Везде
Политизация исторической памяти Италии по вопросу Истрии (внешнеполитический дискурс)
Оглавление
Аннотация Оценить Содержание публикации
Библиография Комментарии
Поделиться
QR
Метрика
Политизация исторической памяти Италии по вопросу Истрии (внешнеполитический дискурс)
Аннотация
Код статьи
S0869544X0022028-3-1
DOI
10.31857/S0869544X0022028-3
Тип публикации
Статья
Статус публикации
Опубликовано
Авторы
Пивоваренко Александр Александрович  
ORCID: 0000-0002-7746-5127
Должность: старший научный сотрудник
Аффилиация: Отдел современной истории Института славяноведения Российской академии наук
Адрес: Российская Федерация, Москва, Россия
Выпуск
Номер 5
Страницы
88-102
Аннотация

В статье анализируется современный итальянский дискурс, посвященный событиям 1940-х годов на полуострове Истрия. Проблема так называемого итальянского исхода после окончания Второй мировой войны является одной из наиболее чувствительных в отношениях между современными Италией, Словенией и Хорватией. В данной статье на обширном эмпирическом материале показано, что тематика исхода со второй половины 2000-х годов в Италии постепенно политизируется на внутриполитическом и внешнеполитическом уровне. При этом предпосылки для выдвижения вопроса на повестку дня были созданы еще в период холодной войны, когда в Италии возникли многочисленные гуманитарные организации, занимавшиеся различными проблемами побережья Восточной Адриатики. Можно предположить, что итальянская политика в отношении соседних восточных государств будет приобретать все более структурированный и активный характер.

Ключевые слова
политика памяти, Италия, Восточная Адриатика, Дж. Наполитано, Ст. Месич, С. Маттарелла, итальянский исход, Истрия, Далмация, этнические меньшинства.
Классификатор
Получено
16.09.2022
Дата публикации
16.10.2022
Всего подписок
6
Всего просмотров
153
Оценка читателей
0.0 (0 голосов)
Цитировать Скачать pdf
1 Проблематика межгосударственных отношений 10 февраля 2007 г., в третью годовщину Дня памяти, посвященного жертвам событий 1940-х годов в Истрии и Далмации, президент Италии Джорджо Наполитано сделал ряд громких заявлений. В ежегодном обращении к нации он сказал, что произошедшие в 1943–1945 гг. убийства итальянского населения Восточной Адриатики югославскими партизанами, вызвавшие волну беженцев, являлись частью плана по искоренению итальянского присутствия на восточном побережье Адриатики «славянским планом аннексии» (un disegno annessionistico slavo), принявшим «зловещие очертания этнической чистки»1.
1. Intervento del Presidente della Repubblica, Giorgio Napolitano, in occasione della celebrazione del «Giorno del Ricordo». 10.02.2007. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
2 Высказывания президента спровоцировали не менее резкую реакцию президента Хорватии Стипе Месича, который отметил, что глава итальянского государства допустил «элементы открытого расизма, исторического ревизионизма и желания политической мести»2. В ответном заявлении внешнеполитическое ведомство Италии назвало реакцию Загреба немотивированной и обусловленной «искаженным и вводящим в заблуждение прочтением слов президента Наполитано». Была выражена надежда, что дипломатический инцидент не помешает Хорватии вступить в Евросоюз. Также в МИД Италии был вызван посол Хорватии3.
2. Foibe: Premier croato Mesic ammette, fu atto criminale. Reppublica.it. 29.01.2007. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).

