Уже почти сто лет наследие великого лингвиста, исследователя славянских языков диалектов И.А. Бодуэна де Куртенэ не теряет своей актуальности, к нему вновь и вновь обращаются современные ученые, открывая все новые и новые его грани. Огромная заслуга в изучении и публикации наследия Бодуэна де Куртенэ принадлежит известной итальянской исследовательнице Лилиане Спиноцци-Монай, посвятившей более 30 лет работе над рукописями ученого. Ее стараниями (в сотрудничестве со словенскими коллегами) была опубликована значительная часть рукописного наследия Бодуэна де Куртенэ, хранящегося в Архиве Российской академии наук в Санкт-Петербурге [3–6].

Рецензируемая книга представляет собой комментированную двуязычную (на словенском и, параллельно, итальянском языках) публикацию писем итальянского филолога, переводчика Джузеппе Лоски, адресованных Бодуэну де Куртенэ. Основной темой писем являются вопросы, связанные с его переводом «Резьянского катехизиса» Бодуэна де Куртенэ на итальянский язык (эта тема затрагивается в 34 текстах). Всего в книге опубликовано 62 документа, в том числе: 48 записок, 12 писем и два листка неопределенного жанра (общим объемом 78 листов), датирующиеся 1890–1908 гг. Ответы самого Бодуэна де Куртенэ не сохранились, хотя намеки на них присутствуют в 42 публикуемых записках Дж. Лоски. Надо отметить, что имя Лоски отсутствует в списке людей, с которыми переписывался Бодуэн, составленном Н.И. Толстым в 1960 г. [2] (см. также [1]). Письма Лоски (на итальянском языке) были обнаружены Л. Спиноцци-Монай в Архиве РАН в Санкт-Петербурге лишь в 1984 г. (Ф. 102. Оп. 2. Ед. хр. 188), и, наконец, благодаря настоящей книге у читателей появилась замечательная возможность ознакомиться с ними.

Публикацию предваряют три предисловия, одно из которых посвящено самому Бодуэну де Куртенэ, второе – Джузеппе Лоски и третье – Резьи и «Резьянскому катехизису». Из предисловий читатель узнает, что Бодуэн де Куртенэ начал изучать резьянский диалект в 1872 г. вслед за своим учителем Измаилом Ивановичем Срезневским (предшественником которого был, в свою очередь, граф Ян Потоцкий). «Резьянский катехизис» был опубликован Бодуэном де Куртенэ в 1875 г. в качестве приложения к его «Опыту фонетики резьянских говоров», в сопровождении комментариев и словаря. Текст «Катехизиса» восходит к двум рукописям, одна из которых датирована 1797 г., в обеих рукописях отражены рефлексы говора д. Нива (слн. <em>Njiva</em>, ит. <em>Gniva</em>). Что же касается личности и биографии Лоски, он родился в Венеции в 1858 г., после чего его семья переехала в Удине, где он закончил университет. Он специализировался в области итальянской литературы, по окончании курса начал преподавать в Удине, а затем в Валломброзе в Институте лесоводства (с 1890 до 1915 г.). Лоски был большим любителем и знатоком языков и поэтому, когда услышал от своих коллег в университете о том, что во Фриули работает выдающийся русский ученый, решился ему написать. Поводом к тому, чтобы вступить в переписку, стала идея Лоски перевести несколько трудов великого ученого о Резьи, резьянах и резьянском диалекте (в том числе и «Резьянский катехизис»). Работа над переводом была начата весной 1892 г., а увидел свет он в 1894 г. Целью перевода, как пишет сам Лоски в одном из писем, было познакомить жителей Фриули-Венеции-Джулии с трудами знаменитого иностранца, написавшего об одном из их диалектов (с. 22–23).

