В статье рассматривается лексика евангельского перевода и комментариев к нему Ф. Сушила, обнаруживающая влияние церковнославянского и русского языков. Присутствующие в евангельском тексте заимствования, словообразовательные кальки и лексемы, имеющие общее происхождение в чешском, церковнославянском и/или русском языках, рассматриваются как на фоне традиционных католических переводов XIX в., начиная с Библии 1804 г. Ф.Ф. Прохазки и заканчивая Святоянской Библией 1888–1889 гг., так и на фоне особой группы чешских новозаветных переводов XIX в., обращавшихся не только к Вульгате, но и к греческому и церковнославянскому текстам. Сравнение чтений позволяет сделать вывод о том, что ряд независимых от предшествующей чешской традиции переводов лексики мотивирован обращением к первому русскому переводу Евангелия 1820-х годов, напечатанному параллельно с церковнославянским текстом. Лингвистические комментарии Сушила к новозаветному тексту содержат важную информацию о мотивах обращения к церковнославянскому наследию при переводе, а также истолковывают некоторые заимствования со специфическим понятийным значением. В статье также освещаются некоторые исторические аспекты знакомства Сушила с русской теологической литературой, косвенно повлиявшие на языковой облик чешского перевода Нового Завета.
Переведенный с греческого Новый Завет Епифания Славинецкого и Евфимия Чудовского характеризуется избыточным употреблением указательных местоимений той, таꙗ, тоѥ вместо личных местоимений 3-го лица. В «черновом» списке перевода присутствует большой массив исправлений личных местоимений на указательные, однако при этом имеется и противоположная правка. «Беловой» список Нового Завета сохраняет эту непоследовательность. Анализ совокупности исправлений позволил реконструировать изначальную конкуренцию форм той, таꙗ, тоѥ и *и, *ꙗ, *ѥ, присущую переводу Епифания Славинецкого и обусловленную ориентацией на функционирование греческого определительного местоимения αὐτός в качестве личного во всех падежах и притяжательного местоимения в генетиве. Непоследовательность правки Евфимия обусловлена сочетанием различных факторов: следованием узусу Епифания, влиянием традиции старшего евангельского перевода, а также диктуемым экзегетическими соображениями стремлением избежать омонимии местоимений при смене соотнесенного с ними лица. Прослеживаемая по «беловому» списку Нового Завета дальнейшая правка демонстрирует тенденцию к ограничению употребления местоимений той, таꙗ, тоѥ контекстами «сильной» анафоры.
Scopus
Crossref
Высшая аттестационная комиссия
При Министерстве образования и науки Российской Федерации
Научная электронная библиотека