3. Il presidente croato attacca Napolitano sulle Foibe. La stampa. 12.02.2007. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
3 Возникшая полемика привлекла внимание исследователей, занимавшихся вопросами исторической памяти применительно к Восточной Адриатике, которые усмотрели в заявлениях президента Италии схожесть с формулировками, использовавшимися итальянской прессой в 1943–1945 гг. Принадлежность же Наполитано к Демократической левой партии (а до 1991 г. – к Коммунистической партии) дала основание подчеркнуть близость фашистского и коммунистического пропагандистских дискурсов [5. P. 189].
4 Существует соблазн представить возникшую дискуссию как отдельный эксцесс и пример политического популизма. Однако нарративный и контекстуальный анализ вынуждает отказаться от данного, весьма поверхностного, вывода.
5 Во-первых, дискуссии о событиях Второй мировой войны не теряют актуальности в соседних с Италией странах Балканского полуострова. Если в Центральной Европе они определяются отношением к роли Советского Союза и допускают очевидный ревизионизм, то в Юго-Восточной Европе сохраняет актуальность вопрос отношения к Италии как к стране-оккупанту, претендовавшей на территории Восточной Адриатики от Словении до Греции. Вхождение в состав современной Хорватии (и отчасти Словении) полуострова Истрия стало возможно лишь в результате поражения Италии во Второй мировой войне. Хотя Хорватия является унитарным государством, в современной Истрии существуют определенные признаки особого статуса полуострова, такие как наличие итальянского населения, двуязычие, а также собственная политическая партия, регулярно одерживающая победу на местном уровне.
6 Во-вторых, любопытно рассмотреть процессы в районе Адриатики в контексте идеологических мероприятий Европейского союза, где изначальная традиция Дня победы над фашизмом и гитлеризмом заменяется на празднование Дня Европы и Дня флага ЕС, отмечаемого с 9 мая 1985 г. в связи с утверждением единой европейской символики. Исследователи, занимающиеся изучением политического дискурса применительно к событиям Второй мировой войны, констатируют наличие двух разнонаправленных тенденций: попытки формирования общеевропейской памяти как моральной основы евроинтеграции, а с другой стороны, использование прошлого для укрепления национальных нарративов [2]. Представляет интерес вопрос, как риторика, практикующаяся странами ЕС, используется для выстраивания отношений на субрегиональном уровне (в формате «средние страны – малые страны»).
7 В-третьих, проведенное изучение первичных данных, таких как выступления трех президентов Италии и других политических фигур, а также сопутствующий статистический и нарративный анализ, дают основания утверждать, что идеологические и этические установки Италии по двум принципиальным вопросам – оценка событий Второй мировой войны и память об итальянских жертвах событий 1940-х годов на Восточном побережье Адриатики – в последние годы достаточно активно продвигаются внутри страны и на внешнеполитическом уровне. Следует отметить, что Италия весьма последовательно выступает за расширение европейского военно-политического блока. Таким образом, крайне любопытным является вопрос, насколько вышеуказанные историко-идеологические установки соотносятся с внешнеполитическими мероприятиями современного итальянского государства.
8 Деконструкция дискурса Рассматривая современные установки ЕС о Второй мировой войне, К.А. Пахалюк выделил следующие идеологические компоненты.
9
  1. «В центре – трагедия Холокоста, ключевая модальность – все европейские народы в разной степени ответственны за ту трагедию». Стимулирование моральной рефлексии.
10
  1. Трагический нарратив, перемещение акцента в историческом повествовании с истории государства, его достижений, военных побед и героев на противоречия, разоблачение национально-патриотических мифов, акцентирование различных трагедий.
11
  1. Вторая мировая война – это не нарратив о победе демократии над злом нацизма (как это было в годы холодной войны), а трагическая страница, обращение к которой должно укреплять нашу обеспокоенность собственным моральным обликом» [3].
12 Необходимо обратить внимание на определяемое (вслед за Дж. Верчем) различие между «народной памятью» и национальным историческим дискурсом: «народная память», становясь объектом политических манипуляций, подвергается своеобразной методологической редукции со стороны сообщества «профессиональных историков» [1. C. 32]. К схожему выводу применительно к итальянско-балканской проблематике пришли Р. Алтин и Н. Бадурина, утверждавшие, что народная память итальянцев, вынужденных покинуть побережье Восточной Адриатики после Второй мировой войны, игнорировалась, поскольку находилась в конфликте с официальным национальным историческим нарративом, выражавшим послевоенный политический баланс [5. Р. 185, 187–188].
13 Представленные модели деконструкции находят подтверждение в эмпирическом материале. В упомянутой выше речи президента Италии репрессии в отношении итальянского населения Восточной Адриатики сравнивались с Холокостом. Дж. Наполитано (2007 г.)4 и его преемник С. Маттарелла (20165 и 20206 гг.) считали, что необходимо преодолеть общественное забвение в отношении итальянских жертв. В результате можно говорить о разнице между коллективной памятью (механизмы формирования которой нуждаются в отдельном рассмотрении) как выражением некоего «оригинального» национального нарратива и его измененной версией, которая подверглась «исправлению» два раза: на этапе забвения и на этапе возрождения. Использование итальянскими президентами таких хлестких понятий, как «югославский террор в Венеции-Джулии»7, «насилие титовского коммунизма», «оккупация югославских коммунистов»8, определенно направлено на подрыв положительного образа социалистической Югославии как страны-победительницы во Второй мировой войне и может восприниматься как исторический ревизионизм людьми, сохранившими высокую оценку титовской Югославии (СФРЮ) как на Балканах, так и во всем мире.
4. Intervento del Presidente della Repubblica, Giorgio Napolitano, in occasione della celebrazione del «Giorno del Ricordo». 10.02.2007. Available at: >>>>  (accessed 29.03.2022).

5.  Dichiarazione del Presidente della Repubblica, Sergio Mattarella, in occasione del Giorno del Ricordo. 10.02.2016. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).

6. Dichiarazione del Presidente Mattarella in occasione del Giorno del Ricordo. 09.02.2020. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).

7. Здесь и далее – курсив мой.