Публикуемые письма организованы таким образом, что сначала следует текст письма Лоски (слева, на четных страницах – перевод на словенский язык, справа, на нечетных – оригинал на итальянском), а после каждого письма – комментарии Спиноцци-Монай, в которых раскрываются детали, касающиеся упоминаемых в письме событий, обстоятельств, персоналий, географических названий, изданий и пр. Таким образом публикатор пытается воссоздать исторический контекст, в котором были написаны письма. Например, что касается персоналий, в четвертом письме Лоски упоминает Ивана Тринко – священника, профессора, политика и книгоиздателя, выдающуюся фигуру словенского этнического меньшинства в Италии, посвятившего жизнь укреплению национального самосознания в словенской общине, сохранению словенского языка в романском окружении, о чем читатель узнает из подробного комментария Спиноцци-Монай (с. 28–29). Комментируя два упомянутых в двенадцатом письме гидронима (Брунант и Ресартико), публикатор ссылается не только на известные печатные источники, но и на устные свидетельства жителей Резьи, собранные ею в 2020 г., чтобы подтвердить, что первый гидроним нигде не упоминается и неизвестен самим резьянам (с. 52–53). Расположение комментариев не в конце книги, а после каждого письма представляется очень удачным решением, потому что читатель имеет возможность сразу ознакомиться и с письмом, и с комментариями.

В письмах Лоски советуется с Бодуэном де Куртенэ относительно перевода «Катехизиса», просит его посмотреть текст, помочь с сокращением примеров, сетует на сложности в типографии с теми или иными символами, для которых пришлось по специальному заказу отливать недостающие литеры, и спрашивает, нельзя ли упростить транскрипцию (с. 48–49). Например, он консультируется, следует ли давать при переводе таблицу соответствий графических знаков и обозначаемых ими звуков (с. 56–57). При этом Спиноцци-Монай в комментариях подчеркивает некоторую наивность Лоски, порой не понимавшего сложную транскрипцию, разработанную Бодуэном де Куртенэ, и иногда предлагавшего совершенно неприемлемые графические упрощения, доказывающие его некомпетентность в вопросах передачи резьянской фонетики (например, это касается отображения гласных <em>e</em> и <em>i</em> – «темных / глухих» гласных в терминологии Бодуэна де Куртенэ, «zasoplih samoglasnikov» в словенской лингвистической традиции).

Из 16-го письма мы узнаем, что «Катехизис» был просмотрен священником из Резьи Стефаном Валенте, предложившим некоторые незначительные поправки, часть которых была одобрена Бодуэном де Куртенэ. В комментарии к данному письму Спиноцци-Монай публикует еще два письма (с. 66–69), открытых ею в Архиепископском архиве в Удине, которые проливают свет на ситуацию с публикацией «Катехизиса». Речь идет о переписке Доменика Тесситори, курата из Моджио ди Сотто, с одним из резьянских капланов, Джобатто де Франчески. В первом письме, адресованном Тесситори, Дж. де Франчески сообщает, что ни в коем случае нельзя публиковать брошюру «Резьянский катехизис», потому что, по его мнению, в ней не отражен резьянский диалект, буквы, дифтонги – все неправильно, но особые сомнения вызывает сам «Катехизис», в котором содержится ересь, а профессор, опубликовавший этот текст, скорее всего православного вероисповедания и не посоветовался с католическим духовенством. Во втором письме Тесситори пишет, что был очень удивлен письму де Франчески, так как сам отправился в Резию, чтобы показать данную брошюру дону Ст. Валенте, но оказалось, что тот уже получил пробные оттиски из типографии, просмотрел их и поправил лишь предисловие. Также он пишет, что предложил издателю показать текст «Катехизиса» И. Тринко, чтобы окончательно снять все недоразумения. Очевидно, эти обстоятельства не были известны Лоски, иначе бы он сообщил о них Бодуэну де Куртенэ.

Из 25-го и 26-го писем мы узнаем, что «Катехизис» был принят прохладно, плохо продавался, что Лоски приписал обострившимся трениям между итальянцами и славянами, которые вспыхнули в то время в Истрии, из-за чего безобидная научная книга могла восприниматься «шовинистически настроенным» населением с враждебностью (с. 84–86).

В целом, различные этапы работы над переводом «Катехизиса», как следует из писем Лоски, отражают перфекционизм Бодуэна де Куртенэ и его стремление как можно точнее передать фонетику резьянского говора средствами графики (с. 64–65).

В письмах 44–48 речь идет о библиографии, включающей все опубликованные в Италии в 1900–1901 гг. сведения о славянах, собрать которую для Императорской академии в Санкт-Петербурге Бодуэн де Куртенэ поручил Лоски. Последний составил письмо и разослал его в различные издательства и библиотеки (с. 124–125), однако, по его собственному признанию, он не добился какого-либо значительного успеха, информации удалось собрать крайне мало.

