня централизации, как это произошло с Канадой. Там провал Мич-Лейкского конституционного соглашения 1987 г., являвшегося односторонней уступкой сепаратистки настроенной франкоязычной провинции Квебек, не привел к восстановлению позиций центра, а лишь к организации нового совещательного органа для премьер-министров провинций – Совета Федерации, означающего повышение самостоятельности провинциальных властей, выход кооперации между субъектами на более высокий уровень43.
42. См.: История южных и западных славян. Т. 2 / под ред. Г.Ф. Матвеева и З.С. Ненашевой. М., 2008. С. 217, 218.

43. См.: Данилов С.Ю. Эволюция канадского федерализма. М., 2012. С. 221.
41 Примечательно, что в это время в мире также намечаются некие новации в сфере федеративных отношений: на фоне усиливающегося доминирования неолиберальных глобализационных идей в 1990-е годы выдвигается концепция конкурентного федерализма как альтернатива кооперативному федерализму. Впрочем, однозначной победы ее не происходит: например, в Германии дискуссии продолжаются44, и в контурах последних реформ 2006 и 2009 гг. нельзя однозначно сказать, «чья взяла верх».
44. См.: Васильев В.И. Германский федерализм. М., 2000. С. 238–240.
42

* * *
43 К счастью для России, она смогла пройти опасный для ее единства период истории в 1990-е годы и вышла на этап укрепления позиций федерального центра (обновленный централизованный федерализм).
44 Консолидирующее воздействие на состояние федеративных отношений оказало образование федеральных округов, которые следует рассматривать не как новые административно-территориальные единицы, а как сферу управленческих воздействий45. Была проведена реформа Совета Федерации в направлении демократизации представительства в нем, но параллельно с этим управленческий опыт губернаторов, ранее являвшихся членами Совета Федерации, был использован в созданном в 2000 г. в новом органе – Государственном Совете. Позитивное значение имела и оптимизация территориально-административной структуры, в ходе которой «11 субъектов Российской Федерации были вовлечены в процесс объединения, изменено прохождение границ между Москвой и Московской областью.., в ходе реформы местного самоуправления созданы, преобразованы, упразднены тысячи муниципальных образований»46.
45. См.: Ганичева А.В. Федеральные округа как основа новой модели российской региональной политики. М., 2012. С. 55.

46. Лексин И.В. Территориальное устройство России. Конституционно-правовые проблемы. М., 2014. С. 5.
45 Однако совершенно очевидно, что всех упомянутых мер недостаточно. Судя по всему, в условиях перехода к современному этапу развития, который наступил после начала мирового финансово-экономического кризиса 2008 г. и который можно обозначить как адаптацию федеративных отношений к задачам постмодернизационного развития, формы государственного строительства становятся более многообразными, а само государство менее устойчиво к внешним вызовам47.
47. См.: Малько А.В., Саломатин А.Ю. Государственно-правовая жизнь общества в условиях глобализации // Государство и право. 2019. № 3. С. 85, 87.
46 Новый этап характеризуется крахом агрессивной мондиалистской неолиберальной идеи, претендовавшей на исключительную истинность48. Усиливается потребность в государственном регулировании, интеграции ветвей власти и различных органов. Так, если ранее, начиная с конца XVIII в. приветствовались разделение властей и система сдержек и противовесов, что оказалось воплощенным, например, в максимальной степени в конституционно-правовом механизме США, то ныне все больше актуальным становится не противопоставление властей, а их взаимодействие. Например, для России, по нашему мнению, весьма перспективным явилось бы повышение активности Государственного Совета, в котором под председательством Президента РФ совмещается представительство глав регионов и руководящих деятелей Федерального Собрания (включая лидеров парламентарских фракций). Возможно, в целях расширения контроля за исполнительной властью следует ввести в практику отчеты федеральных министерств и кабинета перед этим органом. Не исключено, что было бы полезно наделить его консультативными полномочиями при назначении высших чиновников. Целесообразно в интересах координации с институтами гражданского общества было бы приглашать на отдельные заседания Государственного Совета представителей Общероссийского народного фронта и Общественной палаты49.
48. В.В. Путин объявил о крахе либеральной идеи: «Некоторые элементы ее нереалистичны». URL: https://www.mk.ru/politics/2019/06/28/putin-obyavil-o-krakhe-liberalnoy-idei-nekotorye-elementy-ee-nerealistichny.htm/ (дата обращения: 11.07.2019).