8. Dichiarazione del Presidente Mattarella in occasione del Giorno del Ricordo. 09.02.2018. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
14 Эволюция историко-политической конъюнктуры После распада Австро-Венгрии по итогам Первой мировой войны под контролем Италии оказался полуостров Истрия, а прибрежная область Далмация вошла в состав королевской Югославии. Как отметила М. Бона, 1920-е годы положили начало идеологизации исторических исследований в отношении Балкан, когда национальная итальянская историография, действуя в интересах внешней политики, приступила к переписыванию истории Венецианской республики ‒ «владычицы Венецианского залива» ‒ обосновывая легитимность нахождения в ее составе прилегающих прибрежных территорий [6. P. 348]. Главным центром балканских исследований с 1930-х годов до 1945 г. был Адриатический институт в Венеции. Сегодня архив и библиотека Института являются отдельным фондом библиотеки Института морских исследований Венеции (ISMAR), в настоящее время занимающегося в основном естественнонаучными дисциплинами.
15 Адриатический институт стал не единственной организацией, обратившей взор на Балканы. С 1884 по 1926 г. возникло по меньшей мере шесть археологических, общественных, культуроведческих и лингвистических обществ, ориентированных на изучение восточных соседей. Наиболее авторитетным среди них является основанный в 1899 г. университет г. Триеста. Большая часть из перечисленных организаций существует и по сей день, базируясь в основном в Триесте либо в Риме9.
9. Società Istriana di Archeologia e Storia Patria (1884); Lega Nazionale (1891); Università Popolare di Trieste (1899); Società di Studi Fiumani (1923); Università degli Studi di Trieste (1924); Società Dalmata di Storia Patria (1926).
16 Как отмечалось выше, национально ориентированная итальянская мысль скептически относится к периоду холодной войны, считая, что проблема итальянского населения на Балканах сознательно цензурировалась. Фактические данные не подтверждают этот тезис: с 1945 по 1988 г. возникло по меньшей мере 11 (ныне действующих) общественных организаций и фондов10. Помимо собственно гуманитарных исследований в сферу их деятельности входят координация обществ беженцев из Истрии и Далмации, налаживание связей с итальянской диаспорой, развитие отношений с итальянскими организациями в Югославии. Созданный в 1968 г. в Ровине (Хорватия) Центр исторических исследований с собственной библиотекой, получившей в 1995 г. статус Библиотеки Совета Европы, открыто называет себя организацией, действующей при поддержке итальянского национального сообщества11. Следует отметить, что основание центра в Ровине произошло за семь лет до подписания в 1975 г. Осимских соглашений, утверждавших принцип защиты этнических меньшинств (итальянского в Югославии и югославского, т.е. словенского, хорватского и сербского, в Италии).
10. Associazione delle Comunità Istriane (конец 1940-х годов); Associazione Nazionale Venezia Giulia e Dalmazia (1947); Istituto Regionale per la storia del movimento di liberazione in Friuli-Venezia Giulia (1953); Unione degli Istriani. Libera Provincia dell’Istria in Esilio (1954); Deputazione di Storia Patria (1965); Centro di ricerche storiche Rovigno (1968); Associazione Giuliani nel Mondo (1970); Circolo di Cultura Istroveneta «Istria» (1982); Istituto regionale cultura istriano fiumano dalmata, Istituto Regionale per la Cultura Istriano-Fiumano-Dalmata (1983); Fondazione Rustia-Traine (1988); Istituto Giuliano di Storia e Documentazione (1988).

