Два года назад библиотека этноботаника пополнилась редким по своей фундаментальности томом. Работа польских авторов Моники Куявской, Лукаша Лучая, Иоанны Сосновской и Петра Клепацкого по изданию «Словаря Адама Фишера» – закономерный результат огромного труда профессионалов своего дела и людей, неравнодушных к истории науки и своей страны. Через несколько десятилетий после создания труд А. Фишера стал доступен широкому читателю.

Архивные данные, которые легли в основу публикации, насчитывают порядка 6 000 карточек, содержащих материалы к первой части «Словаря славянских народных верований и обычаев» (Handwörterbuch des slawischen Volksglaubens und Volksbrauchs). Мысль о создании такого словаря зародилась на Первом съезде славистов в Праге (1929), одна из резолюций съезда касалась его издания. В комитет вошли Христо Вакарелский (София), Веселин Чайканович (Белград), Карел Хотек (Прага), Адам Фишер (Львов) и Дмитрий Константинович Зеленин (Ленинград).

В том же году Адам Фишер со страниц журнала «Lud» обратился с призывом собирать и присылать информацию о верованиях и об использовании растений, приложив соотвествующий вопросник и список из 260 растений, «особенно интересных для польского этнографа». Просьба была напечатана повторно в 1930 г. в журналах «Orli lot» и «Naszy drogi». К полевым данным, сбор которых, очевидно, завершился к 1935 г. (охвачено 118 населенных пунктов), были добавлены неопубликованные заметки самого Фишера, а также обширный материал из этнографической литературы. Отметим, что польское введение (s. 11–43) продублировано на английском языке (s. 49–68), что повышает доступность книги на международном уровне.

Карточки, подготовленные А. Фишером, хранятся в архиве Польского Этнографического общества во Вроцлаве (Polskie Towarzystwo Ludoznawcze). На большинстве из них стоит печать, заверяющая, что данное растение определено в соответствии с ботанической номенлатурой. История их сбора описана авторами во Введении после краткой биографии Адама Роберта Фишера.

За Введением следует собственно словарь: 246 словарных статей о растениях в алфавитном порядке (на польском языке) и два списка литературы и источников – к Введению и к статьям словаря. Приложения включают списки помощников Фишера по работе с информантами и местных краеведческих групп, которые снабжали его информацией, а также карту деревень, где проводились полевые исследования для словаря. Сам словарь делится на две части: словарные статьи, подготовленные непосредственно Адамом Фишером (156), и те, которые были составлены авторами публикации на основе его материалов (90). Книга содержит около ста рисунков растений авторства Эльжбеты Новотарской. Графические прорисовки являются, видимо, неизбежным компромиссом между наглядностью изложения и стоимостью печатного издания.

Для наглядности приведем общий алгоритм представления словарной статьи (на примере мать-и-мачехи обыкновенной Tussilago farfara L.) (s. 263–265). После польского и латинского номенклатурных названий приводятся также старопольские и диалектные названия. Затем следуют разделы о практическом применении (употребление в пищу), использовании в верованиях и обрядах (защита от болезней, освящение в церкви), в народной медицине. В конце каждой словарной статьи приводится использованная литература.

Работа представляет собой значительный прорыв в развитии славянской этноботаники, вводя в научный оборот и делая доступным для исследователей ценный диалектный, фольклорный и этнографический материал. Данные, собранные А. Фишером и его корреспондентами, имеют очень высокую лингвистическую, этнографическую, фольклорную и этноботаническую ценность. Во-первых, они содержат диалектные названия растений, их народное толкование (часто основанное на этиологических легендах или народной этимологии), фольклорные тексты об этих растениях и обширную подборку этнографических материалов (народная медицина и магия, между которыми зачастую трудно провести различие, косметика и т.д.). Во-вторых, информация, почерпнутая Фишером из современной ему литературы и также включенная в словарь, помещает анкетный материал в широкий синхронный и диахронный контексты.