49. См.: Гуляков А.Д., Малько А.В., Саломатин А.Ю. Основные направления концепции правовой политики в сфере федеративных отношений // Многосоставные государства: опыт и перспективы развития: сб. науч. ст. Пенза, 2019. С. 279; см. также: Малько А.В., Гуляков А.Д., Кроткова Н.В., Саломатин А.Ю. Многообразие форм государственного строительства (Обзор Всероссийской научно-практической конференции «Многосоставные государства: опыт и перспективы развития», Пензенский государственный университет, 29 - 30 мая 2019 г.) // Государство и право. 2019. № 12. С. 166–171. DOI: 10.31857/S01.32076900007829-3.
47 Не стоит отказываться и от известной коррекции функций отдельных ветвей власти, в частности власти законодательной. Своевременной является мысль о расширении полномочий Федерального Собрания, в т.ч. контрольных, арбитражных, кадровых50. Видимо, стоит прислушаться к предложению спикера Государственной Думы В.В. Володина о расширении ее консультативных полномочий при формировании Правительства РФ51. Не лишен смысла и тезис о типологическом упорядочивании формирования двух палат: нижней – на основе федеральных списков по пропорциональной системе, верхней – на основе представительства территорий по мажоритарной системе абсолютного большинства52. При этом, однако, следует помнить: конечной целью в эпоху глобальной нестабильности является не противопоставление властей (хотя та или иная управленческая специализация необходима), а их собирание, интеграция.
50. См.: Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. 2-е изд., доп. М., 2010. С. 385.

51. См.: Коржова Д. Володин выступил за участие Госдумы в формировании правительства // Ведомости 2019 г. URL: >>>> (дата обращения: 01.05.2019).

52. См.: Трубилов Г.В. Проект реформы российского парламента: порядок формирования и основные полномочия палат Федерального Собрания Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 8. С. 17.

Библиография

1. Аверин М.Б. Великое княжество Финляндское и Царство Польское в государственном механизме Российской Империи (середина 60-х гг. XIX - 1881 год). М., 2003. С. 136, 137.

2. Административно-территориальное устройство России. История и современность / под общ. ред. А.В. Пыжикова. М., 2003. С. 197, 209.

3. Азнабаев Б. и др. Империография Бориса Нольде // Нольде Б.Э. История формирования Российской империи. СПб., 2013. С. 40.

4. Бербэнк Д., Купер Ф. Взлет и падение великих империй. М., 2015. С. 213.

5. Большой государев титул Петра I. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Государев титул

6. В.В. Путин объявил о крахе либеральной идеи: «Некоторые элементы ее нереалистичны». URL: https://www.mk.ru/politics/2019/06/28/putin-obyavil-o-krakhe-liberalnoy-idei-nekotorye-elementy-ee-nerealistichny.htm/ (дата обращения: 11.07.2019).

7. Васильев В.И. Германский федерализм. М., 2000. С. 238–240.

8. Вишневский А.Г. Серп и рубль. Консервативная модернизация в СССР. М., 1998. С. 259, 260.

9. Ганичева А.В. Федеральные округа как основа новой модели российской региональной политики. М., 2012. С. 55.

10. Генезис федеративных отношений в современной России. М., 2014. С. 84.

11. Гуляков А.Д., Малько А.В., Саломатин А.Ю. Основные направления концепции правовой политики в сфере федеративных отношений // Многосоставные государства: опыт и перспективы развития: сб. науч. ст. Пенза, 2019. С. 279.

12. Данилов С.Ю. Эволюция канадского федерализма. М., 2012. С. 221.

13. Ефимов А.Б. Очерки по истории миссионерства Русской Православной Церкви. М., 2007. URL: https://azbyka.ru/otechnik/Istorija_Tserkvi/ocherki-po-istorii-missionerstva-russkoj-pravoslavnoj-tserkvi/ (дата обращения: 08.07.2019).

14. Ившина И.Н. Создание федеративного государства. Сравнительно-правовое исследование. М., 2014. С. 98, 171, 210.

15. История Европы. Т. 5. От Французской революции конца ХVIII в. до первой мировой войны. М., 2000. С. 114.

16. История Отечественного государства и права: учеб. для бакалавров / отв. ред. Л.Е. Лаптева. М., 2013. С. 454, 455.

17. История России с древнейших времен до наших дней / под ред. А.Н. Сахарова. М., 2016. С. 1453.

18. История южных и западных славян. Т. 2 / под ред. Г.Ф. Матвеева и З.С. Ненашевой. М., 2008. С. 217, 218.