11. Centar za povijesna istraživanja Rovinj. Available at: https://crsrv.org/hr (accessed 29.03.2022).
17 Обстоятельства холодной войны оказали влияние и на гуманитарные сюжеты Восточной Адриатики. Как полагал К. Ружичич-Кесслер (университет Больцано), после ввода советских войск в Чехословакию в 1968 г. и появления понятия «доктрина Брежнева» внешнеполитические ведомства Италии и соседней с ней Австрии приняли решение снизить градус конфронтационной риторики в отношении Югославии. В ходе контактов итальянских, австрийских и югославских политиков (осенью 1968 г. в Риме лидер итальянских социалистов Пиетро Ненни встретился с послом Югославии, примирительные заявления сделал министр иностранных дел Италии Джузеппе Медичи) Римом были предоставлены гарантии отсутствия намерений относительно эскалации напряженности в спорном районе Триеста. В ходе визитов в Белград в сентябре‒октябре 1968 г. президент Австрии Франц Йонас и министр иностранных дел Курт Вальдхайм констатировали схожесть позиции Австрии с позицией Италии по вышеперечисленным вопросам, а также отметили, что вопрос этнических меньшинств не является предметом для разногласий. Были проведены консультации по линии дипломатических ведомств по поводу военного сотрудничества на Адриатике. В 1969 г. в Югославию совершил визит президент Италии Дж. Сарагата, а в марте 1971 г. с ответным визитом в Рим прибыл лидер Югославии Йосип Броз Тито [13. Р. 791–792].
18 При этом соображения национальной гордости никуда не исчезли из итальянской внешнеполитической дискуссии. В ходе полемики, развернувшейся в итальянской прессе вокруг анонсированного визита Тито и ситуации вокруг Триеста осенью 1970 г., премьер-министр Италии Альдо Моро заявил, что при всей важности поддержания отношений с Тито итальянской стороне не следует отказываться от «легитимных национальных интересов». Поскольку заявление возникло в крайне непростом контексте студенческих демонстраций в Югославии, получивших в Словении и Хорватии националистический окрас (так называемая хорватская весна), вопрос об отмене визита Тито в Италию был поднят на заседании Президиума Союза Коммунистов Югославии 9 декабря 1970 г. [13. Р. 793–794]. В конечном итоге визит состоялся, и Италии удалось сохранить позитивную динамику отношений с СФРЮ. Отношения же Югославии и Австрии оказались омрачены в июне 1972 г. заброской с территории Австрии эмигрантской террористической группировки «Хорватское революционное братство» («группа из Бугойно») с целью совершения диверсий в Боснии и Герцеговине. Результатом потепления югославско-итальянских отношений стали вышеупомянутые Осимские соглашения, положившие окончание кризису вокруг Триеста и создавшие предпосылки для развития трудовой миграции и студенческого обмена.
19 Проблема «великого исхода» и «жертв югославского террора» Одной из центральных проблем итальянско-югославских отношений является вопрос об итальянских жертвах заключительного этапа Второй мировой войны. Переход в 1943–1945 гг. Истрии в состав Югославии и последовавший за этим отток итальянского населения привели к возникновению двух исторических и публицистических понятий. Первое – «убийства в карстовых воронках/пещерах» (mаssacri delle foibe) заключает в себе тезис о проводившихся в 1943–1945 гг. этнических чистках в отношении итальянского населения, жертвами которых, в умеренной итальянской трактовке, стало от трех до четырех тысяч итальянцев Истрии и Далмации [12]. Второе понятие – «великий исход» (il grande esodo) связано с массовой миграцией итальянского населения восточного побережья Адриатики в Италию. Предметом серьезной дискуссии является общее число лиц, затронутых процессом. Хотя в результате сближения позиций хорватской и итальянской историографии в начале 2000-х годов возникла компромиссная цифра в 200–225 тыс. беженцев из районов Истрии и Риеки в период 1945–1971 гг., более радикальные оценки продолжают культивироваться в итальянской историографии. Тематическая статья энциклопедии Treccani говорит о 300–350 тыс. беженцев. Характерной является формулировка Э. Джуричина, итальянского общественного деятеля из Истрии, утверждавшего в одной из публикаций: «Всего за несколько лет, с исходом итальянцев, была искоренена столетняя традиция цивилизации, была изменена мультикультурная и мультиэтничная идентичность полуострова» [4. C. 43].
20 Окончание холодной войны и возникновение новой международной повестки обусловили усложнение палитры исторической политики. В 1993 г. была сформирована межгосударственная итальянско-словенская комиссия с задачей выработки общего взгляда на проблемы недавнего прошлого. Хотя итоговый доклад комиссии, опубликованный в 2000 г., не нашел широкого отклика в профессиональных кругах и значительной части общественности [5. P. 188], он отразил тенденцию к сближению итальянского и словенского, а также хорватского, политического дискурса. В настоящее время данные попытки осуществляются в рамках модных жанровых направлений, таких как трансграничные исследования [11], история повседневности, борьба против политического авторитаризма и за права женщин. Состоявшаяся 2–4 октября 2019 г. в Пазине и Пуле международная конференция (Writing History in Multicultural Regions of Southeastern Europe: The Role of Special Libraries and Archives ‒ Роль специальных библиотек и архивов и написание истории мультикультурных регионов Юго-Восточной Европы), собравшая исследователей из Загреба, Пулы, Копера, Больцано и получившая поддержку со стороны Института немецкой культуры и истории Юго-Восточной Европы Мюнхенского университета, а также Министерства культуры Хорватии, показала, что проблемам поиска межнационального баланса в адриатической части Юго-Восточной Европы уделяется внимание на достаточно высоком академическом уровне.
21 В 1990–2000-е годы в хорватской исторической науке возникло исследовательское направление, стремившееся с привлечением обширных архивных и статистических данных реконструировать события второй половины 1940-х годов и представить собственные оценки демографических процессов, происходивших в Истрии и Далмации в XX в. Д. Дуковски (университет Риеки) сформулировал концепцию «двух исходов», согласно которой оттоку итальянского населения предшествовали репрессии в отношении славянского, в частности хорватского, населения в 1919–1941 гг. [7]. Примечательно, что трагический характер событий второй половины 1940-х годов не отрицается хорватской историографией, однако увязывается с событиями межвоенного периода – тоталитарным характером итальянского государства, насаждением итальянской идентичности и маргинализацией положения национальных меньшинств. Другое, более примирительное, направление, представляемое Ф. Шкильяном (Институт миграции и народностей, Загреб) [14] и Н. Елетич (университет Пулы) [9. P. 385–392], акцентировало внимание на наличии следов итальянской культуры на территории современной Хорватии, уважительном и добрососедском характере отношений и принадлежности хорватской культуры к европейской цивилизации. В целом оба направления хорватской историографии вписываются в отмеченную Д. Йовичем тенденцию разделения хорватского гуманитарного пространства на два лагеря: либерально-левый, основывающийся на секулярных ценностях, и консервативно-правый, возникший из переплетения домобранской и усташской традиций и опирающийся на католицизм [10. P. 341–359].