Из ряда писем мы узнаем, что Бодуэн де Куртенэ помогал Лоски оформить подписку на русские журналы «Вокруг света» и «Журнал для всех», а также периодически списывался с издательствами, чтобы Лоски выслали недостающие номера и приложения к журналам (с. 128–129). Лоски не только читал русские журналы, но и переводил с русского языка литературные произведения, в частности, известны его переводы повестей и пьес Н.В. Гоголя («Нос», «Шинель», «Ревизор» и др.). В переписке с Бодуэном де Куртенэ Лоски обсуждает свой перевод «Мертвых душ» и даже заимствует у него книгу, которой он пользуется при переводе и которую затем возвращает с извинениями за задержку (с. 138–139). В некоторых письмах Лоски обращается к Бодуэну за советом, спрашивая, что бы тот порекомендовал перевести с русского языка из научной или учебной литературы или чем он может быть полезен профессору, хорошо знакомому с его возможностями и способностями (с. 146–147). Лоски постоянно благодарит своего корреспондента за брошюры и книги, ему любезно присланные (публикатору практически всегда удается установить, о какой именно работе Бодуэна де Куртенэ в каждом случае идет речь).

В 57-м и 58-м письмах упоминается о приглашении на Первый съезд славянских филологов и историков, который должен был состояться в 1904 г. в Санкт-Петербурге, но был отменен из-за русско-японской войны.

Последнее письмо Лоски датировано 1908 г. Вообще письма из Фриули-Венеции-Джулии, адресованные Бодуэну де Куртенэ, хранящиеся в Архиве Российской академии наук в Санкт-Петербурге, обрываются на 1909 годе. Очевидно, остальная часть переписки потеряна. Из биографии Бодуэна де Куртенэ известно, что он еще несколько раз затем бывал в Италии – в 1909, 1911 и 1913 гг.

В заключение Спиноцци-Монай публикует еще одно письмо, принадлежащее на этот раз самому Бодуэну де Куртенэ и адресованное Джованни Баттиста Корньяли, директору Общественной библиотеки в Удине. Письмо написано в 1928 г., за год до смерти ученого. В нем он описывает драматические потрясения, связанные с Первой мировой войной и революцией, которые пережила его семья; после этих катаклизмов вся его работа оказалась практически невозможна в связи с утратой его библиотеки и архивов, а ему самому пришлось эмигрировать в Варшаву (где он и окончил свой жизненный путь). В частности, в этом письме Бодуэн спрашивает у Корньяли, известно ли ему что-либо о судьбе Лоски, из чего можно сделать вывод, что их связь была прервана (последнее письмо, адресованное Бодуэном Лоски, относится к 1916 г.). Бодуэну не было известно, что Лоски окончательно вернулся из Валломброзы в Удине, ничего он не знал и о госпитализации Лоски в местную больницу для душевнобольных, откуда его в 1937 г. переместили в Тревизо, где он скончался в том же году 26 октября после шестнадцати лет тяжелой болезни.

Книга снабжена превосходным справочным аппаратом и иллюстрациями, на которых представлены фотографии страниц оригинального «Резьянского катехизиса» Бодуэна де Куртенэ, его перевода, изданного Дж. Лоски, факсимиле одного из писем Лоски, а также приложением, содержащим документы, посвященные Институту лесоводства в Валломброзе, где долгие годы преподавал Лоски. Очередная публикация Л. Спиноцци-Монай об эпистолярном наследии Бодуэна де Куртенэ представляет большой интерес не только для его биографов, но также и для всех славистов, интересующихся трудами выдающегося ученого, особенно связанными с исследованием говоров южных славян, а именно резьянского диалекта. Несмотря на то что в публикуемых письмах мы слышим не самого Бодуэна де Куртенэ, а лишь его корреспондента по переписке, благодаря труду публикатора, Спиноцци-Монай, кропотливо восстановившей события, сопутствовавшие возникновению представленных вниманию читателя писем, не создается впечатления неполной картины – мысли и суждения Бодуэна де Куртенэ все равно как бы незримо присутствуют в тексте благодаря цитированию их Лоски и уже открыто звучат в финальном письме, опубликованном автором рецензируемой книги в качестве эпилога.