Все записи, сгруппированные в алфавитном порядке (на польском языке), снабжены латинскими номенклатурными именами, что увеличивает ценность словаря как источника (для сравнения – словарь белорусских диалектных названий растений «Раслінны свет: Тэматычны слоўнік» (Мiнск:, 2001) не содержит латинских имен, и его очень сложно использовать, не зная официальной белорусской ботанической номенклатуры).

Авторы пишут: «Следует подчеркнуть титанический характер работы Фишера и его помощников – как при сборе данных на местах, так и при описании всех возможных упоминаний растений, найденных в местной прессе, научных монографиях, в газетах, популярных книгах, дневниках и мемуарах» (s. 66). В свою очередь, я хотела бы подчеркнуть титанический характер работы, проделанной М. Куявской и ее соавторами. Они объединили и отредактировали оригинальные немецкие и польские тексты, выверили все ссылки Фишера, удалили избыточные и добавили недостающие. Другая трудоемкая задача – приведение к современному виду латинской номенклатуры, поскольку многие оригинальные названия, использованные Фишером, уже устарели, а некоторые вовсе отсутствовали, что потребовало перекрестной сверки с польскими диалектными фитонимами.

Строго говоря, у меня есть только одно критическое замечание. Оно касается индекса польских диалектных названий растений, равно как и других тематических указателей (например народных названий болезней), а точнее, их отсутствия. В книгах такого типа это безусловная необходимость, особенно учитывая многозначность единиц народной таксономии.

Скажем несколько слов о перспективах, открывающихся с публикацией словаря. Как отмечают авторы-составители, «исторические исследования ценны для этноботаники, даже если они носят лишь описательный характер. Они обеспечивают необходимую базу для проведения диахронических исследований» (s. 42). Это справедливо и для сравнительных исследований. В дополнение к польским и украинским диалектным фитонимам словарь содержит богатую фольклорную и этнографическую информацию, важную не только для полонистики, но и для славистики в целом. Некоторые легенды находят интересные параллели в восточнославянских текстах, давая материал для сравнения и, возможно, проясняя некоторые пути распространения фольклорных мотивов по Европе. Словарь Фишера изобилует примерами тесной связи народной медицины с различными обрядами; он также содержит множество легенд и историй о растениях, объясняющих их происхождение и особенности внешнего вида – другими словами, этот труд является ценным источником и для этнолингвистических исследований.

Очень удачно и время публикации такой работы, так как на данный момент группа польских этнолингвистов во главе с профессором Ежи Бартминьским (Институт славистики Польской академии наук; Университет Марии Кюри-Склодовской, Люблин) работает над вторым томом «Словаря народных стереотипов и символов» (Słownik stereotypów i symboli ludowych), посвященном растениям. Словарь Фишера многое добавит к источниковой базе тома.

С точки зрения лексикологии и диалектологии, материалы Фишера отражают не только фитонимы, но и еще одну очень важную и при этом крайне слабо изученную лексико-семантическую группу – народные названия болезней. Всегда очень сложно соотнести народные термины с современной медицинской терминологией. Опубликованная работа позволит идентифицировать ряд заболеваний, упомянутых в описаниях народных способов исцеления.

Еще одна область знаний, которая выигрывает от публикации этого труда, – история этноботаники и гуманитарных наук в целом. В ходе работы коллектив авторов сделал несколько важных шагов по поиску материалов о международном проекте «Словарь славянских народных верований и обычаев», о призыве Фишера в журнале «Lud» собирать информацию по этноботанике, о его вопроснике и, наконец, о переписке Адама Фишера, Себастьяна Флизака и Д.К. Зеленина.

Неоценимым подспорьем стала бы электронная публикация словаря (с возможностью поиска) или даже открытие доступа к созданной авторами электронной базе данных (2500 записей, состоящих из сочетания ботанического вида, части растения, функции и географической пометы). Это даст заинтересованным ученым возможность проанализировать материал в соответствии с категориями использования (оберег, медицина, пища, магия, ветеринария и т.д.), местом фиксации названий и использования растений; долей культивируемых, диких и покупных растений с той или иной функцией, а также наличием или отсутствием роли растения в фольклоре и т.д.