22 На политическом уровне примером хорватского контрнарратива является заявление президента Хорватии Стипе Месича 29 января 2007 г., сделанное через два дня после международного Дня памяти жертв Холокоста и накануне Дня памяти в Италии. Комментируя информационную кампанию, развернувшуюся в итальянских СМИ, Ст. Месич признал факты насилия в отношении итальянцев («это правда, что преступления совершались с нашей стороны»), однако отметил, что речь идет о преступлениях, совершенных социалистической Югославией, а не современной Хорватией. Кроме того, отметил Месич, необходимо покаяние противоположной стороны. «Фашисты разрушили наши города, сожгли наши деревни. Они организовали лагеря смерти, в которых погибли женщины и дети. Разве это мы вторглись в Италию? Разве мы создали лагеря в Италии, разве это мы убивали в Италии женщин и детей?», – задавался вопросом хорватский президент12. Именно эта отповедь Месича повлекла крайне жесткий ответ президента Италии Наполитано 10 февраля 2007 г.
12. Foibe: Premier croato Mesic ammette, fu atto criminale. Reppublica.it. 29.01.2007. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
23 Таким образом, в 1990-е и 2010-е годы были предприняты попытки сближения итальянской и хорватской, а также словенской позиций, осуществлявшиеся через разработки конъюнктурно приемлемых тем, вписывающихся в дискурс Евросоюза. С другой стороны, сохраняются попытки национальной, в частности хорватской, историографии утвердить собственный взгляд на спорные вопросы межэтнических отношений. Насколько данные попытки разделяются итальянской гуманитарной мыслью?
24 Очевидно, что определенная часть исследователей, занимающихся вопросами мемориальной политики в Восточной Адриатике (например Роберта Алтин из университета Триеста) сохраняет взвешенный подход и обеспокоена развитием современного итальянского дискурса [5. P. 190–196]. Но существует и другое направление, демонстрирующее большую чувствительность к вопросу о страданиях итальянского населения Восточной Адриатики. В качестве примера приведу статью профессора университета Салерно Эрминио Фонцо «Использование и злоупотребление Историей и Памятью: исход из Истрии и Далмации и современные миграционные потоки» [8. P. 62]. Прежде всего, полагал Фонцо, действия итальянского режима 1920-х и 1930-х годов не могут служить объяснением для «югославской реакции, характеризовавшейся зверствами и жестокостями, которые нельзя оправдать никоим образом, но которые иллюстрируют характер отношений, существовавших между этническими группами в регионе Венеция-Джулия» [8. P. 69]. По мнению Фонцо, причины оттока итальянского населения имели не этническую, а политическую подоплеку, следовательно эти события не совсем верно называть этнической чисткой. Ключевой причиной итальянского исхода Фонцо назвал аннексию территории, что ставит вопрос о признании легитимности территориальных преобразований в итальянском гуманитарном пространстве. Также, по мнению Фонцо, некорректно сравнивать итальянский исход с не менее актуальным для Италии процессом притока нелегальных мигрантов из Ближнего Востока и Северной Африки: «Беженцы, прибывающие сегодня в Италию, покидают свои страны ввиду множества причин: война, преследования, голод. Беженцы из Истрии и Далмации покинули свои земли по одной причине: аннексия территории. Важно, что они были итальянцами, переехавшими в Италию, т.е. их интеграция, несмотря на ряд проблем, происходила значительно легче. Сегодня же беженцы принадлежат к различным культурам. Они не знают итальянского, и в большинстве случаев их отношения с коренным населением являются слабыми либо отсутствуют вовсе» [8. P. 76]. В целом же тезисы Фонцо представляются направленными на деконструкцию концепции двух исходов, выдвинутую Д. Дуковски и уравнивающую итальянские репрессии межвоенного периода с событиями второй половины 1940-х годов под этническим знаменателем.
25 Мотив итальянских жертв находит достаточно прочную поддержку в национальном гуманитарном пространстве. Красноречиво иллюстрирует этот вывод заявление популярного итальянского политика М. Сальвини (партия Лига Севера), написавшего 10 февраля 2015 г. в Facebook, что в результате событий исхода погибли 10 тыс. человек, включая женщин и детей, которые «были убиты и преданы забвению только потому, что не являлись коммунистами»13. Реакция на пост Сальвини, набравший 21 тыс. «лайков», демонстрирует, что проблема оттока населения из Восточной Адриатики находит отклик и у широкой итальянской общественности.
13. Matteo Salvini. 10.02.2015. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
26 Итальянский исход в официальном дискурсе В 2004 г. парламент Италии принял резолюцию об учреждении 10 февраля ежегодного национального Дня памяти (Giorno del ricordo), посвященного жертвам событий в Югославии 1940-х годов. В качестве памятной даты был выбран день подписания Парижского мирного соглашения (1947 г.) между Италией и странами – победителями во Второй мировой войне, констатировавшего, в числе прочего, возвращение Югославии побережья Далмации (оккупированного в 1941 г. Италией), передачу ей полуострова Истрия и г. Риека, а также закрепление Триеста в качестве подмандатной территории ООН14. Таким образом мотив человеческой трагедии вписывался в контекст территориальных и политических уступок, определивших международный статус послевоенной Италии, а идеи, продвигавшейся с 1989 г. в основном крайне правыми силами, были перенесены на государственный уровень [5. P. 189].
14. Помимо этого Италия обязывалась вернуть Греции Додеканесские острова, признать независимость Албании и Эфиопии. Также Италия соглашалась с коррекцией в пользу Франции государственной границы (с передачей Франции городов Тенд и Брига), декларировала отказ от претензий на колонии в Африке (Ливия, Эритрея, Сомали) и отмену благоприятных торговых соглашений с Китаем.
27 Любопытно проследить эволюцию данного дискурса через заявления трех президентов Италии: Карло Чампи (1999–2006), Джорджо Наполитано (2006–2015), Серджо Маттарелла (с 2015 г.). Президент Италии является в стране фигурой с очень ограниченными полномочиями, но именно его заявления представляются показательными в силу нескольких причин. Во-первых, ввиду редкой сменяемости – по сравнению с фигурой премьер-министра Италии. Во-вторых, государственной традицией стало обращение президента к нации 9 или 10 февраля. Следовательно, именно в риторике президента Италии проблема исхода, среди прочих, находит достаточно полное выражение.
28 В выступлениях всех президентов с 2007 по 2021 г. преобладали мотивы осознания трагического прошлого и преодоления исторического забвения, возникшего в годы холодной войны. Другим объединяющим мотивом стал лозунг европейского единения, как правило, звучащий в конце ежегодного обращения. Европейский союз в речах президентов неизменно представал прогрессивным политическим сообществом, обеспечивающим преодоление тоталитарного прошлого на пути к прогрессу.
29 Соблюдалась последовательность в обозначении географического ареала событий итальянского исхода. С 2006 г. восточные регионы перечислялись в сложившемся порядке: Истрия, Фиуме, Далмация с небольшими понятийными вариациями: в 2006 г. К. Чампи вместо г. Фиуме (хорв. Риека) была упомянута область Кварнер15; также допускалось периодическое упоминание исторического региона Венеция-Джулия/Юлийской Краины, т.е. полуострова Истрия с включением западных районов Италии и Триеста. Как правило, перечисление географических обозначений региона соседствовало с выражением соболезнований и сочувствия семьям итальянских жертв. Отличительной особенностью высказываний нынешнего президента С. Маттареллы стало использование двусмысленных понятий «восточная граница» (confine orientale) и «наша история» (nostra storia) применительно к Истрии и Далмации в выступлениях 201616 и 2017 г.17.
15. Включающая г. Фиуме/Риеку и крупные острова Кварнерского залива Крк, Раб, Црес, Паг, Лошинь.