19. Каммари М.Д. Строительство коммунизма и дальнейшее сближение наций СССР // Вопросы философии. 1961. № 9. С. 36.

20. Конституции и конституционные акты Союза ССР. 1922 - 1936. Сб. документов / под ред. И.П. Трайнина. М., 1940. С. 22–40, 179 - 190.

21. Корелин А.П. Дворянство в пореформенной России. 1861 - 1904 гг. М., 1979. С. 48. 49.

22. Коржова Д. Володин выступил за участие Госдумы в формировании правительства // Ведомости 2019 г. URL: https://www.vedomosti.ru/politics/articles/2019/04/06/798484-volodin (дата обращения: 01.05.2019).

23. Котов В.И. Некоторые проблемы истории советского федерализма // Опыт европейского федерализма… М., 2002. С. 139.

24. Курицын В.М., Шалягин А.Д. Опыт становления конституционализма в США, Японии и Советской России. М., 2004. С. 374.

25. Лебедев А.Н. Российский федерализм (конец XVIII – конец XX в.). М., 2018. С. 15.

26. Лексин И.В. Территориальное устройство России. Конституционно-правовые проблемы. М., 2014. С. 5.

27. Лукашевич Д. Юридический механизм разрушения СССР. М., 2016. С. 287, 288.

28. Любавский М.К. Историческая география России в связи с колонизацией. СПб., 2000. С. 20.

29. Маккиндер Х. Дж. Географическая ось истории // Полис. 1995. № 4. С. 169.

30. Малько А.В., Гуляков А.Д., Кроткова Н.В., Саломатин А.Ю. Многообразие форм государственного строительства (Обзор Всероссийской научно-практической конференции «Многосоставные государства: опыт и перспективы развития», Пензенский государственный университет, 29 - 30 мая 2019 г.) // Государство и право. 2019. № 12. С. 166–171. DOI: 10.31857/S01.32076900007829-3.

31. Малько А.В., Гуляков А.Д., Саломатин А.Ю. Федерализм в историко-государствоведческом измерении // Государство и право. 2018. № 12. С. 116–127.

32. Малько А.В., Кроткова Н.В., Саломатин А.Ю. Обзор Всероссийской научной конференции в форме «круглого стола» журналов «Государство и право» и «Правовая политика и правовая жизнь» по теме «Федерализм: эволюция и современное состояние» // Государство и право. 2016. № 12. С. 111–117.

33. Малько А.В., Саломатин А.Ю. Государственно-правовая жизнь общества в условиях глобализации // Государство и право. 2019. № 3. С. 85, 87.

34. Миронов Б.Н. История в цифрах. Математика в исторических исследованиях / под ред. И.Д. Ковальченко. Л., 1991. С. 132.

35. Миронов Б.Н. Управление этническим многообразием Российской Империи. СПБ., 2017. С. 143–197.

36. Мюнклер Г. Империи. Логика господства над миром. От Древнего Рима до США. М., 2015. С. 192.

37. Национальная политика России: история и современность / под ред. С.В. Кулешова. М., 1997. С. 43.

38. Николай II. URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/ Николай_ II#Имена,_титулования,_прозвища

39. Пахомов В.Г. Идеи федерализма в истории политико-правовой мысли России (конец XVIII - XX вв.). М., 2003. С. 174.

40. Перепись населения Российской империи (1897). URL: https://ru.wikipedia.org/wiki/Перепись_населения_Российской_империи_ (1897)

41. Синюков В.Н. Российская правовая система. Введение в общую теорию. 2-е изд., доп. М., 2010. С. 385.

42. Смольков А.А. Российский федерализм: проблемы теории и конституционно-правового регулирования СПб., 2016. С. 79.

43. Советский государственный строй периода перестройки (1985 - 1991 гг.) / отв. ред. Ю.Л. Шульженко. М., 2015. С. 256, 257.

44. Трубилов Г.В. Проект реформы российского парламента: порядок формирования и основные полномочия палат Федерального Собрания Российской Федерации // Конституционное и муниципальное право. 2018. № 8. С. 17.

45. Тэпс Д. Суверенитет в теории федерализма. СПб., 2004. С. 24.

46. Шульженко Ю.Л. Из истории федерации в России (Монархический период). М., 2005. С. 78, 80, 81.

47. Smorgunova V. Yu., Dorskaia A. and Protsenko E.D. Missionary Activity of Russian Orthodox Church in Siberia // Journal of Siberian Federal University, Humanities 6 (2019, 12). P. 939–945.

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести