By this author

New sources in the Cossack uprising of 1625: the speech of colonel Olifer Holub and an unknown copy of the Treaty of Kurukove

Issue 2 from 23.03.2020

В статье рассматриваются неизвестные документы по истории казацкого восстания 1625 г. – список Куруковского договора и речь полковника О. Голуба на раде, посвященной избранию в гетманы М. Жмайло. Речь Голуба – уникальный источник, отражающий идеологию восстания, реконструкция которой из-за практически полного отсутствия соответствующих текстов до настоящего момента была затруднена. Она определяла политические стремления лидеров украинского казачества 1620–1640-х годов, выражаясь в идее политической автономии Войска запорожского в рамках Киевского и Брацлавского воеводств Речи Посполитой со ставкой гетмана в Киеве, ликвидацией кварчаного войска и института коронных урядников. Список с Куруковского договора – единственный дошедший до нас текст соглашения на староукраинском языке. В статье исследуется история его происхождения, дается сравнительный анализ текста с известными польскими копиями. Оба документа публикуются в приложении.

742 28

RELATIONS BETWEEN ZAPORIZHZHYA SICH, RZECZ POSPOLITA, PORT AND CRIMEA DURING LAST YEARS OF LIFE OF ATAMAN IVAN SERKO

Issue 2 from 01.03.2011

После Чигиринских походов 1677-1678 гг. Османская империя предприняла усилия по расширению системы крепостей в низовьях Днепра, одновременно пытаясь установить свой протекторат над Запорожской Сечью. Это привело к попыткам кошевого атамана Ивана Серко найти поддержку у польского королевского двора. В результате возник проект соглашения перехода части запорожского казачества под власть Речи Посполитой, оставшийся неосуществленным по ряду причин.

690 1

Bishop Methodius Filimonovich in exile: to the history of the last decade of his life in Moscow

Issue 6 from 17.12.2020

В сообщении анализируются известия о последнем десятилетии жизни в Москве епископа Мстиславского Мефодия (Филимоновича). В начале 1660-х гг. он был поставлен в епископы и назначен местоблюстителем престола Киевской митрополии, но затем в результате политических интриг был вызван в Москву и помещен под надзор в Новоспасский монастырь. Известные ранее и вновь выявленные архивные документы показывают, что положение Мефодия в 1680-х гг. в столице было вполне комфортным: он получал щедрое царское жалованье на церковные праздники, деньги на расходы, пользовался доходами от своих имений в районе Нежина.

688 14

The Field Hetman of the Grand Duchy of Lithuania Hrehory Ogiński and tsar Peter I in the late 1708 – first part of 1709

Issue 2 from 31.03.2021

Статья посвящена связям между одним из лидеров так называемых литовских республиканцев – польного литовского гетмана Григория Огинского и царского правительства в один из самых сложных для России периодов Северной войны (от начала похода Карла XII на восток до кануна Полтавской битвы). Военно-политическая активность Г. Огинского и его постоянные контакты с русской стороной стали теми факторами, которые, с одной стороны, воспрепятствовали проникновению на Волынь и Правобережную Украину отрядов шведского союзника Станислава Лещинского, с другой – обеспечили более тесное взаимодействие с Россией коронных войск Сандомирской конфедерации под предводительством великого гетмана А. Сенявского.

 

180 6

The field hetman Hrehory Ogiński, the Lithuanian republicans and Russia in the first months after the battle of Poltava

Issue 4 from 06.08.2021

В статье рассматриваются отношения польного гетмана литовского и жмудского старосты Г. Огинского и литовских республиканцев с царем Петром I в первые месяцы после Полтавской битвы, когда роль и влияние России в польско-литовских делах резко возросли. В этот период Огинский, с одной стороны, пытался добиться выплаты своим отрядам обещанных царских субсидий и не допустить царской амнистии на мягких условиях своему противнику в Литве бобруйскому старосте Я.К. Сапеге, а с другой – получить при поддержке России булаву великого гетмана литовского. Одним из следствий этого стало обострение отношений Огинского с коронным гетманом Сенявским, недовольным излишней лояльностью жмудского старосты к русскому правительству. Предпринятые Огинским хлопоты при царском дворе имели неоднозначные результаты. Так и не получив царских субсидий и не дождавшись вожделенной булавы, Огинский умер в октябре 1709 г. Литовским великим гетманом стал Людвик Потей, сблизившийся с Россией ряди получения великого гетманства. В целом, отношения Огинского и Петра I стали одним из первых примеров поиска польско-литовскими магнатами прочных связей с Россией ради укрепления своего политического положения в Речи Посполитой.

197 6

The Russian government, Simeon, metropolitan of Smolensk and ordination of priests and deacons from the Grand Duchy of Lithuania in Smolensk in 1687–1690

Issue 2 from 11.05.2022

   В статье анализируется практика поставления в духовный сан кандидатов из Великого княжества Литовского смоленским митрополитом Семеоном. Она сложилась в условиях крайне неблагоприятного положения православной церкви на территории Великого княжества, когда король Речи Посполитой в течение многих лет не разрешал посвятить нового епископа на Белорусскую (Могилевскую) епархию. Уже через несколько лет это привело к нехватке священников на белорусских землях и обращению к русским властям представителей полоцкого Богоявленского монастыря с просьбой разрешить смоленскому и псковскому митрополитам рукополагать православных кандидатов в священники и дьяконы. Разрешение было дано, и в течение 1685–1690 гг. в Смоленске было рукоположено 68 человек (известные случаи). Эта поддержка имела важное значение для православной церкви Белоруссии в один из наиболее сложных периодов в ее истории.

220 11

International Scientific Conference «The Commission of Russian and Polish Historians at the Beginning of the 21st Century: Results, Tasks, Perspectives»

Issue 3 from 20.06.2022

       

244 11

Archbishop Lazar Baranovich and Moscow Bells in Monasteries of Chernigov Land in 1680–1690s

Issue 4 from 04.10.2023

В первой половине 1680-х годов черниговский архиепископ Лазарь Баранович обратился к русскому правительству с просьбой о безвозмездном предоставлении колокола для строившегося им Свято-Троицкого храма Ильинского монастыря. Русское правительство удовлетворило эту просьбу, дав распоряжение отлить колокол для архиепископа. Однако спустя короткое время по просьбе посланца Лазаря Барановича в Чернигов был отправлен другой, более тяжелый колокол, снятый с колокольни церкви Григория Неокесарийского на Полянке. Колокол, специально отлитый для черниговского архиепископа, остался в Москве и в наши дни висит на колокольне Покровского собора на Красной площади. Помимо Лазаря Барановича, интерес к русскому колокольному производству проявлял и гетман Иван Самойлович, заказавший у крупнейшего московского литейщика Федора Моторина колокол для другой черниговской обители – Елецкого Успенского монастыря. Все это свидетельствует о высоком уровне развития колокольного производства в России последней четверти XVIIв.

2522 12