16. Dichiarazione del Presidente della Repubblica, Sergio Mattarella, in occasione del Giorno del Ricordo. 10.02.2016. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).

17. Dichiarazione del Presidente della Repubblica, Sergio Mattarella, in occasione del Giorno del Ricordo. 10.02.2017. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
30 Традиционные для европейского политического класса мотивы со временем получили развитие, превращаясь в соответствующие сигналы и очевидные доктринальные установки. Одна из таких установок направлена на уравнивание политических режимов, существовавших в Италии при Муссолини и в титовской Югославии. Отправной точкой в этом процессе можно признать речь президента Италии К. Чампи 2006 г., где подчеркивалось, что «итальянцы на землях Истрии, Кварнера и Далмации стали жертвой слепого и жестокого насилия»18.
18. Messaggio del Presidente Ciampi in occasione della Giornata Nazionale del Ricordo. 10.02.2006. Available at : >>>> (accessed 29.03.2022).
31 В выступлениях конца 2000-х – начала 2010-х годов итальянские политики избегали прямого осуждения коммунизма, однако утверждали, что трагедия итальянского народа стала следствием национализма, существовавшего в Югославии. Уход в 2015 г. с поста президента Дж. Наполитано и приход более буржуазно-ориентированного С. Маттареллы, совпавший с принятием в 2019 г. резолюции Европарламента «О важности сохранения исторической памяти для будущего Европы», повлекли возвращение тенденции к уравниванию фашизма и коммунизма. В результате в речи Маттареллы 9 февраля 2018 г. возникла более жесткая формулировка «насилие титовского коммунизма, обрушившего свою месть на беспомощных итальянцев»19. В речи 2020 г. Маттарелла заявил, что итальянское население Истрии и Далмации «познало печальную и тяжелую участь перехода от диктатуры нацифашизма к диктатуре коммунизма»20. Кроме того, в выступлениях 2018–2020 гг. Маттарелла сравнил события второй половины 1940-х годов с этническими чистками 1990-х годов в ходе распада Югославии, т.е. была использована более понятная и близкая для массовой аудитории аналогия.
19. Dichiarazione del Presidente Mattarella in occasione del Giorno del Ricordo. 09.02.2018. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).

20. Dichiarazione del Presidente Mattarella in occasione del Giorno del Ricordo. 09.02.2020. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
32 В 2007–2011 гг. приобрел популярность мотив защиты итальянского национального меньшинства. Отправной точкой для него послужило получившее резонанс выступление Наполитано 2007 г. Эффект был настолько сильным, что в выступлении 10 февраля 2008 г. президент Италии посчитал нужным сделать отсылку к речи годичной давности и отметить, что «необдуманная реакция», последовавшая из-за рубежа, не поколебала его личных убеждений21.
21. Saluto del Presidente della Repubblica, Giorgio Napolitano, in occasione della commemorazione del Giorno del Ricordo. 10.02.2008. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
33 На протяжении следующих трех лет мотив защиты трансформировался в более приземленные политические послания. 10 февраля 2009 г. Наполитано отметил: «Никакая идентичность не может быть принесена в жертву или находиться в маргинальном положении в объединенной Европе, которую мы хотим создать вместе с демократическими Словенией и Хорватией»22. Год спустя Наполитано прямо сформулировал требование признания итальянской культуры в Хорватии и Словении как элемента европейского наследия и восстановления следов ее пребывания: «Наша приверженность тесному сотрудничеству при решении сохраняющихся проблем [...] безусловно затрагивает и вопросы отношений с новыми правительствами Словении и Хорватии [...]. Я разделяю это требование, как и требование о том, чтобы “аутентичный уникальный пласт культуры, не только итальянской, но и европейской”, был не просто признан, но и воспринят в статусе общего наследия в новой Словении и Хорватии, которые сегодня соседствуют с Италией в составе Европейского союза»23. Наконец в 2011 г. Хорватия повысила статус итальянского меньшинства, что, хотя и в завуалированной форме, было связано с перспективами вступления Хорватии в ЕС24.
22. Saluto del Presidente della Repubblica, Giorgio Napolitano, in occasione della cerimonia per il Giorno del Ricordo. 10.02.2009. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).

23. Saluto del Presidente Napolitano in occasione della cerimonia per il Giorno del Ricordo. 10.02.2010. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).

24. Saluto del Presidente Napolitano in occasione della cerimonia del Giorno del Ricordo. 10.02.2011. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
34 Заслуживает внимания мотив общего адриатического пространства. В речи 2011 г. Наполитано утверждал: «Адриатическое море, после долгих страданий и конфликтов, сегодня преображается благодаря евроатлантической перспективе [...]. Присутствие национальных меньшинств в наших трех странах свидетельствует об исторических и культурных связях, проходящих через столетия цивилизации и представляющих общее богатство, которым следует дорожить»25. В последующие годы риторика общего пространства фигурировала в контексте евроатлантической интеграции. Наконец, в 2020 г. Маттарелла отметил: «В тех районах, которые стали в первой половине XX века театром войны и ужасных трагедий, сегодня мы разделяем с нашими соседями, Словенией и Хорватией, ценности мира, дружбы и сотрудничества – во имя общего будущего в Европе и в международном сообществе»26. Отмечу, что риторика общего пространства не исключает распространения итальянского внимания и на другие страны как минимум в силу того, что она соотносится с понятием «адриатико-ионического макрорегиона», сформулированным в начале 2010-х годов в итальянском внешнеполитическом понятийном аппарате [15] и употребленным в 2016 г. министром иностранных дел Италии Паоло Джентилони в заявлении, также посвященном Дню памяти27.
25. Saluto del Presidente Napolitano in occasione della cerimonia del Giorno del Ricordo. 10.02.2011. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).

26. Dichiarazione del Presidente Mattarella in occasione del Giorno del Ricordo. 09.02.2020. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).

27. Massacri delle Foibe, Gentiloni: «Il dialogo non cancella il ricordo». Il gazzettino. 10.02.2016. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
35 Развивая мысль о сохранении адриатической общности, следует отметить открытую поддержку со стороны Рима прихода в начале 2010-х годов к власти в Хорватии и Словении левоцентристских сил. В речи 2011 г. президент Наполитано поздравил с победой на выборах президентов И. Йосиповича и Д. Тюрка, которых назвал «политиками нового поколения, не заставшего фашизм, национализм и десятилетия разрушительных войн»28. Напротив, в выступлении Маттареллы в феврале 2021 г. выражалась обеспокоенность тем, что возвращение к национализму и эгоизму может привести к ослаблению проекта единой Европы29. Данное заявление можно полагать выражением озабоченности Рима в связи с возвращением к власти в Словении правопопулистского политика премьер-министра Янеза Янши (по итогам выборов в марте 2020 г.), открыто демонстрирующего скептическое отношение к европейской леволиберальной и интеграционной повестке.
28. Saluto del Presidente Napolitano in occasione della cerimonia del Giorno del Ricordo. 10.02.2011. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).

29. Dichiarazione del Presidente Mattarella in occasione del Giorno del Ricordo. 10.02.2021. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
36 Наконец, необходимо остановиться на мотиве исторической памяти. «Сегодня, когда мы положили конец неоправданному молчанию в Италии, следуя нашей приверженности развитию партнерских отношений со Словенией и Хорватией, мы должны еще раз заявить, что везде – идет ли речь об итальянском обществе, или об отношениях между людьми – важной составляющей исторического примирения является правда», – отметил Маттарелла в 2017 г.30 В этой связи подчеркивалась заслуга итальянских ассоциаций беженцев (из Истрии и Далмации) в деле утверждения «правильного исторического понимания» событий XX в. (una lettura storica corretta).
30. Dichiarazione del Presidente della Repubblica, Sergio Mattarella, in occasione del Giorno del Ricordo. 10.02.2017. Available at: >>>> (accessed 29.03.2022).
37 О важности распространения существующих в Италии историко-политических установок говорил еще Д. Наполитано. В выступлениях 2007, 2010 ‒ 2012 гг. подчеркивались заслуги итальянских историков и исследователей Паоло Барби, Паоло Сегатти, Стелио Спадаро, Джузеппе де Верготини, Энцо Беттица как внесших наибольший вклад в изучение событий итальянского исхода, и Луцио Тота, парламентария, с 1992 по 2013 г. председателя «Национальной ассоциации Венеции, Джулии и Далмации» (Associazione Nazionale Venezia Giulia e Dalmazia, основана в 1948 г. в Риме), за его активную общественную и публицистическую деятельность. В выступлении 2010 г. президент подчеркнул заслуги итальянского Института военной географии как внесшего значительный вклад в реконструкцию топонимики Истрии и Далмации. Наконец, в выступлениях 2011 и 2013 гг. он положительно оценил деятельность Министерства образования, которое в этот период начало активно заниматься популяризацией в итальянских школах знаний о «великом исходе» и провело серию тематических конкурсов. Традицию признания заслуг итальянских исследователей и гуманитарных организаций продолжил С. Маттарелла в 2016 и 2021 гг.
38 Говоря об историко-просветительской работе, необходимо обратить внимание на ряд общественных тенденций. Согласно социологическим данным за 2012 г., приводимым Э. Фонцо, лишь 22 % итальянцев знали об исходе из Истрии, 15,2 % слышали об этом, а 61 % опрошенных был не в курсе данного сюжета. При этом 43 % населения твердо знали о факте массовых убийств, а 38,6% не имели о них понятия [8. P. 62–68]. Увеличилось количество изданных книг по проблематике исхода. С 2006 по 2021 г. в Италии была опубликована по меньшей мере 31 книга31. Причем если с 2006 по 2014 г. было издано 12 книг, то с 2015 по 2021 г. в свет вышло 19 новых печатных работ. Наконец, открытие в 2015 г. в Триесте под патронажем Регионального института культуры (Istituto Regionale per la Cultura Istriano-fiumano-dalmata) Музея цивилизации Истрии, Фиуме и Далмации подтверждает рост внимания итальянской общественности и государства к просветительско-мемориальной работе, актуальность которой представляется достаточно высокой.
31. Подсчеты сделаны на основании изучения международного онлайн-магазина www.amazon.com и итальянского www.ibs.it.
39 Представленный выше анализ позволяет сделать вывод, что в последние 15 лет итальянская политика памяти в отношении восточной Адриатики институционально оформилась, чему способствовала деятельность многочисленных итальянских общественных, исследовательских и прочих гуманитарных организаций, занимавшихся истрийско-далматинской проблемой. Первые из них возникли еще в 1880-е годы, а вторая волна их появления пришлась на период холодной войны. Распад Югославии и возникновение Хорватии и Словении создали новые условия для развития итальянской гуманитарной политики, отличительной чертой которой стало продвижение идеи сотрудничества с постепенным утверждением в межгосударственном дискурсе итальянских историко-политических установок.
40 Итальянская гуманитарная политика содействовала возникновению альтернативных направлений историко-политического дискурса (в частности, в Хорватии), часть участников которого настроена скорее примирительно, а другая часть настаивает на собственной трактовке событий 1940-х годов. Снятие в 2013 г. с повестки дня вопроса о вступлении Хорватии в ЕС открыло новый этап во взаимодействии двух нарративов. Можно согласиться с мнением К. Пахалюка о том, что, сумев выработать общую экономическую, военную и внешнюю политику, ЕС испытывает проблемы с выработкой политики культурной, а существующие разногласия приобретают «историческую окраску» [2. C. 37; 3], причем борьба с ревизионизмом и продвижение «правильных» трактовок истории не является исключительно прерогативой восточноевропейских государств.
41 Несмотря на то что в Италии по-разному относятся к активной эксплуатации мотива итальянских жертв, он находит определенную поддержку в итальянских университетских кругах, а также в госаппарате. Этим вызвана постановка вопроса о статусе итальянского меньшинства в Хорватии и Словении на межгосударственном уровне. Наконец, продвигающаяся в русле Дня памяти идея общего адриатического пространства свидетельствует о возрождении в Италии интереса к районам, определявшимся с конца XIX в. как естественная сфера итальянских интересов. Можно предположить, что гуманитарная политика в данном направлении продолжится при поощрении официального Рима.

Библиография

1. Блинов Е.Н. В поисках утраченной памяти: как нарративы большие и малые создают и разрушают нации // Историческая экспертиза. 2021. № 3. С. 28–35.

2. Пахалюк К.А. Глобальная культура памяти: в поисках телеологической перспективы // Историческая экспертиза. 2016. № 3. C. 33–49.

3. Пахалюк К.А. К вопросу о политизации памяти о Великой Отечественной войне в современной Европе. Российский совет по международным делам. 08.05.2020. Available at: https://russiancouncil.ru/analytics-and-comments/analytics/k-voprosu-o-politizatsii-pamyati-o-velikoy-otechestvennoy-voyne-v-sovremennoy-evrope/ (дата обращения: 29.03.2022)

4. Пивоваренко А.А. Этнический состав населения Истрии с конца XIX до начала XXI века // Славяноведение. 2021. № 3. С. 36–50.

5. Altin R., Badurina N. Divided Memories. Istrian exodus in the Urban Space of Trieste. Memory. Identity // Culture II, Collection of essays. University of Latvia, 2018. Vol. 2. Рр. 184–200.

6. Bona M. L`Instituto di Studi Adriatici di Venezia 1935–1945: L`Ideologizzazione della memoria // Acta Histriae. 2005. Vol. 13. No. 2. Рp. 347–362.

7. Dukovski D. Dva egzodusa: hrvatski (1919–1941) i talijanski (1943–1955.) // Adrias: zbornik radova Zavoda za znanstveni i umjetnički rad Hrvatske akademije znanosti i umjetnosti u Splitu. Split, 2015. No. 8. Рp. 129–165.

8. Fonzo E. Use and Abuse of History and Memory: the Istrian-Dalmatian Exodus and the Current Refugee Flows // Journal of Mediterranean Knowledge. 2017. Vol. 2. No. 1. Рp. 59–78.

9. Jeletic N. Italian Language in Istria: Status Planning, Corpus Planning and Acquisition Planning // Mediterranean Journal of Social Sciences. 2015. Vol. 6. No. 2. Рp. 385–392.

10. Jović D. Interpretiranje Domovinskog Rata (1991–1995) u procesu restrukturiranja hrvatskog nacionalnog identiteta // Acta Histriae, 2019. Vol. 27. No. 2. Рp. 341–359.

11. Klabjan B. (ed.). Borderlands of Memory: Adriatic and Central European Perspectives. Oxford, Peter Lang, 2018. 316 p.

12. Raso A. Le foibe: la storia dei massacri da parte dei titini // Fatti per la storia. 18.01.2021. Available at: https://www.fattiperlastoria.it/massacri-foibe/ (accessed 29.03.2022).

13. Ruzicic-Kessler K. Avvicinamento e cooperazione interregionale: La Jugoslavia nei rapporti di vicinato con l’Austria e l’Italia (1968–1978) // Acta Histriae, 2018. Vol. 26. No. 3. Рp. 787–807.

14. Škiljan F. Talijani u Zagrebu. Zagreb: Zajednica Talijana u Zagrebu, 2015. 101 p.

15. The Evolving Role of the Adriatic Space in the Mediterranean Challenges and Opportunities: The German Marshall Fund of the United States / Mediterranean Paper Series December 2013 ed. by. Cocco E. The German Marshall Fund of the United States. 12. 2013. 17 p. URL: https://www.iai.it/sites/default/files/Mediterranean-paper_23.pdf (Accessed 17.05.2022).

Комментарии

Сообщения не найдены

Написать отзыв
Перевести